Круиз самодовольного амура - Дарья Калинина

– Отсюда до места, где стоял Роман, всего метров двадцать. Прекрасная возможность, чтобы даже без особой подготовки попасть точно в свою жертву.

– Так хорошо видно?

– Ну, тело и лицо ветки иной раз заслоняют, – был вынужден признать Василий Петрович. – Лица вообще почти не видно. Но зато красная кепка дает необходимый ориентир. Если ты опытный охотник или просто хорошо стреляешь, то попасть в сердце – это не проблема.

Какая-то пока еще неясная тревога проскользнула в этот момент в душе у Василия Петровича.

Но Ваня перебил его мысль:

– Да кому понадобилось стрелять в Романа? У него были враги?

Василий Петрович пожал плечами, а потом всерьез задумался. В самом деле, кому понадобилось убивать Романа? Совершенно безобидный же был парень.

И тут снова к Василию Петровичу полезла та непрошенная тревога, которая уже посетила его раньше. А что, если стреляли как раз и не в Романа? Что, если стреляли в другого человека? В Ваню, например. Ведь красная кепка была также на голове и у Вани. Если с того места, откуда целился стрелок, ни лица, ни фигуры не разобрать, виден лишь ориентир в виде красной кепки, не произошло ли тут какой ошибки?

Но делиться своими соображениями с другом Василию Петровичу показалось преждевременным, надо было еще все обдумать.

И вслух он произнес:

– Не знаю, Ваня. Но одно могу тебе сказать точно: кто бы ни стрелял в Романа, это сделали не мы с тобой и не Филипп.

– А Евлалия? – спохватился Ваня. – Что будет с ней? Она без ума от своего жениха.

– Даже не представляю, что с ней будет, когда она узнает правду!

Василий Петрович не зря опасался реакции Евлалии. Когда дочери Филиппа и Насти что-то бывало не по вкусу, то тут уж она не стесняла себя ни в выборе выражений, ни в громкости проявляемых ею чувств. Когда охотники выходили из леса, новобрачная находилась на полянке в окружении своих подруг и других женщин, также приехавших на этот пикник.

Над полянкой светило солнышко, разносился задорный женский смех, слегка пахло жареным мясом. На фоне свежей зелени яркими пятнами выделялись наряды женщин, их прелестные шляпки подрагивали на легком ветерке. И Василий Петрович даже поежился, понимая, что сейчас именно им предстоит разрушить эту идиллию несколькими словами.

Евлалия первой увидела охотников и приветливо помахала рукой отцу:

– Мы слышали выстрелы! Можно поздравить вас с удачей?

Никто из мужчин ей не ответил, но всем стало еще больше не по себе.

А Евлалия все звала их:

– Идите скорей! У нас уже все готово.

Когда охотники подошли ближе, Евлалия с недоумением нахмурила брови:

– Ну, а где же кабанчик? Вы его упустили?

– Доченька, – каким-то неестественным голосом произнес Филипп, – прости, родная, но я не смогу остаться с вами. Мне надо сейчас будет ненадолго отъехать.

– Куда?

Брови Евлалии сошлись на переносице окончательно. Остальные дамы пока что безмятежно наблюдали за происходящим, мягко подтрунивая над незадачливыми охотниками, вернувшимися с пустыми руками.

– Куда ты едешь? – настаивала Евлалия.

– Мне тут… надо встретить одного человека.

– А сам он добраться не может?

– Может, но будет лучше, если я его встречу.

И Филипп резвым зайцем помчался к своей машине. Василий Петрович с завистью посмотрел ему вслед. Он без труда разгадал маневр приятеля. Филипп просто воспользовался предлогом, чтобы удрать и переждать в отдалении несколько самых напряженных моментов этого дня.

– А где Роман? – крикнула вслед отцу Евлалия.

Но Филипп даже не оглянулся, сделал вид, будто не слышит. Когда он сел в свою машину и уехал, Евлалия перевела взгляд на охотников:

– Где мой муж? – повторила она. – Разве он ушел не с вами?

Василий Петрович совсем скис. Он видел, что и другие женщины тоже смотрят на них вопросительно. Как же не хотелось ему заводить этот разговор, но Евлалия ждала, вперив в него свой взгляд, и ему пришлось ей ответить:

– Роман… Он не придет.

– Почему? Кабана караулит? Вы все-таки подстрелили зверя?

– Евлалия, боюсь, что с Романом случилась неприятность.

– Что за неприятность?

Василий Петрович молчал.

– Его что, клещ все-таки укусил? – предположила одна из дам.

Евлалия охотно поддержала эту версию и спросила:

– Да? Василий Петрович, отец поэтому убежал? Врача решил позвать?

– Врача, да…

Евлалия поднялась на ноги.

– Я должна его видеть! – произнесла она. – Где он? Где мой муж?

– Там… в лесу, – машинально ответил ей Василий Петрович, но когда Евлалия двинулась к лесу, он остановил ее за руку.

– В чем дело?

– Слушай, Лалка, не надо тебе туда ходить.

– Почему это?

Василий Петрович тоскливо покосился на других охотников. Кто-нибудь, читалось в его взгляде, возьмите на себя эту задачу!

Но напрасно он молил взглядом о помощи. Охотники лишь отворачивались, егерь и вовсе делал вид, что он тут ни при чем. Один лишь верный Ваня не опустил глаз. Он появился рядом с хозяином, и когда Евлалия в очередной раз потребовала сказать правду, доложил ей обстоятельно и четко:

– Романа застрелили. Он мертв. Кто это сделал, мы не знаем. Ваш отец поехал за полицией.

На какой-то момент Евлалия окаменела. Но уже в следующую минуту полянку огласил ее истошный вопль:

– Не-е-е-ет!

Щебечущие в лесу птицы испуганно замолкли. У одного из поваров из рук выпала поварешка, которой он поливал запекающуюся дичь. А все дамы, словно по команде, вскочили на ноги и кинулись к Евлалии.

– Душенька!

– Ласточка!

– Не надо так!

– Все будет хорошо!

– Успокойся!

Но Евлалия не желала успокаиваться. Завывая, словно заводская сирена, она рвалась из рук, требовала, чтобы ей дали увидеть мужа, валилась на землю в обморок. Любой, кто увидел бы это горе, мог сказать: вот женщина, которая искренне любила своего мужа и теперь горестно оплакивает его.

– Где Настя? – спросил Василий Петрович у жены и Инги, когда ему стало невмоготу слушать рыдания Евлалии. – Хоть бы она успокоила свою дочь!

Но женщины лишь развели руками. Настя отказалась ехать с ними на охоту. Просто не пришла безо всяких объяснений. И на стук в дверь своей спальни тоже не отозвалась. Видимо, обида на мужа была в ней еще сильнее желания развлечься.

Евлалию удалось успокоить лишь к возвращению Филиппа. Это случилось через два часа, которые показались Василию Петровичу да и всем остальным самыми длинными часами в их жизни. За это время Евлалия трижды ходила к телу мужа, и трижды ее приходилось уносить оттуда на руках. Учитывая немаленький вес, которым она обладала, все изрядно притомились и появление Филиппа приветствовали с восторгом.

Филипп приехал не один, он и впрямь привез с собой Залесного, как того и ожидал, и боялся Ваня. Инга тоже увидела своего мужа, но сделала вид, что не замечает его. В свою очередь, Залесный тоже не подошел к ней, не поздоровался и всем своим поведением показывал, что сюда его привело только дело, как только он выполнит свою работу, тут же с удовольствием уедет.

Вместе с Залесным прибыли и эксперты-криминалисты, которые занялись осмотром тела погибшего Романа. Также какое-то время было потрачено на осмотр места преступления, причем Евлалия, отправившись туда по доброй воле в четвертый раз, снова упала там в обморок и на сей раз осталась лежать на траве. Ни у кого просто не было больше сил, чтобы опять тащить ее тушу на полянку. Да и какой смысл? Она все равно явится потом обратно.

Василий Петрович держался поближе к Залесному. Он с ним не ссорился и не расставался, так что не видел причины, почему бы им не поговорить и не обсудить ситуацию.

– Что скажешь? – шепотом спросил он у него. – Похоже это на несчастный случай?

– Сомневаюсь. Но из чего стреляли, сказать затрудняюсь. Насколько я могу видеть, выходного отверстия нет. Пуля засела где-то внутри.

– Слушай, Игорь… Тут такое дело…

Василий Петрович помялся, но сказать было нужно, и он сказал:

– Одним словом, у Вани сегодня утром карабин пропал.

– Как это пропал?

– А так.

И Василий Петрович рассказал, как обнаружилась пропажа.

– Интересные дела, – задумался Залесный. – Думаешь, Романа могли из этого пропавшего карабина шлепнуть?

– Есть такая мыслишка, не скрою.

– Ладно. Пулю из тела извлечем, тогда и посмотрим.

– И карабин пропавший поищите.

– Естественно.

И, повернувшись к Филиппу, следователь произнес:

– Очень сожалею, но вряд ли мы с коллегами сможем классифицировать это дело как несчастный случай. У стрелявшего явно был злой умысел. И в такой ситуации, ты сам понимаешь, без экспертизы будет не обойтись.

Баллистическая экспертиза означала, что расследование пойдет по полной программе. Ни о каком камерном мероприятии, на какое надеялся Филипп, с участием лишь узкого круга своих, желательно тех, кто был на охоте, и ни одним человеком больше, речи даже не шло.