Водители фрегатов. Книга о великих мореплавателях[1986] - Николай Корнеевич Чуковский

Мальчики из Новой Зеландии

Кук передал Кагуре овец и объяснил ему, как их надо кормить. Кагура прислал на корабль груду свежей рыбы.

Но Кука одолевали сомнения. Он не был уверен, что его овцы могут расплодиться в Новой Зеландии. Кагура, казалось, плохо понял выгоды скотоводства и радовался овцам скорее как заморскому чуду, чем как источнику богатства.

Гуляя по берегу, Кук наткнулся на поле, которое в прошлое свое посещение Новой Зеландии он засадил картошкой. Картошка сильно разрослась. Но было видно, что заботливая человеческая рука никогда не пыталась разрыхлить для нее землю или выполоть сорную траву. А между тем картошка новозеландцам нравилась, и они с удовольствием поедали ее и сырой и печеной.

Одно утешало его: впереди были мирные таитяне, которые умели возделывать бананы и кокосы, пасли свиней на своих зеленых лугах. Они-то уж во всяком случае поймут пользу овец и сумеют их выходить. И Кук стал готовиться к отплытию.

Когда уже начали подымать паруса, на «Решение» явился Омай с двумя пятнадцатилетними новозеландскими мальчиками и заявил, что он берет их с собой на Таити.

Кук испугался, не обманул ли Омай этих мальчиков, и объявил им, что они никогда уже не вернутся на родину, никогда не увидят друзей и близких. Но мальчики ни за что не хотели уходить с корабля.

Так два юных новозеландца пустились в плавание вместе с Куком.

Первое время они были веселы и довольны и даже ни разу не оглянулись на удаляющийся берег Новой Зеландии. Они бродили по пятам за Омаем, очевидно преклоняясь перед его умом и житейским опытом. Разлука с родиной нисколько их не огорчала.

Но их поведение совершенно изменилось, когда на второй день плавания началась качка и им пришлось помучиться морской болезнью. Тут они вспомнили родину, островерхие шатры, непроходимые леса, родителей, сестер и братьев. Они были уверены, что умирают, и горько плакали, проклиная тот час, когда согласились сесть на корабль и отправиться в чужие страны.

Впрочем, их отчаяние длилось недолго: к вечеру качка утихла, морская болезнь прошла, и они мало-помалу утешились.

Острова Кука

Был уже конец марта, в Северном полушарии начиналась весна, и Кук понял, что в этом году ему уже не удастся приступить к поискам Северо-Западного прохода. Он прибыл бы в Америку не раньше августа, а уже в сентябре холода заставили бы экспедицию вернуться на юг.

И он решил посвятить остаток 1777 года исследованию островов Южного полушария.

Уже в конце марта он открыл небольшую группу островов. Он назвал их островами Кука.

Острова Кука, так же как Таити и Новая Зеландия, были населены полинезийцами. Кук посетил остров, называвшийся Ватуа. [6]

Здесь Омай помог Куку сделать чрезвычайно важное открытие. Он встретил на Ватуа трех своих земляков-таитян.

Кук сначала не поверил этому. Неужели таитяне в своих челнах могли пересечь колоссальное водное пространство, отделяющее Таити от Ватуа? Но Омай привел их на корабль, и они рассказали Куку свою историю.

Девятнадцать лет назад они трое да еще один их товарищ сели в лодку и отправились на расположенный рядом с Таити остров Улиетея. Это не трудное путешествие. Туземцы обычно совершают его в два-три часа. Но на полпути началась буря, она унесла их в открытый океан и три недели носила по бушующим волнам. Товарищ их умер от голода. Но лодка не потонула. И в конце концов их, полумертвых, вынесло на берег Ватуа.

Эти три таитянина своим рассказом разрешили важную научную задачу, давно занимавшую умы европейских ученых: каким образом люди могли расселиться по тихоокеанским островам, так далеко расположенным друг от друга. Ведь кораблей у островитян нет, а лодки, казалось бы, годны только для небольших прибрежных поездок. И вот Куку пришло в голову, что море может заносить на острова людей случайно, так же, как оно заносит туда семена трав и растений.

Кук предложил таитянам отвезти их обратно на родину, но они отказались. На Ватуа у них уже были и жены и дети. Им не хотелось их покидать.

Омай был очень рад этой встрече с земляками. Он водил их по кораблю и, между прочим, показал им овец. К удивлению моряков, те приняли овец за гигантских птиц и спрашивали, почему им отрезали крылья.

Потом они повезли Омая на берег. С ними поехал лейтенант Гор, который хотел осмотреть остров. Ватуйцы окружили их и следовали за ними огромной толпой, куда бы они ни шли. Омай увидел яму, в которой горел костер, обложенный со всех сторон раскаленными камнями, и испугался. Он решил, что попал к людоедам и его сейчас изжарят на этих камнях. Но оказалось, что намерения у ватуйцев были самые добрые. Они изжарили на камнях рыбу и накормили гостей.

Под вечер Гор и Омай решили вернуться на корабль, но ватуйцы не хотели их отпускать. Они говорили:

— Живите с нами. Вам будет хорошо.

Гор попробовал подойти к своей шлюпке, но его схватили сзади за камзол, и он не мог сделать ни шагу.

Тогда Омай показал ватуйцам пушки, торчавшие из бойниц кораблей, и сказал, что каждая такая пушка одним своим выстрелом может уничтожить весь их остров.

— Если мы сейчас не вернемся на корабль, великий вождь Кук начнет стрелять.

Ватуйцы громко захохотали. Они решили, что Омай врет, чтобы их запугать.

Тогда Омай достал два ружейных патрона, высыпал из них порох в ямку, засыпал песком, сделал из сухой травы фитиль и поджег его. Раздался взрыв. Ватуйцы побледнели от страха.

— Это я только пошутил, — заявил Омай. — Но если вы нас не отпустите…

Их сразу же отпустили.

Покинув Ватуа и открыв еще несколько маленьких островков, Кук повернул на запад и поплыл к островам Тонга, которые он в предыдущее свое плавание назвал островами Дружбы.

Праздник урожая

Жители островов Дружбы встретили их приветливо. Был конец осени (май в Южном полушарии соответствует нашему ноябрю). Островитяне только что сняли урожай и шумно праздновали это событие.

Над каждым островом стоял гул от песен и барабанного боя. Более удачного времени для торговли нельзя было придумать. Жители островов отдавали груды плодов за топор и кусок бумажной материи. Мореплавателей всюду приглашали принять участие в празднествах, и они, утомленные трудной и однообразной морской жизнью, охотно веселились вместе с островитянами.

Островитяне широким кругом расселись на траве. Забили в барабаны, сделанные из выдолбленных пней, и в середину вышел молодой