Одаренный - Евгений Юллем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Начнем, господа! Секунданты, проверить оружие противника!
Все по правилам дуэльного кодекса, при исключительной дуэли шансы должны быть равны. Секундант Донцова подошел ко мне и приложил свой смарт к серийнику — та же полицейская программа, когда кого-то ловят и решают, отправить в кутузку или нет. Его смарт отозвался мелодичным сигналом и на дисплее нарисовалась единица — приложение оценило содержимое памяти и дало «добро». Он кивнул распорядителю, так же кивнул и Васька. Все в порядке, можно начинать шоу.
— На позицию, господа! — зычно крикнул Ледащев.
Мы, держа в руках серийники, подошли к своим позициям для стрельбы. Дуэль предполагалась без барьеров, с неподвижной позиции.
— Готов! — я поднял серийник, выцеливая силуэт Донцова.
— Готов! — крикнул он со своей позиции.
— Три, два, один… — начал отсчет распорядитель.
Я нажал на спуск одновременно с Донцовым. Мгновение, и вот я уже отлетел на пару метров, встав на четвереньки. Все как и должно было быть, так и задумано.
Заметить микросекундную серию заклинаний невозможно, но вот ее последствия… Зрители ахнули и вскрикнули, кто-то залился свистом. А потом хохотом и улюлюканьем. Восторгу зевак не было предела — надеюсь, попкорном своим не подавились?
Я встал, кривясь от боли в груди. Ну вот, гимназическая форма напрочь испорчена, на локтях и коленях пятна въевшейся земли и травы. Да и курившееся дымком пятно от отраженной молнии там, где я стоял, оптимизма не добавляло. Я поднял глаза.
Граф валялся в позе эмбриона на траве, скуля и ворочаясь. Вот только цвет его формы изменился сильнее, чем у меня. Все правильно, заклинание Первого уровня, несмертельное, которое было помечено как Коричневая Нота. Разумеется, такой ноты не существует, да и не нота это, а последовательность, но сфинктер кишечника оно расслабило моментально, вызвав неконтролируемое его расслабление. Сработало оно, еще как. И чем больше ворочался граф в натекшей из-под него луже, тем грязнее он становился. Тут к нему подбежали целитель с санитаркой, спотыкаясь от тяжести железного чемоданчика скорой помощи, дежурившие на дуэлях, как положено. Ледащев тоже подбежал к пострадавшему как распорядитель. Ну-ну, вот только не врач ему нужен сейчас, а шланг. Отмыть дерьмо, поскольку отмыть позор уже не удастся. Теперь везде его будет сопровождать «А, это тот, который на дуэли обосрался?», что обеспечит ему пару приятных прозвищ в течение оставшейся жизни. Я же говорил папе, что не буду калечить его тело, достаточно искалечить психику и общественное мнение.
— Ты как? Цел? — ко мне подбежал обеспокоенный Васька.
— Цел, — я поморщился от боли в ребрах. — Приложил он меня довольно сильно.
— Дай, посмотрю Оболок, — прищурился Васька. — Да нет, только в районе Середца легкая деформация. Да ты и сам ее выправишь.
Я закрыл глаза, расслабился и прочитал один из заговоров. Точно, значительно лучше.
— Что было видно со стороны? — спросил я у него.
— А что может разглядеть человек, даже волхв, даже на ускорении? Только что ты стоял, сверкнула молния, потом ты оказался на четвереньках — и все. Больше ничего. Потом посмотришь на повторе, дадут в качестве сувенира вместе с протоколом дуэли. Да, это ты здорово придумал, только этих заклинаний в открытом доступе нет. Поделишься?
— Ага. Только без распространения. Сам понимаешь.
— Конечно, вопросов нет. Ну что, пошли к распорядителю? Вот у него могут быть вопросы. Надеюсь, легенду ты придумал?
— Как всегда, — кивнул я. — Ты меня знаешь.
— Это точно, — усмехнулся он. — И слишком хорошо.
Когда мы, наконец, подошли к Ледащеву, Донцова уже уносили на носилках, идти он был не в состоянии.
— Вы получили удовлетворение, граф? — спросил меня наш распорядитель.
— И преогромное, — честно ответил я. — Все правила соблюдены?
Ледащев потапал свой планшет.
— Да, все правила соблюдены. Но есть одня заминка, — он поднял глаза на меня. — Какой у вас уровень?
— В смысле? — не понял я.
— Тот выброс М-поля, который вы выдали во время дуэли, это не уровень Одаренного. Скорее, волхва не из слабых.
— Ничего не могу про это сказать, — развел руками я. — Трудно себя контролировать, когда пропускаешь удар.
— Вы его ослабили до приемлемого, — опять заелозил пальцами по экрану он. — Рекомендую опять пройти тест Световита-Мокоши. И обратиться к своему целителю.
— Зачем?
— Видите ли, Апраксин, не хочу вас пугать, но подобный выброс энергии может быть симптомом заболеваний мозга, вплоть до опухоли, — мрачно сказал Ледащев. Похоже, это было что-то личное. — Мой вам совет, не поленитесь.
— Это будет занесено в протокол?
— Нет. Но в следующий раз я проведу дуэль только при предъявлении результатов теста. Заведомо неравнозначные дуэли не стоит проводить, хотя этого в дуэльном кодексе и нет.
— Вот именно, — кивнул я. — Обидчик не может оправдываться тем, что оскорбленный им имеет более высокий уровень. Если он пострадает от руки того, кто более силен или искусен — это его проблемы. Не надо разевать рот или лезть с кулаками в туалете.
— Мы поняли друг друга, граф. Не смею вас более задерживать, — кивком отсалютовал мне Ледащев. — А вы, Лопухин, останьтесь — вам еще протокол дуэли заполнять.
Глава 10
Со времени нашей знаменитой дуэли пролетела неделя, и все вошло в привычный ритм и уклад.
Для начала, Донцова и его подпевал все-таки отчислили из Школы, ректору и выше подобный инцидент не понравился. А поскольку ни папенька, ни я не требовали крови и не влияли на принятие решений, «волчий билет» им в зубы не дали, предоставив поискать себе место в другом, более простом вузе. Тем более как Одаренные они были середнячками, особых успехов не показывали. А подписываться за них их неведомые высокородные покровители побоялись, вдруг еще что-нибудь на почве гиперсексуальности что-нибудь учудят.
Я сблизился с Марией, и пару-тройку вечеров за неделю провел с ней вместе. Да не то, о чем вы подумали, право слово! Все было пока невинно и пристойно, никаких горизонтальных исполнений вертикальных желаний, ни-ни! Даже без братских поцелуев в щечку. Вечерние прогулки по Невскому, зависания в кафешках и поход в кино на новый фильм ужасов «Кощей-8»… Короче, не то времяпрепровождение, на которое рассчитывает каждый вьюнош, у которого вместо крови по жилам бежит адский огонь от наличия в ней самой дичайшей концентрации гормонов. Но меня это пока устраивало — если сложится, то сложится. А подтолкнул на продолжение моего общения мой брат.
Михаил вызвал меня к себе в кабинет и вручил старомодную папку с подшитыми бумажными листами. Тоненькую.
— Что это?
— Очень интересное чтиво.
