Лицо Смерти - Блейк Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зои заняла место в кабинке и принялась изучать меню. Порой вполне успокаивающим занятием было рассматривать знакомый список названий блюд, и выбирать, что конкретно ты хочешь заказать, но здесь это вызывало у неё раздражение. Это было стандартное универсальное меню всех закусочных: всевозможные виды блинчиков и бургеров, которые можно было купить в любом похожем месте по всей стране. Это меню было практически точной копией меню закусочной в её родном городе, куда она в мрачном настроении приходила после церкви, следуя за своими родителями на еженедельный праздничный обед.
Но для неё это никогда не было настоящим праздником.
Она смотрела на меню, даже не читая его, макушкой своей головы чувствуя острый взгляд матери, тот свирепый взгляд, который она всегда искала глазами, когда смотрела вверх. Потихоньку она позволила цифрам заполнить её голову, что обычно и делала, листая меню – они сообщили ей прогнозируемую стоимость каждого блюда, исходя из его веса, количество калорий в каждом из них и содержали ли они больше жира, или сахара. Это занятие было абсолютно бесполезным, поскольку Зои никогда не основывалась на этих данных при выборе еды. Она давно научилась просто выбирать то, что ей нравилось, не взирая на все эти цифры.
– Могу ли я предложить вам кофе? – спросила официантка, остановившись у их столика с кувшином в руке. Зои молча протянула ей свою чашку, чтобы та наполнила её, в то время, как Шелли выразила своё согласие, а после поблагодарила женщину. Пообещав вскоре вернуться, чтобы они смогли сделать заказ, официантка снова удалилась тяжёлыми шагами, шлёпая по линолеуму в туфлях на плоской подошве.
– Что ты будешь? – спросила Шелли. – Я всё никак не могу определиться. Мне всегда тяжело даётся выбор еды. Всё звучит достаточно аппетитно.
Зои пожала плечами.
– Может быть, бургер.
– И порцию картошки фри?
– Она прилагается к бургеру.
Шелли ещё несколько раз пролистала меню, прежде чем кивнула и закрыла его.
– Кажется, этого хватит.
Зои подняла взгляд, чтобы сделать моментальный анализ посетителей закусочной: она осмотрела алкоголика, водителя-дальнобойщика и семьянина, которому не хотелось возвращаться домой, прежде чем решила, что оставшиеся клиенты не стоят её внимания. Затем она посмотрела на солонку, измеряя точное количество соли, оставшейся внутри неё и сравнивая его с количеством оставшегося сахара, перед тем, как запретить себе даже эти вычислительные операции.
Цифры не помогут ей. Дело до сих пор не раскрыто, и преступник не оставил ничего, за что она могла бы зацепиться даже со своими уникальными способностями. И сейчас она застряла в этом захолустном городишке ещё как минимум на один день, и ей приходится смотреть на вещи, напоминающие ей детство, и всё то, на что обращала внимание её мать, чтобы доказать, что с ней было что-то не так. А тем временем где-то какая-то женщина, должно быть, борется за жизнь, и проигрывает эту битву на пустой парковке или обочине.
– Если тебе здесь не нравится, можем завтра пойти в другое место, – сказала Шелли, попытавшись широко улыбнуться Зои. – Куда-то, где всё не так бы напоминало, что мы находимся в маленьком городке. Или можем попробовать заказать еду в мотель.
Зои подняла взгляд. Шелли снова удивила её тем, насколько проницательной она может быть.
– Здесь нормально. Извини, если я веду себя непочтительно. Просто я надеялась, что мы быстро разберёмся с этим делом и вернёмся домой. Я не хочу, чтобы умер кто-то ещё.
– Я тоже, – пожала плечами Шелли. – У нас всё получится. Впрочем, всё в порядке. Тебе можно не говорить со мной с таким лицом, будто ты обслуживаешь покупателя. Я чувствую, что тебе некомфортно в этой роли.
– Я не хотела отвлекать нас от дела своими собственными нерешёнными проблемами, – сказала Зои, сжимая губы. – Хотя, полагаю, мне всё равно не совсем удалось их скрыть.
Шелли рассмеялась.
– Зо, мы с тобой работаем всего несколько дней, но я уже начинаю замечать знаки. Есть разница в том, когда ты молчишь, потому что ты… ну…просто ты, и есть разница, когда ты молчишь, потому что тебе некомфортно.
Зои посмотрела на свой кофе, не глядя добавив в него ровно одну ложку сахара из сахарницы и осторожно размешала его, чтобы не стучать по краям чашки.
– Просто здесь всё слишком напоминает мне дом.
– Я нисколько не пытаюсь давить на тебя. Я имела в виду только то, что сказала – тебе не нужно ничего мне рассказывать и объяснять, – сказала Шелли, сделав глоток своего кофе. – Но ты можешь мне рассказать. Если захочешь.
Зои пожала плечами. Как много могла она рассказать? Она не поменяла своего мнения насчёт деталей своего прошлого, которые предпочитала хранить в секрете, за исключением, может быть, время консультаций с психотерапевтом. Но её личные проблемы сказывались на работе, и Шелли заслуживала того, чтобы знать, в чём была причина. По крайней мере, хоть немного.
– У меня очень властная мать, – просто сказала она, подумав, что будет лучше не упоминать ту часть, где та обвиняла собственную дочь в том, что та является порождением дьявола. – Мой отец, в лучшем случае, просто не вмешивался. Когда я достигла подросткового возраста, я была освобождена от их опеки на законных основаниях.
Шелли тихонько присвистнула.
– Тебе, должно быть, совсем несладко пришлось, раз ты была вынуждена так далеко зайти, чтобы освободиться от них.
Зои снова пожала плечами. Она подула на свой кофе, чувствуя лёгкий дискомфорт от его обжигающей температуры, а затем осторожно поставила кружку обратно на стол. Она никогда не умела вести разговоры о себе. Когда она несколько раз пыталась сделать это в детстве, мать ясно давала ей понять, что всё, что она чувствовала и видела было ненормальным.
– Надеюсь, я никогда не буду такой, – вздохнула Шелли. – Или даже близкой к такому. Я хочу стать хорошей матерью. Конечно, я не могу бывать дома так часто, как должна бы быть. Но я всё равно хочу сделать всё, что от меня зависит.
Зои смотрела на Шелли, которая выглядела задумчиво и слегка отстранённо.
– У тебя есть дети?
– Один ребёнок, – улыбнулась Шелли и её лицо ожило от искрящейся теплоты. – У меня есть дочь.
– Как её зовут?
– Амелия. Было тяжело сначала проходить обучение, а затем выйти на работу.
