Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник) - Никита Шмелев

Я смотрел на моего друга и его возлюбленную и все думал, что эта парочка прямо рождена для красивого сюжета. Бедный простой солдат, но с душой рыцаря, и прекрасная дама. Я бы сказал, что это выглядело забавно, но, на самом деле, я завидовал Альфреду. Дело не в том, что и мне приглянулась белокурая Хельга. Просто я опять ощущал, что остался один. От тоски и скуки в голову лезли неприятные мысли.

Я думал, что барону Вульфгарду с его умом и опытом удастся избежать войны. И снова у меня появлялся этот вопрос: кому после этого я буду нужен? Куда мне податься? Что мне делать? Сесть на Стрелу и догнать племя? А кто сказал, что меня там ждут? Вдруг меня сочли предателем? Да и где мне их искать? У меня была куча вопросов, которые исходили от одного, главного. И хоть бы один вразумительный ответ…

В день переговоров я проснулся рано. Барон разрешил мне проводить тренировки во внутреннем дворе. Так у меня было хоть какое-то дело, занимавшее два часа. Я бегал по кругу, делал упражнения, отрабатывал удары мечом. За этим занятием меня застал Роберт. Кастлгейт-младший в первый раз после ранения встал на ноги. Нортон-то давно уже бегал, выполняя свою работу, никакая рана не могла ему помешать.

– Поддерживаешь боевой дух? – осведомился Роберт. Я стоял голый по пояс с мечом в руках.

– Мой учитель говорит, что настоящий вожак должен всегда тренироваться, – ответил я, делая выпад в пустоту.

– Хороший учитель, – задумчиво сказал Кастлгейт. Он помолчал, наблюдая за моими упражнениями. – Я должен сказать, что ты вел себя очень храбро, Иоганн. Ты спас баронов, моего отца, Хельгу. Вы с Альфредом настоящие бойцы.

– Спасибо, – я опустил меч. – Но все-таки грудью смогли закрыть барона только вы. – Я уже откровенно запутался и не знал, в каком же статусе я нахожусь. Поэтому перестал говорить всем «ты», как это принято у кочевников.

– А! – Роберт махнул рукой. – Сегодня большой день. Я должен помочь отцу, они с бароном Вульфгардом будут вести переговоры. Это очень серьезно, всем сегодня придется попотеть.

– Да мы уже потеем, – улыбнулся я, вытираясь полотенцем. – Ничего, думаю, все получится. Барон все для этого делает. Да и ваш советник расстарался, даже про рану забыл.

– Нортон? Он, конечно, малосимпатичный человек, слишком уж строго следует правилам. Но как по-другому? Зато более ответственного человека я не встречал. Недавно он еще был руководителем экспедиции в дальние страны. Барон Вульфгард, еще не будучи бароном, всегда проявлял интерес к землям за границами этих владений, да и всей Империи. Несколько раз собирал и посылал подобные экспедиции, Нортон последней из таких и руководил. Конечно, – тут Роберт усмехнулся, – ничего там для барона не разузнал и не открыл, а вернулся едва живой, почти всех его людей перебили бандиты. А через два дня он как ни в чем не бывало приступил к своим обязанностям. Он бывший «череп».

– Ясно… А то я никак понять не мог, откуда такое боевое мастерство. – Я натянул рубаху и куртку. Мы с Робертом прошли вверх по лестнице к дверям.

– А твой друг, – вдруг заговорил Кастлгейт-младший, – кажется, всерьез увлечен дочерью барона Штольца?

– Похоже, да, – я постарался понять, с какой целью задан этот вопрос. Но на лице Роберта не отразилось ничего: ни злобы, ни зависти.

– Барон, как видно, очень доверяет ему. К Хельге уже сватались сыновья из знатных семей, – тут он, наконец, поддался эмоциям, чуть-чуть остановившись на слове «сыновья». Правда, без особой горечи. – Но барон Штольц оставляет выбор за нею, и всем женихам пришлось уйти ни с чем. Обычно, он оберегает ее от всего, прямо шагу не дает ступить. И то, что Альфреду позволено свободно гулять с нею и беседовать, означает, что барон и вправду полностью в нем уверен…

– Я думаю, Альфред не разочарует его, он честный человек и не позволит себе опорочить ее доброе имя. Он и впрямь… преклоняется перед ней.

Роберт, кажется, остался доволен моими словами. Мы дошли до моей комнаты и на время распрощались. Я остался один, сел за стол и принялся начищать меч. Конечно, я волновался, мне предстояло как можно более естественно сыграть свою роль. И было что-то еще. Какое-то интуитивное ощущение опасности. Я не мог его объяснить, но мне все время приходило в голову, что что-то пойдет не так, случится нечто плохое.

Через некоторое время в мою дверь постучали. Пора было идти к барону Вульфгарду, гости уже съезжались.

В просторном зале (не в том, где произошло нападение, их в замке было несколько) собралось около пятидесяти человек. Прибыли бароны со свитой и охраной. Каждый из гостей привел с собой по отряду солдат, которых разместили в городе. Еще были секретари, советники и люди, в чьих обязанностях я не разобрался. В зале поставили длинный стол с восемнадцатью креслами, как раз для каждого барона со своим самым приближенным человеком. Прочие, включая меня, должны были стоять в стороне.

Сначала гости ходили по залу, здоровались друг с другом, обсуждали свои дела. Они не были похожи на людей, которые вот-вот пойдут друг на друга войной. Для меня это было странно. Какой бы кочевник стал мирно говорить со своим потенциальным врагом? Потом Роберт Кастлгейт начал ходить между гостями, приветствуя каждого. Кому-то он просто жал руки, кому-то тихо шептал что-то на ухо. Те отзывались то одобрительно, то раздраженно, то безучастно. Насколько я мог понять, в этом обществе были и давние несогласия, и давние споры. И война, видимо, зарождалась еще до начала правления барона Вульфгарда-младшего, это был только решающий толчок.

Наконец, гости начали рассаживаться за столом. Все в зале сразу затихли. Барон Вульфгард тоже сел в кресло, рядом с Ульрихом Кастлгейтом. Они подождали, пока утихнут последние шумы, и отец Роберта заговорил, обращаясь ко всем:

– Господа! Я хочу выразить признательность от себя и от моего брата, барона Вульфгарда, за то, что вы согласились собраться сегодня в этом замке и обсудить наши общие дела. Надеюсь, что сегодня мы сможем уладить наши разногласия и установить мир, так необходимый всем нам.

Кто-то из баронов закивал, но далеко не по всем знатным особам, сидящим за столом, было видно, что они чувствуют острую необходимость в мире. Дальше к присутствующим обратился сам барон Вульфгард:

– Итак, все мы сознаем, что ситуация не позволяет нам и дальше сторониться друг друга. Мы все стали жертвами непонимания и недоверия. И сегодня я хочу прекратить это, дабы никто не пожалел о последствиях. Война, к которой мы готовимся, – ошибка. Страшная и бессмысленная ошибка. Если мы не прислушаемся к голосу разума, то произойдет непоправимое. Я не желаю зла никому за этим столом. И я устал от кровопролития, которое имело место в моих землях меньше года назад. Тогда я боролся с предателем, который был движим только своей гордыней и алчностью. Но это прошлое. От будущего я, как и все вы, хочу ждать только процветания и спокойствия. Теперь каждый может высказать свое мнение, все будут выслушаны со всем вниманием. Прошу вас, господа.

– Хорошо, – подал голос барон, сидевший дальше всех от хозяина замка. Это был еще молодой человек, не на много старше Альфреда. Он был в очень дорогих и ярких одеждах, а держался раскованно и даже нагло. – Раз уж мы все собрались обсудить наше будущее, у меня есть вопрос. Вы, дорогой Вульфгард, говорите о мире. Но не секрет, что вы давно вступили в союз с уважаемым Штольцем, который сегодня, как и все мы, сидит за этим столом. И этот ваш союз наводит на мысль о сговоре за нашими спинами… – молодой барон выдержал паузу, чтобы все ясно прочувствовали его намек. – Что вы можете на это сказать?

– Разрешите мне, – поднял руку барон Штольц. – Я, действительно, уже несколько дней являюсь гостем моего дорогого друга Вульфгарда. Он пригласил меня, чтобы обсудить дела, в которых мы оба принимаем участие. Мы знаем друг друга с давних пор и доверяем друг другу.

Я поразился сдержанности отца Хельги. Было видно, что этот сильный и вспыльчивый человек очень хотел бы взять молодого наглеца за шкирку и как следует приложить об стол, поучить вежливости, так сказать. Но барон Штольц смог удержать себя.

Я посмотрел на молодого барона и увидел в его глазах испуг. Он, конечно, понимал, что ему ничего не сделают, но своего собеседника он боялся. Видимо, выражая свое недоверие, он надеялся на поддержку кого-нибудь из баронов. Но теперь, когда барон Штольц ответил, этому молодчику в дорогих одеждах следовало прикусить язык. Что он с готовностью и сделал.

– Что ж, – сказал барон Вульфгард, когда его друг закончил свое объяснение, – я благодарен дорогому Штольцу, что он принял участие в решении нашей проблемы. Мы много говорили с ним о нашей с вами общей беде. И могу сказать, что он не меньше меня обеспокоен ею. И не станем забывать, что теперь наши разногласия уже касаются не только нас. Всем вам известно о племенах кочевников, которые порой подбираются близко к нашим землям. Их принято считать простыми разбойниками. Но мне удалось побеседовать с их представителем, который сегодня тоже присутствует здесь. Если желаете, можно поговорить с ним прямо сейчас. Он выскажет соображения по поводу войны, которая может стать угрозой для его народа. И по поводу выхода из создавшегося положения.