Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый - Александр Свечин

Однако, несмотря на все старания, родовой быт германцев, попавших в цивилизованные условия, был обречен на разложение. Условия натурального хозяйства властно толкали к расселению небольшими кучками по всей стране для облегчения довольствия. Старинные роды разбились на части.

Старый гунно, живший в одних условиях и одними интересами со своим родом, обратился теперь в крупного помещика, жизнь и интересы которого резко расходились с управляемыми им соплеменниками, которые обрабатывали своими руками землю. Гунно, ставший графом, т. е. губернатором, получил большую экономическую, военную и гражданскую власть, но его былой авторитет родового старейшины исчез.

В этих условиях колонны германцев необходимо должны были потерять свою изначальную крепость и сплоченность. Родовая спайка исчезла, а власть, которая могла бы создать искусственную спайку и сплоченность дисциплиной и муштровкой, еще не народилась. У королевской власти для этого не было ни силы, ни достаточного авторитета, ни знания. Цивилизация разлагала боевую силу германских варваров.

С уничтожением изначальной сплоченности германских сотен, тактика резко изменилась. Пехотинец, вооруженный холодным оружием, представляет серьезную силу только в сплоченной массе. Отдельный боец, как бы высоки ни были его качества, представляет ничтожную боевую ценность. Нет спайки, нет и линейной пехоты. Она исчезла с разложением римской дисциплины и германских родовых связей на долгий период средних веков. В Византии, вообще на востоке, усердно культивировалось метательное оружие — пешие и конные лучники. Но пеший лучник, хотя и имеет известное значение и без смыкания его в сплоченную тактическую единицу, может играть только вспомогательную роль — в бою на пересеченной местности или за укреплениями — и вынужден уступать поле сражения натиску конницы. Римская пехота никогда не была прорвана и потоптана кавалерийской атакой. Теперь пехота, перед своим окончательным исчезновением с полей сражения, стремилась искупить недостаток своей спайки установкой перед фронтом передвижных рогаток.

У германцев конные воины всегда были в почете; наемным германским конным частям Юлий Цезарь в значительной мере был обязан своими победами. Теперь все внимание обратилось на конницу, в ущерб пехоте; о ней только и заботятся короли, лучшие воины идут в конницу.

Как одиночный боец, конный воин, снабженный не слишком тяжелым предохранительным вооружением, умеющий сражаться как на коне, так и пешком, безусловно превосходил пехотинца. Массы исчезли с полей сражения; о числе заботились очень мало, так как условия для оперирования большими силами были крайне неблагоприятны: не было никакого организованного тыла, в армии каждый жил тем продовольствием, которое он брал с собою для похода. Все внимание устремлялось на качество, на квалификацию одиночного бойца. По мере того, как общие связи рвались, как слабела спайка тактических единиц, как все сильнее выступала отдельная личность, — конные воины получали все более решительное преобладание. Кто мог достать себе коня — садился на него, отправляясь воевать. Командование, управление боем отошли на второй план — решающее значение осталось только за личной доблестью.

Военная организация франков. Тогда как большинство королевств, основанных германскими племенами на развалинах Западной Римской империи и стремившихся сохранить родовой быт, исчезло без остатка, королевство франков сохранилось и явилось основой развития всей романско-германской культуры, так как приспособило свой строй к новым военным требованиям и оказалось в состоянии воспитать тех квалифицированных конных бойцов, к которым перешло решающее значение. Родовой быт разложился здесь прежде всего, так как франки расселялись среди народа, впитавшего в себя римскую цивилизацию исподволь, еще до захвата там крупного землевладения и верховной власти; они приняли тоже католическое вероисповедание и легко слились с местным населением. По-видимому, переход исподволь власти в Галлии к франкам предохранил хозяйственную жизнь от резкой катастрофы и создал в королевстве франков более прочный экономический базис для военного строительства. Уже в IV веке просторные незащищенные римские города в Галлии, под влиянием нападений варваров, сменились тесными, обведенными стеной бургами. Армия франков образовывалась призывом к оружию всех свободных; однако, в виду общих условий средних веков, этот призыв распространялся на все меньшее число отборных и специализировавшихся на военном деле людей. Вскоре, во время династических распрей, крупные землевладельцы добились первого закона, ограничившего власть короля — а именно, последний обязался назначать в гау графов не из своей дружины, а из числа крупных местных землевладельцев. С развитием средневековья графы становятся все менее чиновниками и все более и более владетельными особами. Нужно помнить, что великое переселение народов не явилось ни освежением дряхлой цивилизации чистым нравами, близким к природе народом, ни расселением германских крестьянских масс среди римских полурабов-землевладельцев, а явилось заменой римской аристократии, базировавшейся на образовании, чиновничестве и богатстве, тонким слоем новой, совершенно неграмотной германской аристократии, связанной исключительно с военным делом. Никакой учет или контроль не был посилен средневековому неграмотному управлению. Графы стали наследственными не только потому, что оказались в силах добиться этого, но и потому, что никем не контролируемый граф, назначаемый на время, несомненно был занят мыслью только о скорой наживе, тогда как граф, видевший в своем графстве наследственное достояние, заботился и входил в его интересы гораздо ближе и мог являться на призыв короля с лучшими и более исправно снаряженными воинами.

Вассалитет и ленная система. Успехи крупных землевладельцев в королевстве франков были связаны с тем, что они обзавелись «частными»[63] солдатами. Эта форма скоро получила всеобщее распространение. Это — вассалитет. Вассал — это человек, признавший свою зависимость, свое подданство другому лицу — сеньору. Вассал приносил сеньору присягу-клятву в верности, имевшую личный характер[64]. Крупный вассал, в свою очередь, являлся сеньором для лиц, признавших свое подданство ему — вассалов следующего порядка. Это разложение верховной власти на ряд ступеней, из которых каждая является в известной степени самостоятельной и работает для государственных целей по своему усмотрению, а не по контролируемому центром приказу и является характерной чертой феодальной эпохи. Создается иерархия земельной собственности.

Сохранить квалифицированного бойца, удержать воинскую доблесть от разложения королевству франков удалось благодаря комбинации вассалитета и ленной системы. Ленная система заключается в том, что ленник получает от государства или сеньора в пожизненное пользование участок земли и принимает на себя обязательство являться с оружием по призыву, приводя с собой, в зависимости от размера участка земли, определенное количество воинов («людны, конны и оружны»). Ленная система организации вооруженных сил в высокой степени отвечает условиям натурального хозяйства, когда государство может расплачиваться преимущественно концессиями на землю. За 2100 лет до нашей эры основатель Вавилонской империи, Гамураби[65], этот Карл Великий древности, подробно регламентировал ленную систему, и его законодательство дошло до нас.

Отсутствие защиты со стороны государства толкало землепашцев к крепостному праву; но и свободные землевладельцы не чувствовали себя спокойно без опоры и искали сильных мира сего, коим предлагали себя в вассалы, предпочитая свою вотчину обратить в лен, т. е. преподносили свою землю сеньору и получали ее обратно, иногда с прибавкой, в качестве наследственного лена. Ставший вассалом, бывший свободный землевладелец, был обязан теперь военной службой своему сеньору, присягал на верность, в случае нарушения клятвы терял право на имение, но зато в других случаях ему была обеспечена защита со стороны сеньора. В IX веке «военный» стал синонимом «вассального». Существует эдикт 847 года, коим каждый свободный обязывался иметь сеньора.

Исчезновение призыва масс. Энергичные короли понимали, что с развитием вооруженной силы, основанной на феодальной системе, центральная власть обречена на упадок, и потому, пользуясь феодальным ополчением, не отказывались от старого порядка призыва к оружию всех свободных.

Одновременно действовали две схемы призыва — старая, по которой король призывал, посредством своих графов, всех свободных, и новая — король, посредством сеньоров, созывал их вассалов.

Однако, принцип общей воинской повинности, существовавший у римлян, при наличии точного учета всего населения, и осуществлявшийся германцами на патриархальных условиях, при существовании родового быта, в средние века, не знавший ни грамоты, ни статистики и учета, мог являться только бумажной декларацией.