Взгляд - Екатерина Мурашова

– Уже три года он живет в небольшом пограничном морском городке под названием Хиель на севере. Ходит в море с рыбаками, изучает привычки каких-то морских тварей. Мои люди докладывают, что, по его же собственным словам, он останется там до тех пор, пока не завершит своих исследований. По его оценке на это уйдет еще года два.

Молчание приобрело отчетливо вопросительный характер, и Альвик поспешил ответить.

– Нам не удалось ни подкупом, ни угрозами, ни самыми лестными посулами побудить его приехать в столицу. Это очень сильный человек. Он привык жить в уединении и не хочет его ни на что менять.

Королева резко, так, что взметнулся длинный подол платья, обернулась, рассмеялась и быстро вышла, почти выбежала из комнаты. Альвик кинулся за ней, и лишь ажурные парашютики одуванчиков продолжали танцевать в теплых лучах солнца.

После того, как она решилась, Альбине понадобилось всего лишь две недели на то, чтобы все подготовить. И в начале третьей недели после разговора с Альвиком из северных ворот выезжала скромная карета, отправляясь в дальний путь на морское побережье. Устроившийся на козлах Альвик механически улыбался и кивал направо и налево любопытной толпе слуг, а в карете сидела Альбина и с трудом сдерживала смех. Правил каретой высокий, огненно-рыжий конопатый юноша.

Все было продуманно до мелочей. Подробное письмо Раваризену, королю соседней дружественной державы и другу юности, было написано тем же вечером, когда Альбина доподлинно узнала о незнакомце. В письме Альбина не скрывала почти ничего. Она знала, что Раваризен, который правил страной после смерти деда и трагической гибели Тамариска (принц упал, объезжая взбесившуюся лошадь, и сломал себе шею), все поймет правильно, и будет нужное время делать вид, будто королева Альбина, устав за десять лет от государственных дел, приехала к нему с неофициальным дружеским визитом для поправки здоровья и консультации со старым врачом-чернокнижником, которых было не счесть при дворе просвещенного монарха. Раваризен был умен и обладал широкими взглядами, он открывал университеты по всей стране, покровительствовал театру и воспитывал полдюжины бастардов Тамариска, который так и не успел жениться. На него можно было положиться.

Пустая закрытая карета с королевскими гербами в сопровождении верных гвардейцев из отряда Альвика двинулась на запад, по дороге, ведущей к королевству Раваризена. В это же время Альбина, никем не узнанная, ехала к северным воротам.

Проезжая по-утреннему сонный город, королева велела остановить коней на Ратушной площади. Вышла из кареты и поднялась к сидящему на ступенях человеку. Присела рядом.

– Здравствуй, Авенак.

Альбина протянула нищему аккуратно завернутые в тряпицу пироги и бутылку вина из дворцовых погребов. Мужчина взял, поблагодарил взглядом и отложил все в сторонку. Странные белые глаза мягко смотрели на незваную гостью. Они словно говорили: «Ну что же ты? Рассказывай, зачем пришла! Не бойся!»

– Ты вот не знаешь меня, Авенак, а я тебя знаю, и уже который год забыть твою историю не могу. Ты ведь ждешь здесь кого-то. Верно?

Нищий медленно кивнул, худощавое лицо исказила гримаса боли. Лишь на мгновение. Была и сгинула. И вновь лукавая улыбка тронула бледные губы.

– А ты? – молчал Авенак.

– Мне надоело ждать! Если я прямо сейчас что-нибудь не сделаю, не поеду хоть на край земли за Ним, то ничего не будет. Понимаешь, моя жизнь не случится до конца! Так и умру, не узнав, какая она бывает…

Нищий улыбнулся чему-то своему, далекому, и Альбина поразилась богатству его улыбок. Казалось, на каждый случай припасена у него особенная, только здесь и сейчас уместная улыбка. Авенак вздохнул и ласково провел рукой по волосам женщины. И королева, с детства не выносившая чужих прикосновений, вдруг разрыдалась на плече этого странного человека. Они сидели на пыльных ступенях сонного города вдвоем, он, уже прошедший свой путь, и она, отважно ступившая на свой. Расплатившийся сполна и готовая на любую цену. Эта встреча нужна была им обоим.

Карета уже давно скрылась, а Авенак все смотрел ей вслед, и тонкие губы прошептали:

– Последнее испытание…

Путешествие. Что может быть чудеснее? Только самое первое свободное путешествие свободного человека! Глаза восторженно глядят в окно кареты, поражаясь и радуясь всему. Все абсолютно ново, а потому – ужасно интересно. А представьте, что вы практически всю свою жизнь прожили в одних стенах, скованные жесткими цепями церемониала? Хмельной ветер свободы кружил Альбине голову. Она упивалась неповторимым ароматом пробуждающегося после зимней спячки леса, веселым перезвоном приветствующих весну птиц, обжигающими объятиями прозрачных говорливых речушек. Строго настрого запретив Альвику и его рыжему подопечному, в прошлом фонарщику Арку, называть ее как-либо иначе, нежели по имени, она плела им венки из вездесущих одуванчиков и ранних полевых цветов (плести венки королеву научил тот же Арк). Все встречные: вельможные ли всадники, женщины, спешащие на рынок, крестьянские девушки на высоких телегах – невольно улыбались высокому юноше с пламенно горящими на солнце волосами, увенчанному пышной цветочной короной. Дороги как всегда по весне развезло, карета то и дело застревала в грязи, на подсохших участках в разбитых колеях немилосердно трясло, но все это не могло испортить настроение Альбине. Она лишь весело смеялась, уверенно сжимая в руках вожжи и глядя на чумазые физиономии своих спутников, вынужденных время от времени вытаскивать карету из кровожадно чавкающей грязи. Мужчины смеялись в ответ и приносили Альбине целые охапки цветов.

На вторую неделю пути Альбине удалось уговорить своих спутников провести ночь под открытым небом. Альвик сперва ворчал, но в конце концов не выдержал и расплылся в широченной улыбке. Лица Альбины и Арка сияли восторгом ожидания. Юноша, выросший в городских трущобах, тоже радовался путешествию, как дитя.

Лето властно вступало в свои права, но по ночам все еще подмораживало. В ближайшем городке Альвик предусмотрительно прикупил все необходимое для походного ночлега королевы. Вполне понятно, что ни Арк, ни тем более Альбина понятия не имели, как разжигать костер и готовить на нем еду. Все эти обязанности легли широкие плечи капитана. Пока Альвик колдовал над котелком, а Арк обихаживал лошадей, Альбина, чувствуя себя лишней, пошла прогуляться.

Лес. Поздний вечер. Солнце уже давно опустилось за деревья, и лишь между стройными соснами еще пробиваются его последние лучи, окрашивая облака в фантастичные цвета. Еще минуту назад небеса были темно пурпурными, а сейчас уже горят расплавленным золотом, смешанным со старой бронзой. В воздухе плавает ни на что другое не похожий аромат соснового леса. В него вплетается дурманящий, обволакивающий запах можжевельника. Пахнет свежей смолой, уже чуть прелой хвоей и водой. В лесу идет какая-то своя жизнь – просыпаются ночные существа, но и дневные еще не успели спрятаться в норки и дупла. Около огромного, почти идеально круглого, практически целиком заросшего мхом валуна, гордо высящегося посреди маленькой вересковой куртинки, мелькает целое семейство ящерок. На камне, поджав ноги и стараясь даже не дышать, сидит Альбина. Она ласково улыбается маленьким юрким зверькам, и нет для нее в эту минуту ничего важнее их. Ящерки не замечают ее, одна, увлекшись охотой, взбегает по сапогу. А он теплый, заходящее солнце щедро поделилось с ним своим жаром. Зверьку нравится сапог. Рисунок, делящий поверхность на ровные ромбы, очень удобен, за него так прекрасно цепляться маленькими лапками. Ящерка замирает. Ей хорошо. Громкий хруст ветки где-то неподалеку нарушает ее вечерний отдых. Все ящерки моментально исчезли, подобно миражу. Были и уже нет. Альбина с сожалением взглянула в ту сторону, откуда раздался звук, но там так никто и не появился. Словно очнувшись, молодая женщина взглянула на небо. Лишь самые верхушки высоченных сосен по-прежнему светились закатным румянцем, а из-за еще недавно пушистых, будто обсыпанных киноварной пудрой кустов выползают когтистые тени. Альбина встала и почувствовала, что ее бьет крупная дрожь, зубы невольно начали постукивать. Такой теплый вначале валун, как-то разом остыв, вобрал в себя и часть ее собственного тепла. Это было даже справедливо, но сейчас королева поняла, что замерзает. К тому же она абсолютно не представляла себе, в какую сторону идти. В сгустившихся сумерках лес внезапно преобразился, стал холодным, наполненным тайным движением и полным угрозы. Каждый звук теперь казался Альбине знаком опасности. Разом всплыли в памяти все сказки о существах и духах, которые жили в лесу и по сути своей враждебны человеку. Королева была готова поклясться, что старый пень, еще при свете показавшийся ей похожим на лешака, теперь, угрожающе раскачивая скрюченными лапами-корнями, медленно подползает все ближе. И лишь сила воли не давала ей ринуться куда глаза глядят. Альбина очень хорошо понимала, что если она ошибется с направлением, а, скорее всего, именно так и случится, Альвику будет трудно ее найти. Далеко уйти от дороги она не могла, так что если просто сесть и подождать, скоро все закончиться. Но легче сказать, чем сделать. Умом королева прекрасно понимала, что ей ничего не угрожает, но вот чувства…. Исконный страх горожанина перед мощью природы заставлял Альбину вздрагивать от малейшего шороха. Вновь присев на валун, она ждала. И еще никогда в жизни королева не была так рада услышать свое собственное имя, принесенное изменчивым лесным эхом. Надежный Альвик нашел ее четверть часа спустя и очень удивился, когда королева, закусив губу, крепко его обняла.