Убийство в замке - Петер Аддамс

— На что я должна согласиться?

— Дать ему прикончить тебя, больше ничего.

— Ну, это уж слишком. Этого ты не можешь требовать от меня! — запротестовала Дороти, Бейли посерьезнел.

— Меня волнует прежде всего вопрос: что заставляет Фишера идти на такое преступление? Каковы мотивы? Сегодня мне стало известно, что Фишер не тот, за кого он себя выдает. Фишер, который одиннадцать лет плавал стюардом по морям, умер в Мельбурне. Это по-новому освещает дело, но я по-прежнему блуждаю в потемках. Кто же наш Фишер в действительности? Международной полиции «Интерпол» он неизвестен. Каковы мотивы его поступков? Либо он из рода Торпов, либо…

— …он действует по заданию моей любимой тетушки Дороти, тут все ясно, — дополнил инспектора Эрвин с таким равнодушием, словно речь шла о том, что его любимая тетушка постепенно полнеет и поэтому должна есть меньше мяса и больше овощей. — Кроме того, есть еще два варианта, — сказал Эрвин. — Во-первых, преступник не Фишер, а я. Возможно, вместе с любимой тетушкой. Второй вариант следующий: преступник Фишер, а его напарницей является Патриция, эта бедная вдова.

Бейли становился все серьезнее Он спросил Дороти:

— Не намекал ли когда-либо ваш муж, что в семье Торпов не без урода, я имею в виду «урода» в переносном смысле?

— На это и не надо было намекать. Самым большим уродом среди уродов был он сам, — отрезала Дороти.

В этот момент она вдруг стукнула себя по лбу.

— Как же я могла забыть!

— Что забыть? — Эрвин пристально посмотрел на Дороти.

— Кажется, это было утром после нашей свадьбы! Тридцать лет назад! Мой муженек что-то рассказывал мне о сводном брате, который совершил какие-то страшные преступления, — начала Дороти, — но, слава богу, этот братец погиб где-то в Африке или в Австралии, и я буду единственной наследницей. Ведь мы с мужем так любили друг друга, — вздохнула Дороти.

Эрвин собрался было шокировать свою тетушку дерзкой репликой. Но дело до этого не дошло. Неожиданно он вскочил и воскликнул:

— Комод! Я обшарил в этом старом комоде все ящики и обнаружил на дне одну старую вещь! Уж если мы где и найдем разгадку, то в ней!

Дороти и инспектор смотрели на него с таким удивлением, будто он утверждал, что земной шар вовсе не круглый, а похож на большой кусок рафинада.

— Какой комод? — поинтересовался Бейли. — Что вы обнаружили?

— Покрытые пылью бумаги. Старые акты, счета, связки писем.

— И какое это имеет отношение к Фишеру? — спросила Дороти.

— Может быть, мы найдем какую-нибудь запись, из которой узнаем больше, чем тебе рассказал твой усопший благоверный, или восстановим забытые тобой сведения. Ведь это было как раз после первой брачной ночи, — язвительно добавил Эрвин.

— О погибшем сводном брате Саймоне Чаке я уже говорил с Локриджем, — сказал Бейли, — и едва ли нам удастся узнать что-либо новое. Он действительно погиб на строительстве моста. Локридж показал мне даже копию свидетельства о смерти. А впрочем, давайте попробуем, может быть, нам удастся найти другие доказательства, — решил Бейли.

Старый, источенный червями комод стоял на чердаке в дальнем захламленном углу.

Бейли открыл один из ящиков и достал связку писем.

— Вы уже успели просмотреть эти бумаги?

— Нет. Мне лишь сейчас пришло в голову, что они могут иметь значение, — ответил Эрвин.

— Значит, кто-то опередил нас. — Бейли зло бросил письма обратно в ящик, из которого не поднялось ни пылинки.

— Почему вы так думаете? — удивленно спросила Дороти.

— Кто-то просмотрел листок за листком, иначе сейчас поднялось бы настоящее облако пыли. — Инспектор был явно разочарован. — Завтра я пришлю эксперта. Правда, он напрасно будет стараться обнаружить какие-либо данные о прошлом Фишера.

Инспектор, Эрвин и Дороти вернулись в комнаты. Бейли уселся в кресло, положив на грудь свой двойной подбородок, на котором появилась уже третья складка, и закрыл отрешенно глаза. Это был верный признак того, что он напряженно думает.

— Я мог бы сейчас же арестовать Фишера за подлог, а затем, как говорят в Америке, расколоть его на допросе. Но, как чиновник ее величества королевы, который живет за счет грошей налогоплательщиков, я не могу себе позволить этого. Кроме того, Фишер хитер, как полдюжины опытных адвокатов, вместе взятых, и, судя по всему, мне едва ли удалось бы что-то вытянуть из него. А если бы и удалось ему что-то инкриминировать, то через несколько месяцев, максимум через год, он был бы на свободе. А мы остались бы в дураках.

— Итак, остается лишь моя гениальная идея. Тебе, любимая тетушка, придется стать его жертвой. Вот уж тогда-то мы его прихватим.

— Ну да, я, которая собиралась начать веселую вдовью жизнь, вновь окажусь на целую вечность вместе со старым, противным мужем в семейном склепе, ты тем временем станешь единственным наследником всего. Нет уж, этого ты от меня не Дождешься. У меня есть другое предложение.

— Я с нетерпением жду, — сказал Эрвин. На подбородке у Бейли, погруженного в свои мысли, вновь проступили три складки.

— Я беру на себя роль земной справедливости. Поменявшись с Фишером местами, я буду поступать с ним так, как он собирался это сделать со мной. Я его потихоньку пристукну и поеду с тобой в Месопотамию собирать черепки. Я всегда мечтала об этом. А Энн может остаться здесь и создать детский интернат. Что ты на это скажешь?

— Послушайте, я ведь говорю серьезно. — Эрвин не обратил внимания на предложение Дороти насчет Месопотамии. — Если мы действительно хотим уличить Фишера, нужно устроить ему ловушку.

— Как вы представляете себе это? — У Бейли пробудился определенный профессиональный интерес.

— По-моему, надо сделать так. Вы арестовываете меня как подозреваемого Ты, любимая тетушка, сходишь с ума от страха и не можешь сомкнуть ночью глаз, я имею в виду, что ты не будешь храпеть. Затем ты доверительно говоришь с Патрицией о своем опасении, что эта жирная, пропитанная портером фрикаделька, — Эрвин показал пальцем на инспектора, — может и тебя арестовать. Почему? Потому что он подозревает, и не без оснований, что мы вместе, то есть ты и я, подложили бедного Эванса в пруд на подкормку лягушкам.

— Все это звучит очень хорошо, — откашлялся Бейли, — но я, как чиновник ее величества королевы, живущий за счет…

— Моя любимая тетушка поднатужится и выплатит вам годовое жалованье из собственного кармана. Не забывайте, что все английские газеты начинают выражать сомнение в ваших способностях. Вы должны что-то предпринять, если хотите и впредь как криминалист потягивать у Билла Шеннона беспошлинный коньяк.

Бейли погрозил пальцем, но это не произвело на Эрвина никакого впечатления.

— Итак, моя тетушка откроет свое сердце Патриции, этой бедной, несчастной сплетнице, и сообщит, что намерена взять в банке все завещанные ей деньги и скрыться в направлении Ближнего или Дальнего Востока. Во всяком случае, так далеко, чтобы ее не настигла рука правосудия. Патриция, конечно, не сможет удержать это в секрете и расскажет все Розе, от которой об этом узнает Фишер.

Дороти побледнела.

— Тогда он во второй раз попытается поджарить меня живьем, как зеленые кофейные зерна. Если же я останусь живой, он собственноручно выбросит меня из окна, под которым лежит борона.

— Вот этого-то он и не сделает, — сказал Бейли. — Фишер хорошо знает, что явного убийства не должно быть. Поэтому он либо ликвидирует вас и где-нибудь зароет, либо представит вашу смерть как самоубийство, сфабриковав письмо, в котором вы признаете свою вину. Угрызения совести и тому подобное…

— Великолепная перспектива, — заметила Дороти, неестественно улыбнувшись.

— Нам важно вовремя узнать, — сказал равнодушно Эрвин, — каким образом он хочет тебя укокошить. Он может тебя застрелить, убить, повесить…

— …сбросить с балюстрады, заколоть, заживо замуровать в проеме моей ванны, утопить в ванне, отравить газом, мышьяком, стрихнином, порошком для насекомых, — закончила Дороти перечисление возможных форм убийств и неожиданно заявила: — В самом деле неплохая идея. Если не считать представления на террасе, я бы даже сказала, что это первая действительно умная идея, которую ты высказал с тех пор, как я взяла на себя бремя прятать тебя в своей комнате.

— Я же знал, что ты женщина благоразумная, готовая на жертвы, — похвалил ее Эрвин. — А как быть с вами, инспектор? Прежде чем ответить, взгляните на мою любимую тетушку. Она дрожит от желания ринуться в новую авантюру. Во время войны она была лейтенантом в народном ополчении, и, если ситуация будет действительно опасной, она сумеет спасти свою шкуру.

Бейли внимательно посмотрел на торчащие из кимоно жилистые руки леди Торп.

— Мои люди будут, конечно, все время охранять вас, но риск все же есть. Кроме того, неясно, клюнет ли вообще Фишер на нашу приманку.