Марлен Дитрих - Нелли Гордеевна Ревенко

Адольф Менжу через своего персонажа четко передал двойственность любовных отношений Штернберга с Дитрих. Эту двойственность Штернберг вновь отобразил пять лет спустя благодаря правдивости и реализму романа «Женщина и паяц» французского писателя Пьера Луи, которого в русском переводе традиционно называют Пьер Луис. Режиссеру это удалось в жестоком, ослепительном и самоубийственно прощальном фильме «Дьявол – это женщина» через героя Лайонела Атвилла, похожего на Джозефа фон Штернберга больше других актеров.

Однако вернемся к фильму «Марокко». Ла Бесьер ухаживает за Джолли, но певица влюбляется в молодого легионера Тома Брауна, которого сыграл Гэри Купер. Сюжетные повороты фильма отодвинуты режиссером на второй план. Изображенные в картине персонажи, особенно героиня Дитрих, далеки от реальности. Но мастерство Штернберга позволило придать любовной истории высокую степень достоверности и убедительности. В произведениях искусства Джозефа фон Штернберга и Марлен Дитрих отчетливо видны приемы и способы, использованные создателями, чтобы загипнотизировать зрителя. Увлеченный поворотами сюжета, игрой артистов, он буквально запутывается в сетях операторской работы.

В 1930 году фильм «Марокко» показывали во всем мире. В первом эпизоде перед зрителем предстает небольшой отряд иссушенных солнцем легионеров, которые возвращаются из пустыни в Марокко. Местные проститутки-туземки, которые заманивают легионеров. Муэдзин, созывающий верующих на молитву. Молящиеся мусульмане, повернувшиеся лицом к Мекке. Плавное движение бурнусов за решетчатой загородкой, тень от которой делает их полосатыми. Затем на экране появляется тонущий во мраке ночи порт; палуба корабля; элегантный пассажир невысокого роста; окутанная туманом, прибывшая из Европы женщина с устремленным куда-то вдаль взглядом; вдруг раскрывается ее чемодан и из него выпадают жалкие пожитки. Ла Бесьер бросается подбирать их, Эмми поворачивается вполоборота и смотрит через плечо; лицо скрыто под вуалеткой, однако нельзя не заметить длинные, загнутые вверх накладные ресницы – новое изобретение Голливуда, которое зрительно увеличивало глаза актрисы. Эмми отказывается от помощи Ла Бесьера, небрежно бросив, что не нуждается в ней.

Творческий процесс сотворения мифа приводит зрителя в шумное кабаре. В разношерстной публике смешались люди разных рас и сословий. Ла Бесьер чувствует себя свободно со всеми. Том Браун сидит в отдалении на дешевых местах. Эмми Джолли появляется во фраке под громкие возгласы. Взгляд певички полон холодного презрения. Лицо героини, окутанное дымом ее сигареты, бесконечно долго задерживается на экране крупным планом. Рассказывают, что об этом кадре Дитрих позже сказала: «Самое красивое существо, которое я когда-либо видела». Крики стихают, Эмми выпивает бокал шампанского, присланного от одного из столиков. Она вынимает гвоздику из прически какой-то модницы, целует ее в губы, бросает гвоздику Гэри Куперу. Эмми на французском языке с каким-то странным произношением исполняет свою первую песню: «…когда все кончено, когда умирает ваша прекрасная мечта, к чему оплакивать умчавшиеся дни и сожалеть о несбывшихся надеждах?»

Вскоре певица появляется на сцене в образе библейской Евы. С обнаженными ногами, со сделанным из перьев змеем-искусителем, обвивающим ее плечи, она предлагает всем яблоки из райского сада. А со словами: «Возьмите вашу сдачу, господин солдат» незаметно кладет ключ в руку Брауна. Штернбергу не удалось отстоять первоначальный вариант сценария, по которому Эмми Джолли устраивает аукцион по продаже ключа от своей комнаты. Студия не приняла этот слишком смелый по тем временам ход. Потому был использован более мягкий вариант.

В ключевых к пониманию фильма эпизодах фильм аллегорически воспроизводит в образе героя Адольфа Менжу самого Штернберга. Вторым из основных эпизодов фильма является праздничное застолье по случаю помолвки Эмми Джолли и Ла Бесьера. Вдруг праздник прерывается барабанной дробью, которая возвещает о возвращении легионеров после боя. Со взглядом затравленного зверя героиня Дитрих вскакивает. Для нее больше ничего не существует, кроме ее страсти к Брауну. Она хочет бежать, чтобы скорее узнать новости. Колье, подаренное ей Ла Бесьером, цепляется за спинку стула. Это последняя тонкая нить, которая связывает ее с женихом. Колье рвется, жемчужины рассыпаются по полу. С печальной улыбкой оправдывается перед смущенными гостями обманутый жених. Словно сам Штернберг произносит: «Вы видите, я люблю ее… Я готов на все, чтобы сделать ее счастливой».

В потрясающем последнем эпизоде Ла Бесьер показан мучительно подавленным. Он окончательно брошен и больше не может ничего изменить. Этот третий ключевой момент раскрывает душераздирающую и вместе с тем сдержанную тоску героя перед лицом неизвестного и одинокого будущего после разрыва с любимой женщиной, усиленную завыванием ветра.

Идея сцены, когда Дитрих целует руку Менжу, прежде чем последовать за Купером в пустыню в туфлях на высоких каблуках, принадлежит Марлен. Она бросает эти туфли в песок. Они так и остаются лежать на песке до тех пор, пока силуэт Эмми Джолли не скрывается за дюнами.

А завывания ветра не стихают, пока идут заключительные титры. Кинокритики считают эту сцену одним из самых высокомерных утверждений собственного «я» художником, который использовал кинематограф для «изгнания собственных бесов».

На просмотре фильма «Марокко» Дитрих смотрела только на себя, а своих партнеров даже не замечала на экране. Однако ко всем мучениям Джозефа фон Штернберга она была чрезвычайно внимательна: «Он страшился того дня, когда я, может быть, стану звездой либо приду в восторг от своего собственного изображения на экране», – вспоминала она. Но этот день как раз и был целью их творческого союза. Рано или поздно, но он должен был настать, и режиссер и актриса это сознавали.

Над фильмом работал талантливый оператор Ли Гармес. По указанию Штернберга он позаимствовал из фильмов с участием Греты Гарбо эффектный прием и снимал Дитрих только с одной стороны. Находкой Гармеса было освещение лица актрисы. Он называл его «северным светом». Основной осветитель выдвигался вперед и вверх. В результате щеки Дитрих выглядели впалыми, веки обрамлялись тенями, а ширина носа становилась незаметной. Этот тип освещения Дитрих очень любила.

Фильм «Голубой ангел» в Америке увидели только после премьеры картины «Марокко». Продюсеры решили подстраховаться. «Марокко» снимался в июле и августе 1930 года. Премьера состоялась 14 ноября в Нью-Йорке, когда еще шли съемки следующего фильма, начавшиеся в октябре. Успех «Марокко» отмел все сомнения. И «Голубой ангел» вышел на экраны американских кинотеатров в том же 1930 году. Он принес не меньший успех, чем «Марокко». Это был двойной выстрел. Эти два фильма вознесли Дитрих на вершину кинематографической славы. За роль Эмми Джолли актриса получила свою первую и единственную номинацию на Oscar. Песня, которую она спела в этом фильме, стала ее визитной карточкой. Джозеф фон Штернберг вошел в число наиболее авторитетных режиссеров.

Марлен Дитрих вспоминала, как проходил пробный просмотр – Previes – фильма «Марокко». Такие просмотры проходили чаще всего в маленьком городке Помона. Зрители заранее не знали, какой