Баловень судьбы - Валерий Строкин

Мы услышали торжествующий голос короля:

- Я так и знал. Я сомневался, но вы оказались правы, граф, благодарю вас. Это заговор - да это заговор! Пригласите сюда палача!

Оутли-Шумахер, мой храбрый капитан, бросился открывать двери. Двери с треском распахнулись - король, трое вооруженных гвардейцев и граф Василиск с обнаженным мечом (это он наябедничал королю) влетели в библиотеку.

- Это заговор?! - то ли спросил, то ли утвердил король.

Он внимательно осмотрел каждого своими красными после сна королевскими глазами, не сулящими ничего хорошего.

- Смотрите, мой король! - воскликнул Василиск, поднимая с пола карту бубнового короля.

По иронии судьбы этот бубновый король, был вылитым Дерибасом 7 - те же оттопыренные под короной уши и орлиный гордый нос.

- Они издеваются над вами, сир! Здесь пахнет колдовством! - Василиск грудью заслонил короля, выставив на меня свой меч. - Ага, подлые негодяи, наконец-то вы попались! Я предупреждал, ваше величество, что он, - Василиск кивнул на меня и недобро улыбнулся, - собирается женить на себе вашу единственную дочь...

- Этого все желают, - буркнул король, разглядывая меня.

- А вас свергнуть с престола и запретить лов рыбы?!!

- Что-оо-ооо?! - взревел король. Где палач?!

- Он специально очаровывает вас колдовской музыкой, чтобы потом плести без помех свой заговор с этими предателями!

Гвардейцы наставили на нас свои алебарды и скривили зверские рожи. Василиск продолжал докладывать:

- Я слышал, ваше величество, их разговоры о карте - они уже разделили между собой все ваше королевство, которое вы с таким трудом создали. О! Злобные и черные сердца, пригретые на доброй груди самого справедливого монарха из всех!

Василиск быстро тараторил, не давая нам и рта раскрыть в свое оправдание. Король нервно и грозно ходил по комнате в развевающемся ночном халате, временами поправляя съезжающую на лоб корону, в руке он держал своего бубнового собрата и, разглядывая, хмурился. Где-то внизу, на лестнице, послышался грузный топот тяжеловеса-палача. Звездочет и капитан гвардейцев, раскрыв рот, слушали белиберду Василиска. На пороге комнаты появился массивный силуэт палача, видимо его только разбудили - бандитская небритая рожа распухла от сна. Он был обнажен по пояс, в красных шароварах и босиком, по груди бегали волны мускулов, как по разволновавшейся поверхности моря. Увидев палача, Василиск торжествующе потер руки и зловеще улыбнулся мне.

Уловив эту неожиданно возникшую паузу, я бухнулся в ноги королю - тот испуганно отскочил к палачу.

- Ваше величество, не вели казнить, а вели слово молвить! - я простер руки к королю. Король самодовольно улыбнулся, ему, мое падение понравилось.

- Слушаю тебя, презренный - говори, - надменно сказал король.

Через полчаса мы играли вчетвером, а посрамленный Василиск с обнаженным мечом стоял на страже у дверей. Время от времени, по приказу короля он бегал вниз в столовую за кувшинчиком доброго вина. Мы отчаянно подыгрывали королю после того, как он обиделся на полученного дурака - королю не пристало быть дурнем, он что-то буркнул насчет палача.

К обеду король состряпал новый указ о том, что люди благородных кровей обязаны играть в карты - знание игр считается признаком хорошего тона. Мне присвоили звание магистра карточных игр. Звездочет стал вторым магистром и с энтузиазмом принялся обучать всех желающих, а их было предостаточно.

Я перестал распевать по вечерам, мы теперь играли с королем в его королевской спальне в очко, я старался почти всегда проигрывать, зная, что в соседней комнате спит палач-телохранитель.

Принцесса прокомментировала эти нововведения примерно так:

- Дурак всегда найдет подходящую игру с подходящим названием.

Тем не менее, я частенько видел ее с Лили и Музой увлеченно хлопающими картами - природный художник создавал настоящие шедевры. Графине Соне и де Гали я показал парочку пасьянсов, маршал Грюндик оказался изобретателем и великим стратегом, предложив еще два. Только Василиск оказался полной бездарностью. Звездочет сообщил мне, что любая игра дается ему с великим трудом.

Постепенно королевство охватила карточная эпидемия. В городе играли в "дурака", уже через неделю королю пришлось специальным вердиктом разрешить простолюдинам игру в дурака и только. Для художников наступила эпоха ренессанса - никогда они еще не создавали столько портретов в миниатюре. Карточные колоды были уникальными и неподражаемыми, появилось несколько школ по росписи карт. Классическая - это утвержденная мной, эпическая изобретенная Звездочетом, баталическая - по заказу маршала Грюндика, универсальная - предложенная неким Леонардом Лепским и другие.

Мне не приходилось скучать, я привык, человек привыкает ко всему, а я не исключение, я привык думать о том, что я в длительной заграничной командировке.

Время бежит то быстро, то слишком медленно, так что начинаешь спотыкаться на извилистой тропинке своей судьбы и задумываться - а что случилось, зачем и почему??? В такие дни неожиданно, как ветер, налетает ностальгия и грусть. Они, как ветер, начинают стучаться в окошко вашей нераскрытой и темной души, выть и подвывать, словно собачонки, бередить тебя воспоминаниями - как правило, о самом лучшем и хорошем, что было и что могло бы быть. Все-таки большая разница - где и как жить. Где-то там, далеко-далеко, неизвестно где, продолжается освоение космоса, Лебедев и Комаров продолжают болтаться над землей и все еще несут свою космическую вахту. Сейчас лето - колхозы рапортуют о битве за урожай, телевизионные сводки пестрят репортажи с колхозных полей. Радио молотит день и ночь о проблемах молодежи, изобретении новой вакцины против страшной болезни (странно, в замке были страшные сквозняки, но никто не чихал и не сморкался). Улицы, залитые светом ночных фонарей и отблеском неоновых вывесок и магазинных витрин (здесь по ночам тьма египетская и вой бродячих собак, кошачьи концерты, а у нас вечерние дискотеки). Я вспомнил парк и наш пляц, как мы любили Пресли и Хендрикса, "Машину" и "Скоморохов". Воскресенье, танцующие пары, группки, мелькание разноцветных огней - синих, белых, красных и т. д. Гитара, словно женщина в твоих руках - нежная и отзывчивая, делай, что хочешь, смейся и плач, горящие глаза фанатов и горько-сладковатый, пропитавший танцплощадку запах сигаретного дыма. Проклятье!

Ностальгия - это мороженое в вафельных стаканчиках, тетя Зоя, раздающая из бочки холодное пиво, дядя Гена, сосед по площадке, устраивающий в день получки грандиозное шоу, Светка и ее влажные губы. Ностальгия - ветер, внезапно налетевший и так же внезапно исчезнувший.

Принцесса продолжала меня избегать, а при встречах предпочитала отворачиваться в сторону и молчать. Меня это злило и по непонятной причине волновало. Я не считаю, что уже тогда был в нее влюблен. Эта любовь, построенная на подколках и неприязни, была медленной, я погружался в нее постепенно, как в зыбучие пески, из которых нет возврата. Только все время получалось, как в той песенке: "А, что она? А что она! Она по-прежнему не мной увлечена". Единственное, что на нее произвело впечатление - письмо Татьяны к Онегину. Да простит меня А. С. Пушкин, я сказал ей что это мои стихи. В награду я получил признательную улыбку и просьбу переписать эти стихи для нее и только - баба, она везде баба.