Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем - Василий Олегович Авченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начинался штурм неба. Возникали кружки, общества, мастерские… Первые самолёты казались опасными игрушками, полёты – странным спортом. Шёл спор «парителей» и «аэропланщиков»: какие аппараты перспективнее – легче или тяжелее воздуха?
Первым успешным российским авиаконструктором можно назвать князя Александра Кудашева. Он в 1910 году соорудил первый российский самолёт с бензиновым двигателем. В 1917 году погиб на Первой мировой.
Это было время вдохновенного экспериментирования, полёта личного интереса и частной инициативы. На одну удачу, как полагается, выпадала сотня неудач. Геликоптеры Сорокина и Мороза, самолёты Шабского, Голубова, Ульянина, триплан Агапова… Можно назвать многие десятки фамилий, которые никому, кроме историков авиации, сегодня ничего не говорят. Моноплан Уточкина, сфероплан Уфимцева, «русский моноплан» Луки Школина, впервые в мире применившего винт изменяемого шага – что-то вроде воздушной коробки передач, «ласточка» харьковского француза Леллье, машина одесского грека Хиони, «люсик» капитана Стасенко, «утка» подпоручика Богатырёва, самолёты Степана Гризодубова – отца знаменитой советской лётчицы, аппарат Ребикова «Россия-А», гигант «Святогор» Слесарева, аэропланы Гаккеля, Былинкина, Карпеки, Терещенко, Свешникова, Дёмкина, Стеглау, Кованько, Безобразова, Лебедева, Слюсаренко…
Будущему от той эпохи осталось всего несколько фамилий – таких как Сикорский и Григорович. Это был жёсткий естественный отбор. Но этих считаных лидеров не было бы без десятков и сотен других, менее успешных.
Звезда Игоря Сикорского взошла в 1912 году, когда он на своём самолёте С-8 совершил полуторачасовой ночной полёт на высоте 1500 метров, установив российский рекорд. В 1913 году на Русско-Балтийском вагонном заводе родился первый в мире четырёхмоторный самолёт, первенец тяжёлой авиации «Русский витязь». Развитием этой конструкции Сикорского стал знаменитый «Илья Муромец» – первый в мире пассажирский самолёт и многомоторный бомбардировщик. На Первой мировой «муромцев» свели в «эскадру воздушных кораблей» генерала Шидловского (обратим внимание на использование морских терминов: не только «корабли», но и «эскадра»; в дальнейшем воздушные отряды будут именовать «эскадрильями»). На одном из «муромцев» в этот период совершал боевые вылеты писатель Соколов-Микитов.
Дмитрий Григорович создал первую летающую лодку М-1 в 1913 году, заложив основы морской авиации. В 1916 году построил первый в мире гидросамолёт-истребитель.
Сикорский в 1918 году эмигрировал, впоследствии стал основоположником американского вертолётостроения, причём на первых порах ему помогал деньгами другой видный эмигрант – композитор Рахманинов. Григорович остался в СССР, много лет работал с Поликарповым, который начинал у Сикорского и участвовал в постройке «муромцев».
В 1910 году в Петербурге прошёл первый Всероссийский праздник воздухоплавания. Примерно тогда же авиацией заинтересовалось Военное ведомство. В 1912 году русские лётчики на Балканах впервые приняли участие в боевых действиях. Скорая большая война, как это обычно случается, катализировала технический прогресс. На заводы поступали новые заказы, авиаторы из циркачей превращались в элитных воинов.
В начале ХХ века Россия была в положении догоняющего. Именно поэтому (и ещё потому, что Франция была союзником) наша авиация усвоила так много французских слов: фюзеляж, элерон, лонжерон, шасси… По схожим причинам при Петре на флоте прочно прописалась голландская терминология (все эти «мачты», «стеньги», «бушприты», «кнехты»), в меньшей степени – английская. Вскоре подключились поэты: поэзия и небо всегда были рядом. Слово «самолёт», заменившее «аэроплан», ввёл в обиход футурист Василий Каменский – один из первых авиаторов, родившийся во времена опытов Можайского и доживший до гагаринского полёта. Вероятно, он извлёк это слово из сказок про ковёр-самолёт; кроме того, «самолётами» в XIX веке называли быстроходные речные суда. Слово «лётчик», по одной из версий, придумал футурист Хлебников; иначе пришлось бы нам обходиться «пилотом». «Вертолётом» (в этом слове слышится ветер, создаваемый винтами) мы обязаны конструктору Николаю Камову. А могло бы появиться что-нибудь иное – допустим, «винтолёт», и мы бы привыкли. Наверное, поначалу «самолёт» и «вертолёт» звучали нелепо и смешно по сравнению с общепринятыми «аэропланами» и «геликоптерами», но – прижились, как позже прижился «спутник», а иначе был бы «сателлит», внедрённый ещё Иоганном Кеплером. Интересно, что слово «спутник» в значении «небесное тело, обращающееся по определённой траектории вокруг планеты», встречается уже в «Фрегате “Паллада”» Ивана Гончарова (1858) и первом издании Толкового словаря Владимира Даля (1863–1866). О том же говорит у Достоевского чёрт Ивану Карамазову: «Что станется в пространстве с топором? Quelle idee! Если куда попадёт подальше, то примется, я думаю, летать вокруг земли, сам не зная зачем, в виде спутника».
При всех успехах Сикорского и Григоровича на Первой мировой основу российского авиапарка составляли аппараты, купленные за границей или построенные в России по лицензии. Большей частью – французские «фарманы», «вуазены», «ньюпоры», английские «сопвичи» и «виккерсы». Казалось, идти по этому пути проще и надёжнее, авиадвигателей отечественных конструкций не было. «Так и не нашли поддержки военного ведомства перспективные оригинальные модели Гаккеля, братьев Дыбовских, Стеглау, отмеченные на выставках и конкурсах, показавшие хорошие лётные качества», – пишет доктор исторических наук Михаил Мухин.
Первым русским лётчиком стал Михаил Ефимов – как и Гагарин, уроженец Смоленщины. Родился он в том самом 1881 году, когда Можайский получил «привилегию» на свой самолёт, дедушка маршала авиации Голованова Кибальчич в тюремной камере разработал проект реактивного летательного аппарата, а в Петербурге открылся Воздухоплавательный отдел Русского технического общества. Как и ряд других первых пилотов, Ефимов был велогонщиком, чемпионом России по мотоциклетному спорту. Учился летать во Франции, в школе легендарного пилота и конструктора Анри Фармана. В феврале 1910 года получил диплом пилота, вскоре установил мировой рекорд по продолжительности полёта с пассажиром. В марте того же года на одесском ипподроме состоялся первый в России публичный полёт Ефимова на аэроплане Farman IV. Впоследствии он успешно выступал на состязаниях в Европе, познакомился с Жуковским, руководил подготовкой военных лётчиков. Колыбелью военной авиации была Гатчина, но слишком часто мешала погода, из-за чего было решено организовать лётную школу в Крыму. Из самого Севастополя она вскоре переехала в пригород, на речку Качу, – так родилось знаменитое училище, которое окончат Байдуков, Юмашев, Покрышкин, Супрун, Кравченко, Сафонов и другие прославленные пилоты.
Ефимов выполнял крутые виражи с кренами, освоил пикирование, планирование с выключенным двигателем. Прославился как «фигурист» – так называли воздушных акробатов. Как и многие из первых лётчиков, был новатором. Вносил изменения в конструкцию: изобрёл, к примеру, приспособление для запуска двигателя пилотом без посторонней помощи. Работал над собственным проектом самолёта. Добровольцем отправился на Первую мировую, выполнял рейды по тылам неприятеля, бомбил, фотографировал, стал Георгиевским кавалером, был произведён в прапорщики. Принял Октябрь, служил в Красной армии, в августе 1919 года был арестован в Одессе белыми и расстрелян.
Его брат Тимофей Ефимов стал первым русским военным лётчиком.
