Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш] - Астрид Линдгрен

«Стокгольм. В криминальную полицию», — было написано сверху. А подпись в самом деле гласила: «Карл Блумквист, частный сыщик».

Полицейский Бьёрк расхохотался:

— Да ведь это — мой друг Калле Блумквист. Частный сыщик: ага, ну уж нет! Ему, этому частному сыщику, всего-то лет двенадцать-тринадцать…

— Но чем же вы объясните, что он послал нам отпечаток пальца, который абсолютно точно совпадает с теми, что мы зафиксировали после ограбления на Банергатан в конце июня? Это самая крупная кража драгоценностей в нашей стране. Наверное, слышали? А кому принадлежит этот отпечаток пальца? Криминальной полиции Стокгольма больше всего хотелось бы получить немедленный ответ на этот вопрос. Собственно говоря, это единственная зацепка, которая у нас есть. Нам совершенно ясно: чтобы поднять этот тяжелый сейф, в краже должно было участвовать несколько человек. Но отпечатки пальцев оставил только один. Другие явно были в перчатках.

Полицейский Бьёрк в раздумье уселся на стул. На память ему пришли осторожные вопросы Калле, когда они встретились как-то на площади: например, что делать, если считаешь человека преступником, а доказать не можешь? Как бы то ни было, но Калле, очевидно, напал на след этой крупной кражи драгоценностей.

— Что ж, надо тотчас пойти и спросить самого Калле, — предложил полицейский Бьёрк.

— Да. И чем быстрее, тем лучше, — согласился комиссар. — Стургатан, 14, — повторил он и сел за руль.

И полицейский автомобиль, гудя, помчал прочь.

Алым Розам было невероятно скучно. Что еще за фортели выкидывают Белые Розы, сдавшись и заключив мир, когда так многообещающе вновь вспыхнула война? Чем они, интересно, занимаются, если добровольно отказались от такого удовольствия?

— А по-моему, надо пойти к ним и немного пооскорблять их, — предложил Сикстен. — Тогда, может, они снова образумятся.

Бенка и Юнте согласились, что мысль эта — просто прекрасная.

Но штаб-квартира Белых Роз была пуста и заброшена.

— Где они вообще обретаются? — спросил Юнте.

— Дождемся их, — ответил, Сикстен. — Вернутся же они когда-нибудь!

И тогда Алые расположились на чердаке пекаря. Там была целая куча старых еженедельных газет, которые Белые Розы обычно читали, чтобы рассеяться, когда была скверная погода. Нашлась там и игра-монополька[24], и тот самый великолепный стол, на котором можно было играть в пинг-понг. Так что в развлечениях недостатка не было.

— Чертовски классная у них штаб-квартира, — констатировал Бенка.

— Да, — подтвердил Сикстен. — Эх, найти бы мне в моем гараже место для стола, чтобы играть там в пинг-понг.

Они играли в пинг-понг, а в промежутках съезжали по веревке вниз и снова влезали наверх. Они рассматривали серии рисунков и читали надписи к ним в еженедельных газетах. Видимо, их ничуть не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.

Сикстен стоял у открытого люка, держась за веревку.

— Смотри-ка, там идет этот хмырь, родственник Евы Лотты! — сказал он. — Как там его зовут? А, дядюшка Эйнар! — «Жуткое дело, до чего он спешит!» — подумал Сикстен.

Но тут дядя Эйнар увидел Сикстена. И заметно вздрогнул.

— Ты ждешь Еву Лотту? — мгновение спустя спросил он.

— Да, — ответил Сикстен. — А вы, дядюшка, не знаете, где она?

— Нет, — ответил дядя Эйнар, — не знаю!

— Ну ладно! — воскликнул Сикстен и съехал по веревке.

Дядя Эйнар явно обрадовался.

Сикстен снова полез наверх.

— Ты что, опять на чердак? — спросил дядя Эйнар.

— Да, — ответил Сикстен, быстро и ловко взбираясь наверх.

Сразу было видно, что он делает успехи в гимнастике.

— Что вы собираетесь делать? — спросил дядя Эйнар.

— Ждать Еву Лотту, — ответил Сикстен.

Дядя Эйнар несколько раз прошелся взад-вперед.

— Я тут хорошенько подумал, — крикнул он Сикстену, — и вспомнил, что Ева Лотта с ребятами собиралась сегодня на экскурсию. Раньше вечера они не вернутся.

— Вот как?! — воскликнул Сикстен и снова съехал вниз по веревке.

Дядя Эйнар явно обрадовался.

Сикстен схватился за веревку и опять полез наверх.

— Слышал, что я сказал? — нетерпеливо спросил дядя Эйнар. — Евы Лотты целый день не будет дома.

— Ну ладно! — воскликнул Сикстен. — Жаль!

Он продолжал лезть наверх.

— Что ты собираешься делать наверху?! — закричал ему дядя Эйнар.

— Читать про «Мандраку»[25], — ответил Сикстен.

Дядя Эйнар уже ни капельки не радовался, а нетерпеливо ходил взад-вперед.

— Послушай-ка, ты, там, наверху! — через некоторое время крикнул он. — Хочешь заработать крону?

Сикстен высунул голову из люка.

— Ясное дело, хочу! А как?

— Беги в лавку возле рынка, где продают сигареты, и купи мне пачку «Lucky Strike»!

— Охотно! — согласился Сикстен и съехал по веревке вниз.

Дядя Эйнар дал ему пятерку, Сикстен помчался во всю прыть. Дядя Эйнар обрадовался больше прежнего. Но тут из люка высунул голову Бенка, обаятельнейший маленький Бенка со светлыми кудрявыми волосами и задорно вздернутым носом. Никому бы в голову не пришло ругаться при виде такого славного паренька. Однако дядя Эйнар разразился целым потоком брани.

Вскоре Сикстен вернулся обратно. В одной руке он держал большой кулек. Отдав сигареты дяде Эйнару, он крикнул Алым, сидевшим на чердаке:

— Я купил у папы Евы Лотты булочек на целую крону, а уж он никогда не скупится! Еды нам теперь хватит на целый день, незачем и домой идти!

Тут дядя Эйнар тихонько выругался про себя, разразившись еще более длинным потоком брани, и ушел крупными шагами.

Алые же читали про «Мандраку», играли в пинг-понг, ели булочки, съезжали по веревке вниз, и их ничуть не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.

— Не кажется ли вам, что этот хмырь совсем свихнулся? — удивился Сикстен, когда дядя Эйнар в четвертый раз вынырнул у дверей пекарни. — Чего он бегает взад-вперед, как курица с яйцом? Неужели у него никаких дел нет?

Часы шли. Алые все играли и играли в пинг-понг, читали про «Мандраку», без конца съезжали вниз по веревке, без конца ели булочки, и их ни капельки не трогало, что Белые Розы блистали своим отсутствием.

15

Мрак, повсюду мрак! И лишь то тут, то там сквозь какую-нибудь щель пробивается полоска света. Но пока еще горит карманный фонарик, а им это просто необходимо. Так трудно пробиваться вперед. Иногда путь в подземных переходах преграждают огромные валуны. Сыро, скользко и холодно. Подумать только, вдруг придется провести здесь целую ночь!? Много ночей!

Андерс, Калле и Ева Лотта держатся за руки. Калле освещает стены, покрытые пятнами сырости и плесени.

— Подумать только, как несчастны были те, кто сидел здесь под замком в старые времена, — говорит Ева Лотта. — И сидел, быть может, много долгих лет!

— Но их, по крайней мере, кормили, — говорит Андерс.

Маленькой булочки хватает ненадолго, и он страшно голоден. А дома у них как раз обедают…

— Сегодня у нас на обед котлетки, — вздыхая, говорит Ева Лотта.

Калле ничего не говорит, он только бродит по подземелью, он страшно зол на самого себя: и зачем он полез в эту криминалку? Сидели бы теперь дома, на чердаке пекарни, и вели войну с Алыми, и катались на велосипеде, и купались, и ели на обед котлетки и много чего другого… Вместо того чтобы бродить во мраке и не сметь даже думать о том, что случится с ними дальше в их страшной беде…

— Лучше нам вернуться обратно, туда, откуда мы пришли, — говорит Ева Лотта, — хватит, насмотрелись. Видели все, что можно увидеть, а всюду одно и то же. Все одинаково мрачно и мерзко повсюду и везде.

— Давайте только пройдем до конца этого прохода, — предлагает Андерс. — А потом вернемся.

Ева Лотта ошиблась. В подземелье, оказывается, не всюду одно и то же. Этот ход кончается лестницей. А лестница означает связь между двумя этажами. Это — маленькая, узкая винтовая лестница, ступеньки которой стерты множеством ног. Андерс, Калле и Ева Лотта стоят, но произнося ни слова. Они не верят глазам споим. Калле неудержимо мчится вверх, освещая ступеньки карманным фонариком. Но лестница крепко-накрепко заколочена. Она вовсе не предназначена для того, чтобы кто-то спускался вниз, в подземелье. И явно ре предназначена для того, чтобы кто-то поднимался оттуда наверх… Калле хочется прошибить головой эти деревянные стены, так, чтобы обломки закружились во мраке.

— Мы должны выйти! Мы должны выйти отсюда, говорю я! — Голос Андерса звучит дико и безумно. — Я не выдержу больше ни минуты.

Он хватает огромный камень. Калле помогает ему.

— Раз, два, три — давай!.. — командует Андерс.

Дерево трещит.

— Еще разок!