Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

Когда он в 1992 году формально вышел на пенсию, бюджет Службы государственной безопасности немного превышал 350 миллионов крон, и он даже точно не знал, сколько в «фирме» сотрудников.

Гульберг провел жизнь на тайной службе его величеству или, возможно, на тайной службе социал-демократическому «дому для народа». В этом заключалась ирония судьбы, поскольку он преданно, выборы за выборами, голосовал за Умеренную коалиционную партию, кроме 1991 года, когда сознательно проголосовал против нее, считая Карла Бильдта[10] катастрофой для реалистичной политики. В тот год Гульберг с горя отдал свой голос за Ингвара Карлссона.[11] Годы правления «лучшего правительства» Швеции оправдали его худшие опасения. Правительство, возглавляемое Умеренной коалиционной партией, пришло к власти в период распада Советского Союза, и, по мнению Гульберга, едва ли можно было представить себе режим, хуже подготовленный к использованию возникших на Востоке новых политических возможностей в применении искусства шпионажа. Вместо этого правительство Бильдта из соображений экономии сократило «советский» отдел и перенесло внимание на международную возню в Боснии и Сербии — можно подумать, что Сербия когда-нибудь представляла угрозу для Швеции. В результате возможность внедрить в Москву информаторов с дальним прицелом была упущена, а в тот день, когда тучи снова сгустятся — что сам Гульберг считал неизбежным, — к Службе безопасности и военному разведывательному управлению опять станут предъявлять чрезмерные политические требования, будто они способны, при необходимости, извлекать агентов из ящика, подобно фокусникам.

Приступив к работе в русском отделе третьего подразделения Государственного полицейского управления, Гульберг просидел первые два года за письменным столом, получил чин капитана и вслед за тем начал делать первые робкие шаги в изучении обстановки на месте, занимая в 1952–1953 годах должность атташе по вопросам авиации при шведском посольстве в Москве. Любопытно, что он шел по стопам другого известного шпиона — несколькими годами раньше в его должности работал знаменитый полковник ВВС Стиг Веннерстрём.[12]

Вернувшись в Швецию, Гульберг служил в контрразведке и десятью годами позже оказался одним из тех относительно молодых сотрудников Службы безопасности, которые под руководством оперативного руководителя Отто Даниэльссона арестовывали Веннерстрёма и сопровождали к месту пожизненного заключения.

Когда в 1964 году, при Пере Гуннаре Винге, тайную полицию реорганизовали в отдел безопасности Государственного полицейского управления, ГПУ/Без, началось расширение штатов. Гульберг к тому времени проработал в Службе безопасности четырнадцать лет и считался одним из пользующихся доверием ветеранов.

Гульберг ни при каких обстоятельствах не называл Службу государственной безопасности СЭПО. В формальной обстановке он использовал наименование ГПУ/Без, а в неформальной — только Без. Среди коллег он мог также упомянуть место своей работы как «Предприятие», или «Фирму», или попросту «Отдел», только не СЭПО. Причина была проста. На протяжении многих лет главной задачей «Фирмы» являлся так называемый персональный контроль, то есть проверка и регистрация шведских граждан, подозревавшихся в коммунистических убеждениях и склонности к измене. Понятия «коммунист» и «изменник родины» употреблялись в «Фирме» как синонимы. Ставшее впоследствии широко распространенным понятие «СЭПО» было создано потенциально предательским коммунистическим журналом «Кларте» как ругательное обозначение полицейских — гонителей коммунистов. Естественно, ни Гульберг, ни кто-либо другой из ветеранов слово «СЭПО» не использовал. Гульберг никак не мог понять, почему его бывший начальник П. Г. Винге назвал свои мемуары именно «Руководитель СЭПО 1962–1970 гг.».

Дальнейшую карьеру Гульберга определила именно реорганизация 1964 года.

Создание ГПУ/Без означало, что тайная полиция превращалась в нечто, в служебной записке министерства юстиции обозначенное как «современная полицейская организация». Последовало расширение штатов. Постоянная потребность в новых сотрудниках повлекла за собой бесконечные проблемы с их проверками, и резкое увеличение организации дало врагу более благоприятные возможности для внедрения своей агентуры. Это, в свою очередь, означало необходимость ужесточения внутреннего контроля — тайная полиция уже не могла больше оставаться неким внутренним клубом, состоявшим из отставных офицеров, где все друг друга знали и главным достоинством нового члена являлось наличие отца-офицера.

В 1963 году Гульберга перевели — вместо контрразведки он стал заниматься проверкой сотрудников, чему, после разоблачения Стига Веннерстрёма, придавалось особое значение. В этот период закладывалась основа контроля над взглядами населения, в результате чего к концу 60-х годов уже существовали досье примерно на триста тысяч шведских граждан с неподобающими политическими пристрастиями. Однако, помимо контроля за шведскими гражданами вообще, следовало работать над системой внутренней безопасности ГПУ/Без.

Дело Веннерстрёма вызвало волну растерянности в рядах тайной полиции. Если полковник из штаба обороны — будучи к тому же советником правительства по вопросам, связанным с ядерным оружием и политикой безопасности, — мог работать на русских, откуда было взяться уверенности в том, что русские не имели агента на столь же ключевой позиции в Службе государственной безопасности? Кто мог гарантировать, что начальники и руководители среднего звена «Фирмы» на самом деле не работают на русских? Короче говоря: кто должен был шпионить за шпионами?

В августе 1964 года Гульберга вызвали на вечернее совещание к заместителю руководителя Службы государственной безопасности, начальнику отдела Хансу Вильгельму Франке. Помимо него в совещании участвовали два человека из руководства «Фирмы» — заместитель начальника канцелярии и финансовый директор. Еще до окончания дня жизнь Гульберга обрела новый смысл. Начальство остановило свой выбор на нем. Он получил новую должность — начальника вновь образованного отдела с рабочим названием «Спецсекция», сокращенно СС. Первым делом Гульберг переименовал его в группу «Спецаналитиков», но и это название продержалось всего несколько минут, пока финансовый директор не указал на то, что СА звучит не намного лучше, чем СС. Окончательным наименованием организации стало «Секция спецанализов», ССА, а в повседневной речи просто «Секция», в отличие от названий «Отдел» или «Фирма», подразумевавших Службу государственной безопасности в целом.

Инициатором создания «Секции» был Франке. Он называл ее последней линией обороны. По его замыслу, «Секция» должна была представлять собой сверхзасекреченную группу, размещенную в стратегически важных узлах «Фирмы», но совершенно невидимую, не фигурирующую в служебных и финансовых документах, чтобы ее невозможно было вычислить. Задача группы — блюсти безопасность нации. Франке обладал достаточной властью для осуществления своей идеи. Для создания скрытой структуры ему требовалась помощь финансового директора и начальника канцелярии, но все трое были солдатами старой школы и товарищами по многочисленным разборкам с врагом.

В первый год организация состояла из Гульберга и троих специально отобранных сотрудников. За последующие десять лет «Секция» постепенно разрасталась и достигла численности в одиннадцать человек, двое из которых были административными секретарями старой школы, а остальные — профессиональными ловцами шпионов. Структура организации отличалась демократичностью: Гульберг — руководитель, остальные — сотрудники, почти ежедневно встречавшиеся со своим начальником. Эффективность ставилась выше престижа и бюрократических формальностей.

Формально Гульберг подчинялся целому ряду лиц, стоявших в иерархии ниже начальника канцелярии Службы безопасности, которому он должен был подавать ежемесячные отчеты, но на практике Гульберг занимал уникальную позицию и был наделен экстраординарными полномочиями. Он, и только он, имел право принимать решение о проверке высшего руководства СЭПО. При желании он мог вывернуть наизнанку жизнь самого Пера Гуннара Винге (что и сделал в свое время). Гульберг мог начинать собственные расследования или осуществлять прослушивание телефонов, не объясняя цели и не докладывая об этом начальству. Образцом для подражания ему служил легендарный американский шпион Джеймс Иисус Англетон, занимавший аналогичную должность в ЦРУ, с которым ему даже довелось познакомиться лично.

В организационном плане «Секция» являлась микроструктурой «Отдела», работавшей вне всей остальной Службы безопасности, над ней и параллельно с ней. Это выразилось даже в плане размещения: у «Секции» имелся офис на Кунгсхольмене, но, из соображений безопасности, на практике она работала в частной квартире из одиннадцати комнат, в районе Эстермальм. Квартиру потихоньку перестроили, превратив в своеобразную крепость, которая никогда не оставалась без присмотра, поскольку в две ближайшие ко входу комнаты переехала на постоянное жительство преданная сотрудница, секретарь Элеанор Баденбринк. Она была бесценным кадром, и Гульберг питал к ней полное доверие.