Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тоже поспешила туда.
– Доброе утро! – произнесла я и вежливо распахнула перед гостьей дверь.
– Доброе! – ответила Юля и улыбнулась. Выглядела она отдохнувшей и счастливой. – Могу я попросить принести сюда кофе? В гостиную!
– Конечно! – ответила я. – Сейчас передам на кухню. – Что-нибудь еще?
– Венские вафли с брусникой, если такое возможно.
– Скажу, чтобы подали вам меню. А пока устраивайтесь поудобнее.
Осознание, что Артемий был сейчас на кухне, пришло внезапно.
Артемий на кухне! А где Царевич? Ответ я знала. В доме охотника, конечно. И умиротворенный вид Юли говорил только об одном. Он поселил ее в эко-хижину только ради приличия. Хотя все мы взрослые люди. Какой бред!
Решительно выбросив из головы совершенно непотребные мысли о Данииле, я отправилась на кухню, чтобы передать просьбу Юли и рассказать Аленке о том, что еду в экстремальный тур на снегоходах с ребятами.
Алена конечно же была в курсе. И про снегоходы. И про Юлю. Про последнюю ей растрепал Артемий.
– И еще он говорит, что она стерва, каких поискать! – шепотом сообщила подружка.
– Про Лику тоже много что говорили, а она Джека спасла, – заметила я.
– Это да! Спит еще бедняжка. Подруга ее встала. Кофе заказала в номер. И блинчики.
– А эта стервь?
– Гела? – переспросила Аленка и задумалась. – Напакостить может, если захочет.
– Значит надо сделать так, чтобы не захотелось.
– В кофе добавить ликер?
– Алена! – возмутилась я.
Подружка захохотала.
– Что у вас там за планы по завоеванию мира? – спросил Артемий.
– Привет, Тема! – поздоровалась я и спросила: – А правда, что Юлия – твоя сестра?
– Двоюродная, – ответил Артемий и скривился. – Но я предпочитаю об этом не вспоминать.
– Почему? – оживилась Алена.
– Потому! – Тема показал нам язык и уточнил: – Это она вафли заказала?
– Угу.
– Вот тебе и угу… Зараза мелкая!
Ничего не объясняя, Артемий исчез за дверью, ведущей в подсобку.
– Вот и поговорили, – сказала Алена и вздохнула несчастно.
– Угу… – протянула я, думая о своем.
Сестра, значит…
Что же она делала в доме охотника?
Вернуть и допросить Тему с пристрастием я не решилась.
Когда я пришла в гараж, Ванька и Царевич были уже на месте. Иван объяснял хозяину “Медвежьего угла”, как управлять снегоходом. Хозяин слушал внимательно и хмурился.
– И ключ, Даня! Главное, ключ! Когда заваливаешься на бок, главное – сразу дернуть ключ и заглушить мотор!
– Да понял я! Не дурак! – огрызнулся Царевич.
– И ноги! Ноги держи на подножке! Да, Зоя?
– Угу, – ответила я, вспомнив как года три назад мне снегоходом придавило ногу. Бабушка Костю тогда чуть не убила. – Дань, а ты что, на снегоходе никогда не ездил? У вас же там есть снег… В горах!
– Угу! – передразнил меня Царевич. – Снег есть. А снегоходы я не очень люблю. В горах бьются на них сильно.
– Эххх, – протянул Ванька. – Если ума нет.
– Куда едем? – спросил Даниил. – Маршрут, скорость, уровень, время.
– Сначала идем вдоль реки. По дороге. Я бороной сегодня прошелся. Все чисто, сюрпризов быть не должно. Примерно километра три-четыре. Этого хватит, чтобы привыкнуть к машине. Дальше переправа. Ниже по течению есть узкое место между порогами. Там перекинут небольшой мост. Точнее, дамба. Вот по ней и пойдем на ту сторону.
– Дамба? – ужаснулся Царевич. – Это нужно будет в реку не свалится?
– Главное, Зое не мешай, она все сама сделает.
– Сама упадет, сама выплывет?
– Даня! – возмутилась я. – Ну самом деле! Давай не поедем просто!
– Я вам не поеду! – пригрозил Ваня. – Нет уж, экстрим-тур заказывали, теперь извольте участвовать.
– Тиран! – восхитился Царевич.
– Изверг! – поддакнула я и заслужила осуждающий взгляд Ваньки.
– После дамбы будет лес. Не просека, а именно лес. Ветки там довольно низкие, придется пригибаться, но дорога ровная и колея неглубокая. Бросать сильно не должно. Затем пересекаем вброд небольшой ручей, умеренно крутой подъем вверх и выезжаем на старый песчаный карьер. Здесь первая остановка. Фото, чай, ноги размять. Возможность сменить водителя.
– Звучит серьезно, – сказал Царевич и покивал так многозначительно. – А дальше карьер?
– Угу, – согласилась я.
– Зой, тебя сегодня заело? – устало спросил Ванька.
– Угу!
– Это твоя месть несчастному мне?
– Никак нет! Кто же мстит пострадавшей стороне? Нет, Ванечка. Но я тоже страдаю. И из вредности заставляю вас страдать вместе со мной.
– А не надоело? – уточнил Царевич. – Мы как бы все устали, Зой.
Мне сразу стало стыдно. За глупые нелепые обиды, за то, что только фыркаю, а не помогаю, хотя поднять “Медвежий угол” в моих интересах в первую очередь. Моя нелепая ревность к Царевичу в этот момент показалась мне безумно детской, глупой и наивной, и я снова отчаянно покраснела. А потом вспомнила Юлю, выходящую из дома охотника, и под ребрами отчаянно заныло от какой-то бессильной злой обиды. Он был мне никем, худощавый заносчивый мальчишка. Не очень красивый, и не очень уверенный в себе. Я вспомнила, как прижималась к нему в гараже совсем недавно, слушала, как стучит его сердце, ловила его дыхание на своей коже. И мне стало больно. Так больно, что…
– Дальше самое интересное, Дань! – Бодрый голос Ивана заставил меня вздрогнуть и отвлек от ненужных мыслей.
Стало жарко. Я рвано выдохнула, сняла шапку и сделала вид, что переплетаю косу.
– С тобой все в порядке, Зоя? – спросил Царевич.
– Угу! – ответил за меня Иван.
И я была безумно благодарна ему за это.
Затрещала рация, мы услышали голос Оли:
– Вань, гости подошли на ресепшен. Заполняют документы.
– Иду, – ответил Ваня и добавил, обращаясь к нам: – Я пошел встречать Святослава и ребят. Потом подберем амуницию. И придем сюда. Зоя, подгони пока машины к спуску. Дань, можешь ей помочь, если есть желание.
– Иди, мы разберемся! – сказала я и протянула Дане шлем. – Ну что, Царевич, прокатимся до спуска?
– А собственно, почему нет? – усмехнулся Даниил и взял предложенный шлем.
Амуниция для длительных прогулок на снегоходах представляет собой термобелье, полукомбинезон, куртку, высокие утепленные сапоги, флисовый подшлемник, шлем и перчатки. Главная проблема заключается в том, что в мороз забрало быстро запотевает и его приходится поднимать или же использовать только очки. Снегоходы я обожала. Была в них какая-то фантастическая легкость, почти ощущение полета. Возможно, похожее чувство испытывают горнолыжники, сама я на лыжах никогда не стояла, но именно снег дарил мне это ощущение свободы. Блестящий, летящий, невесомый. Невероятно яркий и прозрачный одновременно.
От гаража до старта было метров сто, не больше. Я закрепила карабин ключа зажигания на куртке, надела шлем и перчатки, села на снегоход и завела мотор. Он заурчал равномерно и
