Волшебник в мире - Кристофер Сташеф

Призраки...

Орогору зябко поежился и огляделся по сторонам, ощущая, как надвигается страх. Он уговаривал себя, старался внушить себе, что призраки, которые смеются и играют на музыкальных инструментах, не могут причинить никому зла, но внушение действовало слабо.

И вдруг из темноты возникла маленькая серая фигурка и потянулась к нему. У Орогору чуть сердце из груди не выскочило. Призраки...

Но вот фигурку озарил свет костра. Она пробежала мимо, и Орогору проводил ее взглядом. Всего-навсего кролик! При виде зверька юноша ощутил, как сильно проголодался. Пальцы его сомкнулись, сжав первый попавшийся камень... но он никогда в жизни не убивал зверей и с отвращением отбросил камень в сторону. Чтобы принц охотился на кроликов? Поедал слабых и беззащитных? Никогда! Убить медведя — может быть, волка — определенно, но такого маленького, безвредного зверька — ни за что. Орогору следил взглядом за удаляющимся в ночную тьму кроликом, а собственный желудок распекал его на все лады. Орогору понимал: какой-то еды ему все равно нужно раздобыть. Он с тяжким вздохом поднялся и отправился на поиски пропитания. Пошарив по углам, куда за годы ветром нанесло земли, он нащупал листья знакомых растений, разрыл землю, выкопал коренья и клубни. Набрав пару пригоршней, отнес коренья к костру, нанизал на тонкую щепку и положил на угли, а те, что можно было есть сырыми, отобрал. Хрустя дикой морковью, Орогору с тоской думал о том, что вряд ли принцу гоже вот так ковыряться в земле в поисках пищи, но что он мог поделать? Ведь даже принцы должны есть. Орогору помнил древнее сказание о короле, который прятался от врагов в крестьянской хижине из-за того, что только что проиграл сражение. Воображение юноши тут же нарисовало захватывающую развязку этой истории: король откинул капюшон, сбросил плащ лесничего и предстал во всей красе и величии — в парчовой мантии, отделанной горностаем...

И снова что-то шевельнулось во тьме...

Орогору дернулся, обернулся, выронил морковку. Сердце его отчаянно колотилось.

Они появились из арки между кучами обрушившихся камней — высокие и стройные, грациозные и статные, в одеждах из дорогих тканей — парчи и муара, шелка и батиста. Темно-синие, серебристые, изумрудные платья были украшены рубинами, аметистами и золотом, на головах прекрасных незнакомцев и незнакомок сверкали короны и тиары. Между тем одежды отличались изяществом покроя, в них не было ничего лишнего — так и подобает одеваться особам благородного происхождения. Впереди десятка дам и господ шествовал высокий мужчина с гордой осанкой в герцогской короне. Орогору не верил своим глазам, он не мог представить, что этому наконец суждено было случиться, что он слышит долгожданные слова:

— Добро пожаловать, высокородный юноша. Добро пожаловать, благородный господин. Я — герцог Дарамбэй. Не будешь ли ты любезен назвать нам свое имя и титул?

— Ну, теперь видите? Вот как полезно иметь длинные волосы! — Дирк пригладил фальшивые усы Майлза и отступил, чтобы полюбоваться делом своих рук. — Не будь у тебя таких патл, мы бы ни за что не смогли снабдить тебя такими роскошными усищами!

— Искусно сработано, — кивнул Гар. — Теперь с такими усами тебя вряд ли кто признает, особенно если учесть, что раньше ты гулял с волосами до плеч. Даже если ваш магистрат разошлет гонцов по всем близлежащим деревням с описанием твоей внешности, на тебя никто и внимания не обратит.

— А одежка? — возразил Майлз.

Гар кашлянул в кулак, а Дирк тактично объяснил:

— Не хотелось бы напоминать тебе об этом, Майлз, но вынужден заметить: твоя рубаха и штаны не представляют собой уникальных образцов.

Майлз непонимающе нахмурился и спросил у Гара:

— Это он о чем?

— Это он о том, что все мужчины твоего возраста одеваются примерно одинаково, — ответил Гар. — Боюсь, в тебе и правда нет ничего такого особенного, Майлз.

— А-а-а... — Майлз оглядел себя с головы до ног, искренне изумленный тем, что прежде такая мысль ему в голову не приходила. — Ну, так это же здорово, правда?

— Еще бы! — усмехнулся Дирк и сел верхом на свою лошадь. — Давай, Майлз, садись позади меня. Теперь можно и в город въезжать.

Майлз ухватился за протянутую руку Дирка и вспрыгнул на круп лошади. Он все еще немного побаивался ездить верхом. Не то чтобы он боялся лошадей — нет, ему приходилось кормить и чистить рабочих лошадей почти всю жизнь. Он даже порой ездил на них верхом — тайком, когда магистрат не видел. Но кавалерийские лошади были совсем другими — они были гораздо выше тех, что в деревнях впрягали в плуг. Дирк прищелкнул языком, и Майлз крепко обхватил его за пояс.

— Лучше бы нам объехать город стороной, — дрожащим голосом проговорил он.

— Лучше-то оно, может, и лучше, да только если мы так сделали, это было бы все равно что взять в руки флаг, на котором черным по белому было бы написано: «Нам есть, что скрывать!» — отметил Дирк. — А как раз это нам и надо скрыть.

Городок больше был похож на деревню: с полдесятка улиц по обе стороны от проезжей дороги, невысокая ратуша, полдюжины лавчонок, гостиница. Заслышав стук копыт, люди оборачивались, но тут же отводили взгляд.

Дирк нахмурился.

— Чего они боятся?

— Нас, — ответил Майлз. — Вернее — вас.

Ему в очередной раз пришлось побороть удивление — как эти двое неглупых людей ничегошеньки не соображают в самых обыденных вещах?

— Это из-за того, что на нас — солдатская форма? Ага... глядите-ка — начальство. Осторожно.

Из ворот здания суда вышел мужчина в балахоне до бедер и поднял вверх трость. Майлз понадеялся, что это был знак приветствия. Жители деревеньки, завидев его, поспешно расходились, пугливо уступая дорогу.

— Бейлиф... — прошептал Майлз.

— Привет вам, гвардейцы! — воскликнул бейлиф. Маленькие глазки, круглая физиономия. Вот только круглой она явно стала на почве стараний ее обладателя. Правда, на взгляд Дирка, здешний бейлиф был не то чтобы толстяком, а скорее — здоровяком.

— Привет и тебе, бейлиф, — отозвался Дирк и опустил поводья. — Надеюсь, тут у вас все тихо-мирно?

— Так и есть, гвардейцы. — И бейлиф протянул руку. — Однако вам известны законы Защитника. Я должен взглянуть на ваши пропуска.

— Ясное дело, — кивнул Дирк и подал бейлифу бумагу. Гар последовал его примеру.

Бейлиф нахмурился и перевел взгляд с одного на другого.

— Не по форме, — заметил он недовольно.

— Не наше дело интересоваться — по форме или нет, — ответил Дирк, а Гар только изобразил довольно-таки зловещую полуулыбку.

— Я тебе по секрету скажу: наверное, наш шериф жутко злился из-за того, что теряет сразу двоих людей.