Отбор. Элита. Единственная - Касс Кира

– Меня зовут Америка.

– Что ж, прекрасно. – Максон устремил взгляд в темноту и улыбнулся каким-то своим мыслям. Видимо, что-то в этой ситуации забавляло его. – Америка, дорогая, я от всей души надеюсь, что вы найдете в этом загоне что-нибудь, что покажется вам заслуживающим борьбы. После всего произошедшего я просто представить не могу, что случится, если вы в самом деле решите вступить в битву.

Он соскользнул со скамьи и опустился на корточки рядом со мной. Его близость мешала думать. У меня путались мысли. Может, виной всему был трепет перед особой королевской крови или то, что я еще не до конца пришла в себя после истерики. В любом случае, я была слишком потрясена, чтобы протестовать, когда он взял меня за руку.

– Если вас это порадует, я сообщу прислуге, что вам разрешено посещать сад. Тогда вы сможете приходить сюда по ночам беспрепятственно. Правда, я предпочел бы, чтобы поблизости был кто-нибудь из охраны.

До чего же мне этого хотелось. Как чудесно получить хотя бы глоток свободы. Но я считала, что он не должен испытывать какие-либо иллюзии относительно моих чувств.

– Мне ничего от вас не нужно. – И выдернула пальцы из его ладони.

Он слегка опешил. Я задела его за живое.

– Как вам будет угодно. – (Мне стало жаль его. Он мне не нравился, но я не планировала его обижать.) – Вы скоро собираетесь возвращаться?

– Да, – выдохнула я, глядя себе под ноги.

– Тогда оставлю вас наедине с вашими мыслями. У дверей вас будет ждать охранник.

– Спасибо вам, э-э… ваше высочество.

Я покачала головой. Сколько раз за время нашего разговора я нарушила все мыслимые и немыслимые правила этикета?

– Дорогая Америка, вы не окажете мне одну услугу?

Принц опять взял меня за руку. Настойчивый.

Я сощурилась на него, не зная, что ответить.

– Возможно.

Он снова улыбнулся:

– Не рассказывайте об этом маленьком происшествии остальным. Официально я должен познакомиться со всеми только завтра и не хочу никого расстраивать. Хотя ваша отповедь и близко не напоминает романтическое свидание, верно?

Теперь настал мой черед веселиться.

– Да уж. – Я набрала в грудь побольше воздуха. – Буду нема как рыба!

– Благодарю вас. – Он склонился над моей рукой и коснулся ее губами. Потом аккуратно положил ее мне на колени. – Доброй ночи.

Некоторое время я остолбенело таращилась на свою руку, еще хранившую тепло поцелуя, потом обернулась к Максону, но он уже ушел, оставив меня в вожделенном одиночестве.

Утром я проснулась не оттого, что пришли служанки, хотя они пришли, и не от шума набиравшейся в ванну воды, хотя она набиралась. Разбудил меня свет, упавший на лицо, когда Энн раздвинула роскошные тяжелые шторы. Горничная негромко мурлыкала под нос какую-то песенку, радуясь своей работе.

Не хотелось даже шевелиться. Мне потребовалась уйма времени, чтобы прийти в себя после вчерашнего нервного срыва, и еще больше усилий для сохранения спокойствия, когда я в полной мере осознала, чем может обернуться для меня разговор в саду. Я собиралась извиниться перед Максоном, если представится случай. Но вообще-то, будет чудом, если после всего, что произошло, он даст такой шанс.

– Мисс? Вы проснулись?

– Не-е-е-ет, – промычала я в подушку.

Я совершенно не выспалась, да и из уютной постели не хотелось вылезать. Но Энн, Мэри и Люси рассмеялись над моим стоном, и этого оказалось достаточно, чтобы я улыбнулась и решила, что пора вставать.

Мне подумалось, что из всех девушек во дворце с этими тремя поладить будет легче всего. Интересно, получится у меня сделать их кем-то вроде своих наперсниц, или дворцовая выучка и правила этикета запрещают им даже такую малость, как чашку чая со мной выпить? Хотя по рождению я Пятерка, теперь меня возвысили до Тройки. А их положение выдавало во всех троих принадлежность к касте Шестерок. Впрочем, меня это вполне устраивало. Мне общество Шестерок всегда нравилось.

Я медленно прошла в гигантскую ванную комнату. Каждый шаг эхом отдавался в этом безбрежном царстве стекла и кафеля. В длинном зеркале увидела, как Люси подозрительно косится на перепачканный землей подол моей ночной рубашки. Потом его заметили бдительные глаза Энн. И Мэри. К счастью, ни одна не стала уточнять, откуда взялась грязь. Вчера, когда они забросали меня вопросами, я подумала, будто за мной шпионят, но теперь поняла, что ошиблась. Они просто искренне заботились о моем удобстве. Интерес к тому, что я делала за пределами своей комнаты – про дворцовые стены вообще молчу, – не вызвал бы ничего, кроме неловкости.

Они осторожно сняли с меня пеньюар и подвели к ванне.

Я не привыкла находиться раздетой при других – даже при маме и Мэй, – но никакого способа отвертеться не видела. Этим троим предстояло одевать меня все время, что я пробуду во дворце, так что не было иного выхода, кроме как терпеть. А что с ними станет потом? Перейдут по наследству к одной из девушек? Наверняка ведь ближе к финалу оставшимся понадобится больше внимания. Или у них есть другая работа во дворце и их просто на время от нее освободили? Спрашивать, что они делали раньше, как и намекать на то, что скоро уеду, показалось невежливым, поэтому я и не стала.

После ванны Энн высушила мне волосы и сделала красивую прическу, вплетя в нее ленты, привезенные мной из дома. Они были голубого цвета и отлично подходили к одному из дневных платьев, которое сшили служанки, так что именно его я и выбрала. Мэри сделала мне макияж, такой же легкий, как и накануне, а Люси намазала руки и ноги кремом.

Мне на выбор предложили россыпь драгоценностей, но я попросила принести мою шкатулочку. Из нее я вытащила тонкую цепочку с подвеской в виде птицы, подаренную отцом. Так как она серебряная, то хорошо сочеталась с именной брошкой. Серьги я все-таки позаимствовала из королевских запасов, но выбрала самые маленькие.

Энн, Мэри и Люси осмотрели меня с головы до ног и удовлетворенно улыбнулись. Видимо, я выглядела достаточно прилично и могла спуститься к завтраку. Они поклонились и пожелали мне удачи. Руки у Люси почему-то опять дрожали.

Я вышла в холл второго этажа, где мы все собирались накануне. Поскольку я оказалась первой, то присела на диванчик и стала ждать. Мало-помалу девушки начали подтягиваться. Все как одна смотрелись сногсшибательно. Волосы убраны в сложные прически из кос или локонов, лица тщательнейшим образом накрашены, на платьях ни единой складочки.

Для сегодняшнего дня я выбрала едва ли не самый скромный наряд, тогда как все прочие разоделись в пух и прах. Только у меня на платье не было блесток. На моих глазах две девушки вышли в холл и обнаружили, что одеты практически одинаково, после чего обе отправились менять туалеты. Все хотели выделиться, и каждая по-своему добилась этого. Даже я.

Все выглядели как Единицы. Я же была Пятеркой в красивом платье.

Я-то думала, что опаздываю, но все остальные претендентки собирались куда дольше. Даже когда явилась Сильвия, чтобы отвести нас вниз, пришлось ждать Селесту и Тайни. Причем последней понадобилось срочно ушить платье, оказавшееся великоватым.

Когда все наконец собрались, мы пошли к лестнице. На стене висело зеркало в позолоченной раме, и девушки тут же повернулись к нему, чтобы в последний раз окинуть себя взглядом. Я успела заметить свое отражение рядом с Марли и Тайни. В сравнении с ними я определенно выглядела бледно.

Зато, по крайней мере, была похожа на саму себя, и это хотя и слабое, но утешение.

Мы думали, что идем в столовую, где, как говорили, должен был состояться завтрак. Однако вместо этого нас привели в Главный зал, в котором были расставлены отдельные столики, сервированные тарелками, бокалами и столовым серебром. Только еды не наблюдалось. Ею даже и не пахло. Впереди, в закутке, я заметила диванчики. Несколько операторов с камерами с разных точек снимали наше прибытие.

Строем мы вошли в зал и расселись, кто где хотел, поскольку карточки с именами отсутствовали. Марли оказалась напротив меня, а Эшли справа. Больше я никого высматривать не стала. Судя по всему, часть девушек нашли как минимум по одной союзнице. Например, я приобрела подругу в лице Марли. Поскольку Эшли тоже расположилась рядом, я заключила, что она не против моего общества. И тем не менее заводить беседу она не спешила. Наверное, расстроилась из-за вчерашнего репортажа. С другой стороны, она и при знакомстве не была особо разговорчивой. Характер у всех разный. Я решила, что самое страшное, что она может сделать, – это не ответить, поэтому поприветствовала ее первой.