Скрещенные кости - Кимберли Вейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Странно.
Звук продолжал набирать силу, Кейн огляделся по сторонам, но все так же ничего не обнаружил. Затем заметил, что слева от него осел песок, образовав темное пятно. Впервые взглянув на него, Кейн решил, что это камень, но теперь понял, что ошибся. Песок казался запятнанным, будто его обожгли.
Внезапно пятно шевельнулось, покрылось рябью, как вода.
Кейн отступил, глаза его расширились, когда черное пятно начало пульсировать, вздыматься вверх и вниз, будто дышало. С каждым подъемом пятно становилось все больше, растекалось, как вино по ткани. Оно распространилось уже настолько, что смогло бы уместить в себе небольшое торговое судно. Тут Кейн понял, что звук, который он услышал, не был ни шепотом, ни шипением; это был звук кипящего на огне масла.
Затем последовал крик.
Он шел из джунглей, со стороны, где находились его люди. Кейн метнулся к зарослям. Густой черный дым поднимался над лианами и кривыми стволами деревьев. Птицы взмыли с ветвей в небо. Теперь, когда ветер дул в его сторону, он почувствовал более сильный запах догорающих углей. Вздымая ногами песок, он побежал в сторону джунглей, надеясь, что с его людьми все в порядке, и гадая, что могло вызвать внезапный пожар.
Участок пляжа перед ним почернел, преградив путь, как удар эбонитовым мечом. Носки сапог зарылись в песок, когда он резко остановился. Колени остались полусогнутыми, а руки раскинуты в стороны, он принял стойку, готовый защищаться от любого колдовства, скрытого в обожженном песке.
Должно быть, это еще один трюк Роува, еще одна сделка, заключенная им с ведьмой. Из джунглей по-прежнему доносились крики людей. Кейн не был готов бездействовать и позволить им умереть. Он отступил на несколько шагов назад, приготовившись перепрыгнуть через полосу обожженного песка. Вдруг песчинки разлетелись в стороны, и из глубины вырвалась магма.
Кейн замер, наблюдая с открытым ртом, как в расплавленной лаве появилась фигура человека: голова, плечи, толстые руки и тело, которое ростом было выше любого человеческого, такого Кейн не видел нигде, ни в одном из своих кругосветных путешествий. Тело было высотой с двух мужчин, как минимум.
Человекоподобное существо стояло неподвижно, но при этом все же двигалось. Лава пульсировала ярко-оранжевым цветом, затвердевала, трескалась и снова плавилась. Обсидиан образовал пластины толстой брони, покрывавшей тело, а из руки медленно вырастало длинное острое копье. Два глаза уставились на Кейна, более пустые, чем безлунное небо, чернее смерти, более лживые, чем человек без сердца.
Нет. Этого не может быть.
Но, тем не менее, существо стояло перед ним, ужаснее, чем Кейн мог себе его вообразить.
Лавовый человек.
Эти существа были творением Братьев Огня, тремя огненными богами разрушения во времена их древней битвы с Морскими Сестрами. Лавовые люди были живым воплощением ночных кошмаров, ожившей лавой, безмозглыми марионетками огня и разрушения. При помощи первого короля Церулии, Капитана Шторма, Морские Сестры одержали победу над богами огня и заточили их в Лимбе тысячи лет назад, с тех пор все божества стихий спали, оборвав связь с миром смертных.
Лавовые люди должны были исчезнуть вместе с ними.
Что за беспокойные времена должны были наступить, если эти существа, боги и богини, проснулись? У Кейна не было времени как следует обдумать этот вопрос. Он вынул меч из ножен и крепко сжал рукоять обеими руками. Убивай и уничтожай первым. Отгадывать загадки будем потом.
Блэкуотер.
Мрачный шепот проник в его сознание.
Сссын Ссстальной Жемчужины.
– Кто ты? – спросил Кейн. Он внимательно наблюдал за лавовым человеком.
Я пламя. Я тепло этого мира.
Это был не тот ответ, который он хотел получить.
– Что ты сделал с моими людьми?
Держисссь подальше от Порта Барлоу. Не отправляйся в Инцендию. Пусть наследница умрет. Или я убью их всех.
Голос сочился злобой, окутывая Кейна со всех сторон.
Приссссоединись ко мне, и я ссссохраню им жизнь. Костяная Корона станет твоей. Ты будешь править ссссвоим крошечным морссским королевством. Я могу дать тебе все, что ты пожелаешь.
Пальцы Кейна еще крепче сжали рукоять меча.
– Я капитан «Стальной Жемчужины». Я не продаюсь, – теперь – нет.
Казалось, воздух замер, когда лавовый человек пришел в движение. Его пустые глаза превратились в щелочки, а расплавленная лава под обсидиановой броней пылала пуще прежнего. Его пасть распахнулась, и из нее вырвался рев, от которого земля под ногами Кейна задрожала.
Но Кейн не дрогнул.
Он поднял меч и сделал еще один шаг вперед.
Затем лавовый человек бросился на него, оставляя выжженные следы на песке. Магма капала с него, и там, куда падали капли, песок шипел.
Кейн принял первый удар существа своим мечом, не дав копью лавового человека проделать дыру у себя в голове.
Он думал, что меч пройдет сквозь существо, но, когда клинок встретился с обсидиановой оболочкой, она оказалась твердой, как камень. Сделав шаг назад, Кейн снова ударил. Меч скользнул по левому бронированному боку существа, оставив лишь едва заметную царапину. Затем Кейн нацелился на трещину в доспехах вдоль руки лавового человека, но, когда клинок вошел в магму, меч задымился. Еще мгновение, и сталь начала бы плавиться.
Тревога, по словам Кейна, не была привычным для него чувством. Он нагло смотрел в лицо неприятностям, делая все, что, по его мнению, должен был – для своего собственного благополучия и благополучия корабля «Стальная Жемчужина». Но когда лавовый человек снова атаковал, и удар его меча о камень эхом пронесся над волнами плещущегося позади моря, тревога накрыла Кейна подобно одеялу, накрывшему его влажной душной ночью в разгар Солнцепека.
Он был бессилен против этого существа.
Лавовый человек снова атаковал, и Кейн отразил удар. От скрежета лезвия клинка по камню у него волоски на руках встали дыбом. Этот звук будет еще долго преследовать его, если, конечно, он покинет остров живым, а если ему посчастливится выжить, то, он поклялся, что сделает свой первый шаг к свету. Идея стать и быть лучше не покидала его. Он отложит на время свою вендетту против Роува и сделает все возможное, чтобы спасти наследницу. Она определенно имела какую-то ценность для этого огненного божества, и если он желал ее смерти, то Кейн желал, чтобы она выжила.
Спасение наследницы означало спасение всех. Жить и дышать вдруг стало страшно, а с непобедимостью напавшего на него существа и морем позади, отрезавшим пути к отступлению, шансы на
