Клеопатра и Антоний. Роковая царица - Наталья Павлищева

Она спрашивала так, словно он мог отказаться от таких ночей, как эта! Марк Антоний взвыл:

— Позволю?! Я мечтаю проводить ночи с тобой!

Царица тихонько вздохнула:

— Хорошо, что я могу исполнить твою мечту.

Тарс наблюдал счастливого триумвира, Марк Антоний сиял так, словно вместе с золотыми украшениями рабы начистили и его самого. Да, Клеопатра не слишком красива, зато какая она любовница! А как обаятельна! Ни один мужчина, услышав серебряный голосок египетской царицы, не способен заметить ее крючковатый нос или пухлые щеки. А фигурка? Она будто выточена рукой умелого скульптора! А умение доставить мужчине удовольствие? Хотя Марк Антоний был готов сам доставлять ей удовольствие даже ценой собственной жизни.

У Марка Антония было множество женщин, удивительная жена Фульвия (первых двух он старался не вспоминать), но таких женщин у него не было! Египетская царица сразу затмила всех остальных.

В один из последующих дней, ведя привычную беседу, Клеопатра между прочим поинтересовалась, похожа ли на нее Арсиноя. Антоний попался в ловушку, он замотал головой:

— Куда ей до тебя!

— Но она красивей! — царица кокетливо напрашивалась на комплимент, который тут же и получила:

— Ты красивей!

— Но у нее нет таких пухлых щек! И такого носа!

Марк Антоний принялся убеждать, что щеки у Арсинои куда более пухлые и дело вовсе не в носе.

— Ах, я забыла, что ты никогда ее не видел! Тебя же не было в Риме, когда проходил триумф Цезаря!

— Видел, — сразу помрачнел Антоний. Но царица не обиделась.

— В Эфесе? Антоний, позволь мне встретиться с ней. Конечно, я на Арсиною до сих пор сердита, но все же она сестра. Я должна знать, что с ней все в порядке.

Разве можно было по царскому щебетанию догадаться, что несколько дней назад Клеопатра держала в руках лоскут кожи, вырезанный с тела мертвой Арсинои?! Но такова жизнь — не ты кого-то, значит, тебя.

Антоний помрачнел совсем:

— Царица, твоя сестра бежала из храма и пропала.

— Что?! Цезарь нарочно поместил ее в храм Афродиты, чтобы уберечь от неприятностей! Как же не уберегли? Антоний, ее нужно найти.

— Искали, кажется, ее убили…

В прекрасных глазах Клеопатры блеснули слезы, они были искренними, ни жестокой, ни злой царица не была, она действительно жалела сестру. Не выступи Арсиноя против нее, не попытайся захватить трон, могла бы счастливо выйти замуж и спокойно жить, купаясь в роскоши. Да и из храма могла не бежать, а попроситься к сестре. Едва ли Клеопатра позволила бы Арсиное жить рядом и быть замужем за кем-то, способным претендовать на трон Египта, напротив, постаралась бы упрятать подальше, но хотя бы сохранить жизнь.

Клеопатра понимала, что им двоим существовать рядом нельзя, одна обязательно будет угрозой для жизни другой. Ну почему в мире все так несправедливо? Клеопатра вспомнила, как Арсиноя сначала делала все, чтобы погубить ее, когда уже провозглашенная царицей Клеопатра вынуждена была жить в изгнании. Как потом бежала из дворца, предав их с Цезарем, как собрала войско, чтобы уничтожить и Клеопатру, и Цезаря заодно. Сестра всегда старалась погубить ее саму, потому что только после смерти Клеопатры ей открывался путь к трону Египта. Такова жизнь, ради власти брат против брата, сестра против сестры…

Сейчас Клеопатра могла бы женить своего Цезариона на Арсиное, сделав ту царицей, но это означало бы, что в первом же кубке вина самой Клеопатры будет яд. Нет, вдвоем им не жить, а потому Клеопатра не сильно корила себя за убийство Арсинои, ей только нужно было удостовериться, что оно произошло. Царица верила Пшерени-Птаху, если его люди прислали кусок кожи с татуировкой скарабея, причем именно такой, какая должна быть, значит, это с тела Арсинои. Сейчас Клеопатру больше интересовали отношения сестры с Антонием.

— Ты встречался с ней?

— Да.

— Что она просила?

Антоний молчал.

— Убить меня?

— Да.

— А обещала что?

— Египет.

По комнате разлился серебряный смех царицы.

— Зачем тебе Египет, Марк Антоний? Это трудная страна, которой очень тяжело править. Тебе нужны деньги Египта? Я дам. А еще приглашаю тебя в Александрию, если хочешь, поплывем по Нилу дальше, как делали это с Цезарем…

Антоний молчал, он, не любивший предательства, чувствовал себя очень неловко. Он сейчас чувствовал себя именно предателем. Клеопатра успокоила:

— Я не держу зла на сестру, так поступают все. И приглашаю тебя в Александрию. К тому же у меня нет с собой столько денег, сколько тебе понадобится для похода на Парфию. Приезжай, погостишь и деньги получишь.

Марку Антонию все равно было не по себе, его словно покупали. Чуткая царица все поняла, она склонилась над лицом любовника:

— Марк, я буду ждать тебя. Очень ждать. У меня никогда не было такого мужчины… И если тебе будет нужна моя помощь, то ты всегда ее получишь. Лучше тратить деньги на нужды любимого человека, к тому же завоевателя мира, чем на пустые пиры и развлечения.

Она поднялась с ложа, стояла к нему спиной, красивая, стройная, подняв руками волосы, чтобы служанка смогла обернуть вокруг тела ткань, а Марк понимал, что сделает для этой женщины что угодно. Он подумал, что Арсиною нужно обязательно найти и принести Клеопатре голову сестры на блюде.

Позже, когда стало ясно, что Арсиноя исчезла безвозвратно, пришлось найти очень похожую на нее женщину, отрубить голову и доставить царице. Клеопатра внимательно посмотрела на любовника, накрыла голову тканью и усмехнулась:

— Это не Арсиноя, но я тебе благодарна за попытку защитить меня.

— Почему ты уверена, что это не она?

— Марк Антоний, я хорошо знаю свою сестру…

Клеопатра не стала говорить, что голову настоящей сестры ей принесли давным-давно люди Пшерени-Птаха следом за клочком кожи с татуировкой.

Но тогда речь об опальной сестре царицы не шла. Клеопатра больше говорила о предстоящем походе Антония и о своей любви к нему. Было от чего пойти кругом голове добряка Марка Антония…

Обрадовались его военачальники и солдаты. Египетская царица обещала дать денег на поход на Парфию! Никто не сомневался, что деньги у нее есть, вон сколько золота даже на кораблях.

Клеопатра просила только об одном: написать Октавиану послание с подтверждением независимости Египта.

— Это нужно, чтобы ему не вздумалось прислать войско в Египет, пока ты будешь покорять Парфию. Моя страна не является провинцией Рима и вассальным государством тоже. Мало ли что придет в голову Октавиану? Все, что тебе будет нужно, я дам и так. Лучше получать от Египта все добром, чем силой, не так ли?