Вредная особа - Марина Серова

— Еще бы…

— Да, на морду он ничего, это точно. Но только какой он скульптор, побойся бога! Этот так называемый Александр Кузнецов, хотя на самом деле это тоже не настоящая фамилия, уже два года находится в розыске. Он был у них чем-то вроде главного координатора, а лепили, ваяли и по-разному шуровали — уже совсем другие людишки. Авантюрист, каких свет не видывал — два раза из-под стражи сбегал, через Интерпол его никак найти не могли… А тут — Татьяна Иванова нам его преподнесла на блюдечке с голубой каемочкой.

Я кивнула — теперь мне стало более-менее понятно, почему Кузнец меня отпустил, хотя по всем законам логики этого не должно было случиться.

Увидел во мне родственную натуру, увлекающуюся подделкой документов, алчную девицу, у которой любовь к наживе была помножена на такую же наглость, умилился и… прокололся.

Наконец, выговорившись и выкурив подряд штук пять сигарет, Володька немного успокоился и уже начал обращать внимание не только на себя, любимого, но и на то, что происходило вокруг.

— Ну а ты чего сегодня такая? Голова, что ли, болит? Тяпнуть надо. Я понимаю, что твоя служба на первый взгляд как будто не видна, и как-то там еще… Но ведь ты сама выбрала. Пришла бы к нам работать — все было бы по-другому. Может быть, еще подумаешь? И потом, ты же сама просила, чтобы о тебе — никому…

— Уже подумала. Не хочу. Слушай, а ты обещал узнать во всех тарасовских антикварных и ювелирных магазинах, не сдавал ли кто-нибудь в последнее время этот самый скрамасакс или хотя бы просто рубины? Узнал?

— А, ты снова об этом, — пожал плечами Володька. — Вот неуемная. Ну, узнавал. Ничего.

— А как насчет коллекционеров?

— Ноль информации. Слушай, а чего ты так гоношишься?

— Мое дело.

— Я хочу сказать — слишком мелкая кража, навряд ли ты чего-нибудь найдешь. И потом — времени уже вон сколько прошло. Знаешь, сколько нам таких дел приходится закрывать? Уйму! Вот и ты — возьми и закрой, прямо сейчас. Выпей водочки и отключись от всего, ты — заслужила.

— Не могу.

— Ты меня просто удивляешь, Танюша! Тебе такая крупная рыба то и дело попадается, а ты на каких-то мелких ворюг напрасно распыляешься. Ого, горячее несут: форель! Тоже крупная рыбка, скажи? Да ты и ешь что-то плохо… Прямо сама на себя не похожа. Давай-ка выпьем за нас, кристально честных людей! А что, скажешь, не так?

Я выпила виноградного сока и задумалась.

М-да… Значит, в магазинах — ничего, никаких следов.

Никитюка я тоже проверила со всех сторон — он к ограблению компаньона никакого отношения не имеет.

Кузнец, то бишь Александр Кузнецов или Леонардо да Винчи и еще как-то, выдававший себя за коллекционера, на самом деле тоже оказался в деле об ограблении Сергея дутой фигурой.

Кстати, надо будет предупредить Володьку, что у этого типа с психикой нелады, с ним надо быть поосторожнее.

Я до сих пор с содроганием вспоминала и про терновый венец, и про садистское кресло, и про его умение нагонять на человека страх.

— Что же мне остается? — спросила я вслух.

— Выпить, разумеется! — рассмеялся Володька. — И закрыть мелкие делишки, чтобы не губить понапрасну свой огромный талант. За тебя, Танюша! Да, вот что — я тут принес кассету, которую ты просила.

— Какую кассету?

— Ну, тогда. Сама разберешься. Я перебросил на типовую аудиокассету. Но только записать почти ничего не получилось — абоненты куда-то уехали. Я хотел тебя спросить, надо продолжать, когда вернутся, или уже не стоит? Может, хоть это дело ты уже прикрыла?

— О чем ты говоришь?

Володька хитро улыбнулся, а потом оторвал край бумажной салфетки, положил его в пепельницу и поджег при помощи зажигалки.

Я тут же все вспомнила: ну конечно, ведь я зачем-то попросила Володьку прослушать телефон Лили, девушки Конищева.

Вот только — зачем?

Кажется, хотела попутно подучиться чему-то наподобие секса по телефону.

Но все это было уже так давно — словно бы в прошлой жизни.

После этого произошло столько всяких событий, что чисто женские глупости сразу же отошли на второй план.

— Нет, больше ничего не надо. И на том спасибо, — сказала я, пряча аудиокассету в сумку. — Считай, что дело закрыто.

— Вот и ладушки! — обрадовался Володька. — И вообще — хватит, Танюшка, бузить, давай раскрепостимся…

— Ты же знаешь — я за рулем. А вот виноградного сока, пожалуй, еще стаканчик выпью.

И все же Володьке удалось добиться своего — через час-полтора мы с ним, как обычно, уже весело хохотали, и он в который раз показывал в лицах, как крошилось в его сильных лапищах странное гипсовое оружие, а в руках, как в сказке — оказывалось самое что ни на есть настоящее, и как он дубасил в театре скульптуры, чувствуя себя чем-то вроде Соловья-разбойника.

Но мне некогда было заседать с Володькой слишком долго — после обеда я наметила съездить к известному в Тарасове коллекционеру, в надежде через него все же как-нибудь выйти на след воров.

Денис уже тоже обошел по моему заданию несколько адресов и сообщил, что одного старикана по имени Петр Моисеевич можно подкупить — тот сам намекнул, что не прочь будет поделиться любой информацией, но только за деньги.

Интересно вот только, сколько этот Петр Моисеевич берет за свою болтовню?

Уже в машине, направляясь к набережной, где в одном из престижных сталинских домов жил корыстолюбивый коллекционер, я вспомнила про аудиокассету.

Точнее, полезла за зажигалкой, а наткнулась на кассету и решила по дороге быстренько прослушать, что там успел записать Володька.

Может быть, эта запись поможет мне обаять хитрого старичка?

Как бы тоже научиться говорить таким тихим, мурлыкающим голосом, усыпляющим бдительность собеседника?

Мур-мур-мур…

— Алло, — послышался на пленке голосок Лили, но сейчас он показался мне уже не таким нежным — в нем появились твердые и даже стальные нотки. — Нет, зайчик, нет. Я прошу тебя — больше совсем не звони, между нами все кончено. Я пока уезжаю, но и потом тоже… Я окончательно поняла, что мы с тобой не подходим друг другу — Ты обиделась? Скажи, ты обиделась из-за того, что я несколько дней не звонил? Но… но ты хоть знаешь, что со мной произошло?

— Нет. И мне не хочется больше ничего слушать. Все. Так будет лучше, — помолчав, тихо проворковала Лиля. — Прости, Веня, но это правильно — давай больше не будем зря мучить друг друга. Я так устала…

Вот, собственно, и все — лишь короткие телефонные гудки.

Ах, я тоже почему-то так устала!

Повсюду — страсти-мордасти, прощания, выяснения…

Но я почему-то до сих пор не выключала пленку, с которой слышались теперь лишь противные, короткие гудки.

Стоп — снова «зайка», он же — Веня… Погодите, уж не тот ли это обворованный Вениамин Зайчиков, чье дело я мельком пролистала, сидя за Володькиным рабочим столом?

Он сам сейчас сказал, что у него что-то там произошло.

Еще бы не произошло — свистнули восемь тысяч долларов и кучу всякого барахла!

А тут еще девушка бросила и не желает больше ни о чем слушать. Знать не хочет про его невеселые дела!

Надо же, хоть бы для приличия посочувствовала своему зайчику, поинтересовалась, что к чему. Но, может быть, она и так уже обо всем знает?

Интересно, очень интересно!

Я почувствовала, что у меня словно разом открылось второе дыхание и настроение резко поднялось на несколько градусов.

Плевать на Петра Моисеевича, к нему можно будет заехать как-нибудь потом, если появится такое желание.

Подкатив к ближайшему телефонному автомату, я тут же позвонила Володьке, который после плотного обеда без особого энтузиазма отправился на службу.

По моим подсчетам, он уже должен был сидеть за своим столом, переваривать форель и дымить, как паровоз.

— Слушай, а ты выяснял, с кем разговаривала наша подопечная? Ну, та, на аудиокассете, которую ты мне сегодня дал?

— Боги всемогущие, это снова ты, Танюшка! У меня от тебя сейчас колики в животе начнутся — и минуты не даешь посидеть спокойно. А чего я должен был выяснять? Ты же видишь, все равно ничего не получилось — абонент куда-то срочно выбыл, а насчет того, чтобы устраивать слежку за домом, ты ничего не говорила.

— Ладно, тогда диктуй адрес своего Зайчикова.

— Кого?

Нет, все же правильно говорят медики, что обжорство пагубно влияет на мозговую деятельность, а иногда и вовсе сводит ее на нет.

— Вениамина Руслановича Зайчикова. Помнишь, которого недавно как следует обчистили? Ты же занимаешься его делом.

— Ох, Иванова, я вижу, ты вообще решила начать работать вместо меня! А что, мне это даже нравится. Ты работаешь — а я загораю. Если раскопаешь еще это дело, с Зайчиковым, то летом точно поедем…

— Хватит трепаться, — оборвала я Володьку без особой любезности. — Диктуй адрес, телефон и заодно — место работы. Мне нужно срочно встретиться с этим твоим «зайкой»… Если возникнут вопросы — ты в курсе, я действовала по твоему заданию. Мне повезло — Зайчиков оказался дома. После кражи Вениамин Русланович, пытаясь хоть как-то зализать свои душевные раны, взял на работе внеплановый отпуск и жил в ожидании хоть каких-нибудь известий о том, что милиции наконец-то удалось напасть на след грабителей.