Сын Зоны - Иван Стальной

— Беркут, я Башня. Приём.

Я оцепенел. Снизу послышался шорох и переговоры по рации.

— Беркут, я Башня. Как слышишь? Приём.

«Военные уже здесь, теперь моя дорога только наверх,» — я быстрыми шагами, стараясь не шуметь, пошёл наверх.

— Тишина, командир.

Я вернулся к расположению снайперов. Пыль еще клубилась. Сразу за лестницей слева тянулся коридор. Он объединял два здания на уровне третьего этажа. Я побежал по нему, лихорадочно соображая, что делать. Коридор упирался в стену. Проход, который тут был раньше, заделали. Слева по стене шла лестница и упиралась в люк, ведущий на крышу. Я обернулся к коридору. «Можно было прыгнуть в окно, но тогда меня даже не требовалось ловить. Достаточно было военным спуститься ко мне и добить калеку с переломанными ногами», — эта идея мне совершенно не нравилась. Мой взгляд наткнулся на пожарный кран с рукавом. Он размещался напротив лестницы. Меня осенило и я подбежал к окну и выглянул. Двор, забитый всяким хламом, позволял укрыться взводу бойцов. Я посмотрел наверх. Крыша была совсем рядом. Я развернулся и, подскочив, к пожарному крану, схватил рукав и вернулся к окну. Со всей силы раскрутил его и метнул вверх. Он удачно перелетел через край стены и упал на крышу, после чего я рванул к лестнице и буквально взлетел на крышу. Крыша представляла собой ровный участок, покрытый чем-то похожим на асфальт и имевший кирпичную стену по периметру, высотой около метра. Пожарный рукав висел на внутренней части стены. Осторожно добежав до него, я выглянул за стену. Были хорошо видны окна коридора и нижняя часть помещения за ними. Я ждал, зажав металлический наконечник пожарного рукава, и смотрел в окна. Моему внимательному взору предстали ботинки военных с заправленными в них пятнистыми брюками. Три пары ботинок осторожно шагали по полу коридора. Я бросил рукав вниз и проследил его полет, он со звоном известил свое падение на площадку двора и рукав натянулся, привлекая внимание военных. Я скрылся за стену от глаз подальше, и все внимание заострил на слухе. Внизу послышались голоса:

— Вон он! Гранату туда!

— Стреляй! Не давай уйти!

— Серый, я Башня! Цель во дворе! Стрельба на поражение!

— Принял Башня! Конец ему!

Следующее, что услышал мой слух, было собрание сочинений на тему: «Звуковые эффекты от оружия, применяемого военными сталкерами». В унисон звучали трели автоматов Калашникова сопровождаемые басами от взрывов гранат. Вокалом ласкали слух матершинные крики бойцов. Я был сражён количеством эпитетов в свой адрес. Я решил подзадорить ребят, и осторожно выглянул. То, что я увидел, напоминало битву за Сталинград. Двор был испещрен воронками. Все, что могло гореть — горело. Из окон и снизу под переходом стреляли «калаши», чёрными мушками вылетали гранаты. Я собирался уронить такую мушку на головы бойцам, но передумал. Я мог выдать себя, и тогда мне точно пришёл бы конец, и подзадоривать пришлось бы меня. Я принялся изучать свое пристанище. На противоположном крае крыши виднелись металлические перила лестницы, к которым я и направился. Картинка внизу меня расстроила. Лестница шла вертикально по стене и внизу упиралась в баррикаду из остатков бетонных плит забора. Отсутствовавшие пролёты забора напротив, не давали повода усомниться в том, откуда поступил материал на строительство баррикады. За укрытием сидели трое бойцов. Их пятнистые зеленые костюмы выделялись на асфальтовом покрытии. Я подумал уже о том, чтобы отправить им гостинчик в виде предмета, похожего на лимон, но подумал, что не успею спуститься до прибытия их подмоги. Пришлось гостинец установить у перил лестницы в качестве растяжки. Я обошёл периметр крыши. Выход был только через крышу перехода между зданиями. Через него я мог попасть на крышу соседнего здания, но проблема была в том, что меня легко мог услышать и увидеть любопытный вояка, так как крыша перехода была покрыта листами ржавой жести и мое передвижение по ним возвестит всех не хуже сигнализации. Я поставил еще одну растяжку у люка во избежание появления неожиданных гостей и сел спиной к стене, ближе к жестяной крыше перехода. Нужно было обдумать ситуацию. Истребление моего «я» внизу прекратилось. Военные, после тотального уничтожения моего возможного местоположения, пошли искать моё тело. Небо затягивало хмурыми тучами и уже несколько капель упали на лицо. Зона не меняла свои правила и вовсю потешалась надо мной. Я ни сколько не удивился этому факту и устроился удобней, накинув капюшон в ожидании дождя. Пользуясь передышкой, я включил КПК, не боясь быть обнаруженным. Находясь среди сигналов КПК военных, была мала вероятность того, что кто-то обратит внимание на ещё одну точку на мониторе. Высветилась надпись о входящем сообщении. Я открыл текст, прочитал и, запомнив содержание, удалил его. Пальцы выключили тумблер КПК, а мой взгляд блуждал по тяжёлым тучам. Сидорович дал мне координаты. Но не артефакта. Он дал координаты местонахождения КПК наёмника. Именно в нём и содержится информация о спрятанном артефакте. «Если человек в Зоне освобождается от своего КПК», — размышлял я, — «значит, он понимал, что смерть близка. Сидорович не отправил пароль для загрузки КПК, из чего следует что, наёмник, пряча свой прибор, снял защиту паролем или попросту забыл отправить его Сидоровичу», — второй вариант я отмел ввиду профессионализма наёмников, — «выходит, он предполагал свою смерть не в результате пыток, иначе он рассказал бы о тайнике». Дождь усиливался, и капли всё чаще давали о себе знать, падая тяжёлыми шлепками на капюшон и плечи. Я спрятал ноги под себя, усевшись по-турецки, и продолжил мыслительный процесс. «Получается, что наёмник погиб до встречи со своими противниками, по крайней мере, до возможных пыток. Он мог погибнуть от тяжёлого ранения, полученного в результате столкновения со своими преследователями и, успев скрыться от них в подземельях Агропрома, спрятал там КПК, — координаты КПК находились под Агропромом, — а мог погибнуть и от местной живности. Хотя, не думаю, что монстры ждали бы, когда их ходячая пища спрячет КПК. Глупо звучит. Ладно, что мы имеем»? — пора было завязывать с логическими цепочками. — «Имеем спрятанный КПК мёртвого наёмника, которого преследовали свои же и наличие у мёртвого времени для того, чтобы спрятать свой прибор. Ещё имеем предположение, что он точно знал о своей смерти». — Я встряхнул головой, сбрасывая лишние мысли, — «Господи, о чём я думаю? Вместо того, чтобы ломать голову над проблемой перемещения своего тела отсюда подальше, я выстраиваю логическую цепочку в смерти наёмника. Ну и бред»! Я ещё раз встряхнул головой. Яркая вспышка зигзагом прочеркнула небо, осветив всё серебристым светом. Я приготовился к грому. Небо взорвалось оглушительным треском, на мгновение оглушив меня. Я быстро вскочил и заглянул за стену. Крыша перехода была совсем рядом, возвышаясь мостом между зданиями. Я присел за стеной, приготовившись к вспышке. Крыша на мгновение осветилась серебром, и я тут же прыгнул за стену, приземлившись на крышу одновременно с раскатом грома. Пригнувшись, я попробовал осторожно сделать шаг, но жестяной лист выгнулся под ногой, издав громкий звук. Я вернул ногу в исходную позицию и стал ждать следующий раскат грома. Он не заставил себя ждать и сверкнул сигналом к старту. Треск разрядов сопроводил мой стремительный бег по крыше, завершившийся финальным прыжком к стене соседнего здания. Я ухватился руками за верх стены, одновременно оттолкнувшись от крыши, и взлетел на стену. Позволив инерции тела продолжить движение, я спрыгнул на крышу, похожую как две капли воды на ту, с которой я сбежал минуту назад. Быстро осмотревшись, я убедился во временной безопасности и побежал к выглядывающим перилам пожарной лестницы. Внизу, на радость мне, никого не было, но наступившие сумерки мешали что-либо разглядеть дальше. Вспышка молнии вырвала из темноты территорию института. Я успел увидеть тот самый вагон, спасший меня от снайперов, вылетевшие ворота, ещё несколько товарных вагонов стоявших слева от меня и за ними лес, торчащий своими макушками из вершины холма. Свет никого не высветил внизу, и я осторожно ступил на ступеньки лестницы. Раскат ворвался в уши оглушительным громом. Я стремительно перебирал ноги и руки по мокрым ступеням, спускаясь вниз. Последняя ступень находилась в метрах двух с половиной над землей. Я свесился на руках и спрыгнул. На этом, фортуна сочла повернуться ко мне другим местом. В спину уперся ствол и с криками — Стоять! Лицом к стене! — меня распяли на стене, чуть не посадив в шпагат. Краем глаза я успел заметить, что это военные. Два человека. Пока один держал меня на прицеле своего АК, второй обыскивал меня. Надо было срочно принимать меры. Я не тешил себя иллюзиями, что после событий сегодняшнего дня меня тут накормят, напоят и уложат в кроватку. Когда рука солдата легла мне сзади на левое плечо — я взорвался энергией. Я прижал его руку своей правой, неподвижно зафиксировав её, моя левая рука молниеносно поднялась вверх назад, ложась на его локоть. Быстрым оборотом влево вокруг своей оси, я развернулся к солдату лицом, рычагом воздействуя на его локоть. Его предплечье неестественно выгнулось в противоположную от моего воздействия сторону. Связки локтевого сустава мгновенно порвались, сопровождаемые хрустом и нечеловеческим воплем. Солдат упал на колени. Я отпустил захват, и моя левая рука подхватила под подбородок падающего солдата и прижала его голову к моей груди. Я использовал его как живой щит от второго бойца. Мой нож уже просвистел в воздухе и бесшумно вошёл в горло второго солдата. Он так и не успел нажать на курок автомата. Его глаза широко открылись от удивления, и его взгляд с меня переместился на рукоять ножа, торчавшую из горла, затем зрачки закатились вверх, и солдат упал спиной назад. Тем временем я уже свернул шею своему «щиту» и положил тело на землю. Я побежал что есть силы в сторону вагонов. Я прыгал под них, перекатываясь между рельсами, я запрыгивал на платформы и бежал. Бежал, что есть сил. Была только одна цель. Уйти как можно дальше. Дождь хлестал меня по лицу мокрыми пощёчинами. Ветер свистел в ушах. Молнии вычёркивали зигзаги, и глаза на мгновение фиксировали освещённые рельефы бетонных плит, мимо которых я нёсся как ошпаренный по другую сторону территории института. Забор неожиданно кончился, и я встал, как вкопанный, шумно дыша. Выстрелов и криков не было, погоня отсутствовала, что говорило о том, что побег удался. Я глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно с напряжением выдохнул, восстанавливая дыхание. С крыши я заприметил место, которое значилось на карте КПК как вход в подземные катакомбы. Вход располагался недалеко от забора, в лесочке, который виднелся впереди. Молния сверкнула и вырезала из темноты очертания деревьев. Короткими перебежками я добежал до них. В трёх метрах от меня из земли торчал битый фундамент колодца. Я наклонился над чёрным провалом и посветил фонарём. Вниз метров на пять уходили металлические скобы. Я наклонился над колодцем и прислушался. Мне совсем не нравилась мысль спускаться в это логово неизвестно чего или кого. Сзади в затылок что-то тупо ударило, и сознание погрузилось во тьму.