Игра в Иную Реальность. Хранитель - Александра Крючкова

Алиса молча кивает.

Хирург листает свой календарик с записью пациентов по дням.

– Самое ближайшее, что могу предложить, поскольку тянуть с вами нельзя, – первая операция на 28-е июня, пятница, через неделю… А вторая… учитывая, что результаты придут не раньше чем через две недели… смотрим… так, здесь уже всё расписано… Вот… До моего отпуска остались всего две свободных даты – 17-го или 18-го июля… Среда или четверг… Вам самой какая дата больше нравится? Выбирайте… – внезапно с какой-то странной грустью произносит Хирург, будто верит во всякие там нумерологии или во что-то ещё такое сверхъестественное, что может Алисе помочь.

Алиса произносит автоматически и почему-то с безысходной обречённостью:

– Семнадцатое…

Хранитель Алисы вопросительно смотрит на Хранителя Хирурга:

– Брат, но почему 17-е или 18-е, а не 17-е или 23-е?

Хранитель Хирурга не успевает ответить, потому что в этот момент… в кабинете появляются воинственные Небесные Стражи. Один из них громогласным голосом, раскрывая астральный свиток, произносит:

– Белый… Именем Закона… Оглашаем тебе постановление Небесного Суда: «В связи с выявлением нарушения решения Главы Совета по вопросам Жизни и Смерти от 06 апреля текущего года по земному летоисчислению по поводу выдачи санкции на фальсификацию в лаборатории Хранитель Алисы отстраняется от своей подопечной и подлежит заключению в Темнице Двенадцатого Дома и содержанию под стражей сроком на период с 21 июня по 21 июля включительно. Обжалованию не подлежит…»

Хранитель Алисы мрачнеет. Да, он предвидел эту ситуацию. Но надеялся, что «правосудие» в отношении него совершится чуть позже…

Хранитель Хирурга хлопает Белого по крылу и шепчет:

– Ступай, Брат… Я услышал тебя… Постараюсь Твоей помочь…

Второй Стражник произносит с грустью:

– Белый, не забывай, у тебя есть возможность сказать последнее напутственное слово своей подопечной…

Хранитель Алисы обречённо поворачивается к ней и кричит во всю энергетическую мощь:

– ТРАН-ЗИ-ИИИ-ТЫ-ЫЫЫ!!!

Глава 20

22 июня. Суббота. Москва.

Поликлиника «Медеи» на Белорусской

Алиса бегает по разным врачам и сдаёт кровь, чтобы собрать причитающиеся справки для пятничной операции.

В полдень ей звонит Ы:

– Ну как ты там, Пятачок? Что сказал Айболит?

– Две…

– Пятачок, да ты у нас – не обычный поросёнок, а ясновидящий… – пытается пошутить Ы. – И когда?

– В эту пятницу 28-го и 17-го июля… Потом Айболит уходит в отпуск до середины сентября…

– Слушай, ну не расстраивайся… Видишь, как всё удачно складывается! Так бы ты только двадцать восьмого к врачу попала. Значит, ты всё успеешь, правда! Не зря же ты Дома строила. Тебя Высшие Силы ведут…

– Куда-то ведут, да… – соглашается Алиса и вздыхает. – Только теперь я не знаю, откуда мне раздобыть деньги, весь мой капитал – книжки.

– А бесплатно никак нельзя?

– Можно в той же больнице, у того же хирурга, если бы я работала в том ведомстве. А так – нет… Где-то в другом месте и неизвестно у кого мне страшно… Это же тебе не пломбу в зубе поменять…

– Ясно. Ну тогда остаётся одно – срочно реализовать твой огромный и к тому же уникальный капитал! Послушай, Пятачок, только не спорь, ага? У тебя оччч. много знакомых. Если ты обратишься к ним с просьбой о помощи…

– Ы, я не знаю, чем вся эта эпопея закончится, поэтому не хочу брать денег взаймы. К тому же у меня в голове последние дни постоянно звучат слова Нонны про операцию, что я могу…

– Это ты брось про «могу»! Ишь чего удумала… Напиши людям как есть. Вот увидишь, желающих помочь тебе будет предостаточно. И я в этой очереди – первый. Заеду к тебе на днях, ага?

23 июня. Воскресенье. Москва. Кухня. Полночь

Алиса заходит в Интернет на свою страничку на стихах. ру и внезапно замирает.

«Не может такого быть…» – произносит она.

За несколько минут до полуночи под одним из её стихов появилась рецензия некой неизвестной женщины, чьи имя и фамилия являются именем и фамилией Алисиной покойной бабушки, мамой её матери, той бабушки, с которой она жила в детстве.

Алиса задумывается над тем, что означает такой «привет Оттуда».

Бабушка… Обе её бабушки после операции прожили ещё около тридцати лет, благополучно отметив своё восьмидесятилетие. А мама и мамина сестра умерли через полгода после тех же операций почти в возрасте Алисы. И именно эта бабушка, мамина мама, пережила их всех.

«Надо завтра утром зайти в церковь, заказать панихиду…»

После долгих колебаний поздно ночью Алиса всё-таки отправляет по мэйлу своим знакомым небольшое письмо, суть которого достаточно проста: если кто-то может купить хотя бы одну книжку из её только что изданных, она будет очень благодарна, поскольку эти деньги пойдут на…

Не ожидая реакции и не думая больше о деньгах вообще, Алиса садится в кресло на кухне, выключает свет, зажигает свечу и достаёт из сумочки… фотографию Мужчины в Белом.

«Как у тебя дела? – спрашивает она мысленно и, не дожидаясь ответа, добавляет: – Пусть всё у тебя будет хорошо…»

Алиса берёт карты и пытается выложить нужную ей цепочку событий на ближайший период Сатурна по правилам Пасьянса Медичи. Ближе к концу колоды она ставит карту, отвечающую за встречу с Мужчиной в Белом.

24 июня. Понедельник. Москва.

Церковь Св. Петра и Павла. Утро

Утром Алиса направляется в церковь, чтобы заказать молебны на предстоящую пятницу за своё здравие, а также панихиду по всем близким, пребывающим на Небе.

У входа в церковь Алиса натыкается на крышку гроба. «Дурной знак…» – вздыхает она. В церкви идёт отпевание, поэтому заказать что-либо невозможно – прилавок закрыт.

Алиса покупает свечи в отдельно стоящей лавке, в которой невозможно заказать ни молебен, ни панихиду, возвращается в церковь и подходит к иконам, находящимся в доступности, – к Николаю Чудотворцу, Георгию Победоносцу и Пантанассе.

Она вдруг вспоминает, как год назад, будучи на Афоне, купила икону Пантанассы для своей подруги. Икона продавалась в единственном экземпляре и подруге на тот момент была явно нужнее, поэтому иконы Пантанассы у Алисы дома нет.

Выходя из церкви под истошный плач и причитания родственников усопшего, Алиса думает: «Зачем они так плачут? Его душе, наверное, сейчас спокойно и хорошо…» – и внезапно спотыкается, летит вниз со ступенек церковной лестницы, приземляясь на обе ладони, стирая об асфальт их нижние части в том месте, где обычно заканчиваются линии жизни.

Алиса встаёт и долго смотрит на стёртые места рук. Ей почему-то кажется, что кто-то Свыше пытается привлечь её внимание к тому, что линия жизни достаточно длинна. Возможно, во время «приземления» её даже перерисовали или добавили какие-то чёрточки?

Алиса едет на работу, понимая, что на следующее утро придётся снова идти в церковь, и так она будет ходить туда до тех пор, пока не закажет молебны и панихиду.

24 июня. Понедельник. Москва. Союз писателей. День

Алиса приходит на работу и включает мобильный телефон, одновременно включая компьютер. Внезапно раздаются множественные трели пришедших sms-ок. Она ещё не понимает, что случилось…

Но уже через пару минут ей начинают звонить те, кому она вчера написала… Нонна размещает сообщение у себя в блоге, писатели спрашивают, до скольких она будет сегодня в Доме Служения, чтобы заехать и купить книжек.

«Вот это да, – думает Алиса. – Я и не знала, сколько у меня друзей…»

В полдень к Алисе приезжает Ирина, поэт-сатирик. Она покупает у Алисы книги и внезапно достаёт из пакета масло, освященное у Матроны, и… икону Пантанассы.

– Откуда она у вас? – удивляется Алиса и рассказывает, что только сегодня утром в церкви вспоминала про эту икону.

– Я на ней свою маму вымолила, поэтому икона намоленная. Почему-то вдруг подумала вам её привезти… И ещё я закажу за вас сорокоуст в храме Георгия Победоносца, я знаю, он вам помогает…

Самым последним в тот день в её кабинет вплывает Глубоководный.

– Привет, кареглазая! Как дела?

Он ничего не знает про Чёрный Туннель, подходит к ней, садится на корточки и протягивает цветочек, нежно целуя в шею.

– Спасибо, – грустно отвечает Алиса.

Глубоководный присаживается в кресло рядом с её столом, берёт за руку, тянет к себе:

– Ты чего такая печальная, эй?..

– Сатурн, властелин моей Смерти и моих мужчин, в Скорпионе, и до 8-го сентября властвует…

– И что это значит?

– Ограничение в общении с мужчинами… – усмехается Алиса и садится к нему на колени.