Путь к власти - Ирина Даневская

Именно благодаря ее стараниям Бэкингем и Анна Австрийская встретились в беседке, скрытой от любопытных глаз густыми зарослями. Впрочем, встреча была короткой. Оповещенный о внезапном исчезновении королевы, Ришелье рассказал королю о своих подозрениях. Его Величество пришел в бешенство и приказал разыскать Анну Австрийскую, не заботясь о ее репутации.

Герцогиня, оставив любовников наедине, прогуливалась по аллеям, ожидая королеву. Ее внимание привлекли люди в черном, рыскавшие по парку. Нельзя было терять ни минуты. Мари вбежала в беседку, прервав своим появлением долгий поцелуй влюбленных.

– Люди кардинала! – воскликнула она. – Анна, нужно уходить! Милорд, постарайтесь, чтобы вас не заметили.

Герцог остался один. Выждав некоторое время, он свернул на боковую аллею, которая привела его прямиком к западной стороне особняка Шеврезов. Услышав приближающиеся голоса, Бэкингем поискал глазами возможность уклониться от встречи. Он стоял прямо под окном, к которому можно было добраться по толстым веткам липы. Не думая о последствиях, герцог быстро вскарабкался по стволу и оказался в небольшом будуаре, освещаемым единственным подсвечником. Из соседней комнаты доносились голоса и приглушенный смех. Услышав шаги, герцог едва успел спрятаться за портьерой, как дверь открылась и в комнату с хохотом вбежали пять очаровательных девушек, неся зажженные канделябры.

– …но любовники даже не успели раздеться, как их бессовестно прервали, – увлеченно рассказывала рыжеволосая девушка.

– И кто же? – перебило ее несколько заинтересованных голосов.

– Месье маркиз собственной персоной явился в спальню к жене и потребовал у нее исполнить супружеский долг… на той же кровати, под которой едва успел спрятаться Бутвиль.

– Бедняга!

– Не смейтесь, сударыни. Несчастный Бутвиль… В конце концов, маркиз удовлетворил свое желание и решил подкрепиться. Поскольку в спальне было холодно, он захватил вино и поднос с фруктами и собрался лечь обратно в постель, но…

– Но?

– Но услышал чихание, доносившееся из-под кровати. Как ни пыталась супруга помешать ему, маркиз все же заглянул туда и увидел там дрожащего от холода или от страха месье де Монморанси…

– От холода, Катрин, от холода. Бутвиль никого не боится, – воскликнула белокурая красавица. – И что же сделал маркиз?

– Маркиз протянул ему стакан вина со словами: «Пейте, Бутвиль, если вам и ни к чему восстанавливать силы, то, это, возможно, предотвратит простуду».

– А потом? – воскликнули хором прекрасные слушательницы.

– Выпив вино и поблагодарив хозяина и хозяйку за оказанное гостеприимство, Бутвиль отправился домой, – закончила фрейлина.

На мгновение воцарилась тишина, которая тут же взорвалась веселым смехом и шутками собеседниц.

– Вот образец идеального мужа, – улыбаясь, заметила пятая участница разговора.

Она вошла в полосу света, и герцог едва сдержал крик восхищения. Никогда раньше ему не доводилось видеть такую ослепительную красоту.

– Элен, Кэтти, помогите мне одеться, – приказала красавица. – А вы, мои дорогие, можете заняться своими туалетами. И поторапливайтесь, даю вам полчаса. Кстати, не нужно везде рассказывать эту историю, а то маркизу все же придется вызвать Бутвиля на дуэль, что было бы весьма печально… для маркиза, разумеется. Вот меня в этой истории удивляет только покладистость Бутвиля, согласившегося спрятаться под кровать. Что-то наш забияка очень присмирел…

– Вероятно, так на него подействовала новость о Вашем замужестве, – не сдержалась Мари-Мадлен, почтительно приседая в реверансе…

Генриетта недовольно нахмурилась, но тут же улыбнулась, едва за Мари-Мадлен закрылась дверь.

– Вот уже эта мадемуазель де Витри, – сказала она. – Никогда не упустит случая отличиться.

– Но она права, Ваше высочество, – возразила Элен. – На беднягу Бутвиля жалко смотреть, ведь он, Монморанси, не может оставить Францию и уплыть в Англию вместе со своими друзьями, как телохранитель будущей королевы.

– Может, так будет лучше, – вздохнула Генриетта. – Но мне будет очень его не хватать… Ладно, давайте одеваться.

Сняв с помощью фрейлин платье и другие принадлежности женского туалета, обнаженная принцесса с размаху прыгнула на кровать, причем улеглась так, что герцог мог без помех созерцать ее прелести. Она была совершенна. Белая, словно жемчуг, изумительно нежная кожа словно светилась изнутри, восхитительная грудь, идеальная линия бедер, разметавшиеся по постели волнистые темные волосы. От изумления и восхищения герцог лишился дара речи.

«Будь я проклят, если когда-либо видел подобную красоту. Но кто она? – спрашивал он себя. – Почему я раньше ее не видел?»

– Дамы, несите платье, – распорядилась красавица. – До бала осталось не так уж много времени, а я совсем не готова.

Она поднялась, и Кэтти набросила ей на плечи пеньюар из тонкого батиста с волной венецианских кружев.

– Замечательный вечер, – продолжила Генриетта, подходя к окну.

Увидев так близко это восхитительное создание, герцог неловко покачнулся, портьера всколыхнулась, и принцесса, вскрикнув, отскочила от окна.

– Кто здесь? – властно спросила она.

Герцогу не оставалось ничего другого, как выйти из своего убежища.

– Ну, это уж слишком, – ее глаза метали молнии, – надеюсь, господин шпион, Его Преосвященство предупредил вас о том, как я расправляюсь с его агентами?

– Нет, Ваше Высочество, – герцог решил титуловать даму так же, как ее назвала Элен, – мне ничего об этом неизвестно, но было бы крайне интересно послушать.

– Нам незачем тратить время на разговоры, – воскликнула Генриетта. – Вы сейчас же расскажете, что искали в моих покоях!

– Сударыня, – улыбнулся герцог, – большей ценности, чем вы, здесь быть не может, и ваша красота тому доказательство.

Щеки Генриетты опалил румянец.

– Я переживу, сударь, то, что вы видели меня обнаженной, но для вас, вероятно, этот вечер будет последним…

Она не договорила, потому что распахнулась дверь и в комнату вбежала, запыхавшись, Мари де Шеврез. Вторжение герцогини остановило надвигающуюся бурю.

– Ваше Высочество, – воскликнула она, – король сказал моему мужу, что ошибся и что теперь и речи быть не может о вашем замужестве с королем Англии. С минуты на минуту Клод будет здесь, у него приказ помочь Вашему Высочеству вернуться в Лувр, – она осеклась, увидев Бэкингема.

– Этого не может быть! – в один голос воскликнули герцог и принцесса. И замерли, удивленно взирая друг на друга.

– Вы знакомы? – с не меньшим удивлением смотрела на них Мари. – И ничего мне не сказали…

– Значит, вы… – герцог не находил слов. – Значит, моей родине достанется прекрасная королева, – невпопад закончил он.

– Если вы не вмешаетесь, этому не бывать, – отрезала Мари, – и ваша миссия посла будет провалена.

– Не потому ли он передумал, – отвечая каким-то своим мыслям, прошептал герцог.

Генриетта удивленно смотрела на него.

– Так это в обычае английских послов – влезать в окна к предметам их дипломатических стараний… герцог Бэкингемский, если я не ошибаюсь? – медленно произнесла она.

– К услугам Вашего Высочества, – поклонился герцог. – Я предпочитаю входить через дверь, но для такой красавицы могу сделать исключение.

Генриетта молчала, ошеломленная его бесцеремонностью, понимая, что вспышка гнева вызовет новые насмешки красавца-англичанина. А ссориться с герцогом сейчас, после такого заявления короля, было, по меньшей мере, глупо.

– Ничего не понимаю, – сказала Мари, неверно истолковав ее молчание, – если вы собираетесь дожидаться Шевреза, то начинайте собирать вещи для возвращения в Лувр.

– Вы правы, Мари, это подождет, – Генриетта взялась за шнур звонка и позвонила.

Через минуту Фоссэ, ее телохранитель, замер на пороге.

– Жозеф, – заявила принцесса, – возьмите пару человек и ни под каким предлогом не пускайте в мои покои никого в течение десяти минут, даже если сам король прикажет вам повиноваться. Всю ответственность я беру на себя.

– Будьте спокойны, Ваше Высочество, – кивнул Фоссэ и вышел, заперев за собой дверь.

– Этого времени нам должно хватить, чтобы выбраться отсюда, – Генриетта повернулась к Бэкингему и герцогине, – и постараться убедить короля взять свои слова обратно. Как вы намерены поступить, милорд?

– Повидаюсь с королем и потребую объяснений, – ответил герцог, кусая губы.

– Отлично, а еще красочно опишите ему последствия отказа, гибельные для Франции, – посоветовала Генриетта.

– Я так и сделаю, а вы возвращаетесь в Лувр?

– Не потанцевав? Ну нет, я увижусь с кардиналом, и если вы не добьетесь успеха у короля, то Его Высокопреосвященство – наверное, – улыбнулась Генриетта.

– Но Ришелье вас ненавидит! – воскликнула Мари.