Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика - Михаил Глибицкий

Внезапно дон Хуан заговорил опять.

— Годы тяжелого учения — только подготовка к опустошительной встрече воина с…

Он опять сделал паузу, скосив глаза и усмехнувшись.

— …с тем, что лежит там, за этой чертой, — сказал он, Я попросил его объяснить, что он имеет в виду.

— Объяснение магов, которое совсем не похоже на объяснение, смертельно, — сказал он. — Оно кажется безвредным и очаровательным, но как только воин откроется ему, оно наносит удар, который никто не может отразить.

Он громко рассмеялся.

— Поэтому будь готов к худшему, но не торопись и не паникуй, — продолжал он. — У тебя совсем нет времени, и в то же время ты окружен вечностью. Что за парадокс для твоего разума!

— Почему ты предупреждаешь меня? Что же на самом деле произойдет?

— То, что произойдет сегодня, будет зависеть от количества твоей личной силы. Ее должно хватить, чтобы сконцентрировать непоколебимое внимание на крыльях твоего восприятия, — сказал он.

— После того, как ученик зацеплен, начинаются инструкции, — продолжал он. — Первым делом учитель внушает ему идею, что знакомый нам мир — только видимость, описание мира. Каждое усилие учителя направлено на то, чтобы доказывать это своему ученику. Но принять эту идею труднее всего на свете. Мы полностью захвачены своим частным взглядом на мир, и это заставляет нас чувствовать и действовать так, как если бы мы знали о мире все. Учитель с самого первого своего действия направлен на то, чтобы остановить этот взгляд. Маги называют это остановкой внутреннего диалога, и они убеждены, что это — единственная важнейшая техника, которой ученик должен овладеть.

Для того, чтобы остановить способ видения мира, который поддерживаешь с колыбели, недостаточно просто желать или просто принять решение. Необходима практическая задача. Эта практическая задача называется правильным способом ходьбы. Она кажется безобидной и бессмысленной. Как и все остальное, что имеет силу в себе или вокруг себя, правильный способ ходьбы не привлекает внимания. Ты не понял этого, и по крайней мере, в течение нескольких лет рассматривал просто как любопытный способ поведения. До самого последнего времени тебе не приходило в голову, что это было самым эффективным средством для остановки твоего внутреннего диалога.

— Как правильный способ ходьбы может остановить внутренний диалог?

— Такая особая манера ходьбы насыщает тональ, — сказал он. — Она переполняет его. Видишь ли, внимание тоналя должно удерживаться на его творениях.

В действительности, именно это внимание в первую очередь и создает порядок в мире. Поэтому тональ должен быть наблюдателем этого мира, чтобы поддерживать его. И превыше всего он должен поддерживать наше восприятие мира как описание посредством внутреннего диалога.

Он сказал, что правильный способ ходьбы служит обманным ходом. Воин сначала, поджимая пальцы, привлекает свое внимание к рукам, а затем, глядя без фиксации глаз на любую точку прямо перед собой на линии, которая начинается у концов его ступней и заканчивается над горизонтом, он буквально затопляет свой тональ информацией. Тональ без своих отношений с глазу на глаз с элементами собственного описания не способен разговаривать сам с собой, и таким образом он становится тихим.

Дон Хуан объяснил, что положение пальцев никакого значения не имеет, и что нужно просто привлечь внимание к рукам, сжимая пальцы непривычными способами. И что здесь важно, что несфокусированные глаза замечают огромное количество штрихов мира, не получая о них ясного представления. Он добавил, что глаза в этом состоянии способны замечать такие детали, которые были бы слишком мимолетными для нормального зрения.

— Наряду с правильным способом ходьбы, — продолжал дон Хуан, — учитель должен обучить своего ученика еще одной возможности, которая еще тоньше, — способности действовать не веря, не ожидая наград. Действовать только ради самого действия. Я не преувеличу, если скажу тебе, что успех дела учителя зависит от того, насколько хорошо и насколько грамотно он ведет своего ученика именно в этом особом направлении.

Я сказал дону Хуану, что не помню, чтобы он когда-нибудь обсуждал действие ради самого действия как особую технику. Я могу вспомнить только его постоянные, но ни с чем не связанные замечания об этом.

Он засмеялся и сказал, что его маневр был таким тонким, что прошел мимо моего внимания до сего дня. Затем он напомнил мне обо всех тех «бессмысленных» шутливых задачах, которые он обычно давал мне всякий раз, когда я бывал у него дома. Абсурдные работы, типа укладки дров особым образом, окружение его дома непрерывной цепью концентрических кругов, нарисованных моим пальцем, переметание мусора из одного угла в другой и тому подобное. В эти задачи входили также и "домашние задания", например, носить белую шапку или всегда в первую очередь завязывать свой левый ботинок, или застегивать пояс всегда справа налево.

Я не воспринимал ни одно из этих заявлений иначе, как шутку, по той причине, что он всегда велел мне забыть о них после введения их в регулярный распорядок.

После того, как он напомнил мне все те задания, которые давал мне, я сообразил, что заставляя меня придерживаться бессмысленных распорядков, он действительно воплотил во мне идею действовать, не ожидая ничего взамен.

— Остановка внутреннего диалога служит ключом к миру магов, — сказал он. — Вся остальная деятельность — только зацепки. Все это направлено лишь на ускорение эффекта остановки внутреннего диалога.

Он сказал, что существуют два основных вида деятельности, используемых для ускорения эффекта остановки внутреннего диалога: стирание личной истории и сновидение. Он напомнил мне, что на первых этапах моего ученичества дал мне целый ряд особых рекомендаций для изменения моей личности. Я внес их в свои заметки и забыл о них на несколько лет, пока не понял их важности. На первый взгляд, эти методы были весьма малоприятным способом заставить меня изменить свое поведение.

Он объяснил, что искусство учителя состоит в том, чтобы увести в сторону внимание ученика от наиболее важных моментов учения. Вот наглядный пример такого искусства: я до сегодняшнего дня не понимал, что он хитростью заставил меня усвоить важнейшее правило — "действовать, не ожидая наград". Он сказал, что параллельно с этим переключил мой интерес на идею видения. При правильном понимании она была действием, непосредственно связанным с «нагвалем». Это действие, являющееся неизбежным результатом и окончанием учения, в то же время было абсолютно невыполнимым как задача сама по себе.

— Зачем было так хитрить в моем случае? — спросил я.

— Маги убеждены, что все мы являем собой груду никчемности, — сказал он. — Мы не в состоянии по своей воле отказаться от своего бесплодного контроля. Поэтому с нами нужно действовать посредством хитростей и уловок.

Он рассказал мне, что, заставив меня действовать, сосредотачивая свое внимание на псевдозадаче — учиться «видеть», — он успешно достиг двух вещей. Во-первых, он наметил прямое столкновение с «нагвалем», не упоминая о нем, а во-вторых, с помощью этой уловки он заставил меня рассматривать важнейшие моменты его учения как несущественные. Стирание личной истории и сновидение никогда не были для меня столь же важными, как видение. Мне они казались очень увлекательной деятельностью. Я даже считал, что это такая практика, которая дается мне легче всего.

— Легче всего, — сказал он насмешливо, когда услышал мое замечание.

— Учитель ничего не должен оставлять случаю. Я тебе уже говорил, ты правильно чувствовал, что тебя надувают. Проблема состояла в том, как убедить тебя, что надувательство было применено для одурачивания твоего разума. Эта уловка была рассчитана на то, чтобы отвлечь твое внимание и сориентировать его в нужном направлении.

Он убедительно объяснил, что благодаря его обходному маневру я заинтересовался стиранием личной истории и сновидением. Эффект этих двух техник был бы совершенно разрушительным, если бы они практиковались во всей их полноте. А главная забота каждого учителя состоит в том, чтобы не дать своему ученику совершить что-нибудь такое, что швырнет его к помрачению разума и истощению.

— Стирание личной истории и сновидение должны были только помочь, — сказал он. — Каждому ученику для страховки необходимы умеренность и сила. Вот почему учитель знакомит ученика с путем воина или способом жить как воин. Это клей, который соединяет все в мире мага. Мало-помалу учитель должен выковывать и развивать его. Без устойчивости и способности держаться на плаву воину невозможно выстоять на пути знания.