Ночь утра мудренее - Жаклин Бэрд

— Это Антон просил вас со мной поговорить? — недоверчиво спросила Макса Эмили, отказываясь верить в чистоту порывов своего деспотического супруга.

Двумя неделями позже в пятницу вечером Эмили стояла перед большим зеркалом.

Эмили не узнавала себя. И дело вовсе не в том, что на ней было новое платье из черного шелка, повторяющее каждый изгиб ее тела, а золотые пряди были схвачены изящной застежкой. Такой изысканный вид постепенно становился ее правилом. Дело было в том, что от прежней угловатой и непосредственной, эмоциональной и порывистой девушки, какой она была до замужества, не осталось и следа…

Антон Диаз подошел к ней сзади и застегнул у нее на шее бриллиантовое колье.

Десять минут назад Антон вернулся домой из офиса, отметил с удовлетворением, что супруга почти готова к выходу, и отправился в душ. И вот теперь появился в элегантном смокинге. За все это время они не перекинулись ни словом.

Полмесяца в Нью-Йорке они прожили в ситуации обостряющегося отчуждения между ними. Они больше не ссорились, возможно, оттого, что практически не общались. И если во время короткого медового месяца то и дело возникавшие противоречия лишь добавляли остроты их любовным баталиям, то теперь страсти поутихли. Хотя сам по себе секс и был по-прежнему хорош. А как могло быть иначе между сильным выносливым мужчиной и красивой молодой женщиной? Но Эмили больше не вспыхивала от его прикосновений, она просто принимала его присутствие, не таясь, откровенно иронизируя по поводу мотивов их союза.

Хотя Антон получал все, что хотел: и лояльность Эмили, и ее сластолюбивый отклик.

Эмили сильно изменилась внутри. Она усваивала негативный опыт и делала выводы.

Хотя у нее была масса и позитивных впечатлений. День она проводила в автоэкскурсиях по городу, по условиям уговора с мужем ее всюду возил шофер на «мерседесе», она осматривала достопримечательности, выбирая только официальные и рекомендованные маршруты, сознавая, что где-то, в некотором отдалении за ней следуют бдительные телохранители. Могло показаться, что Эмили и с этим смирилась.

Во второй половине дня она уединялась в своем кабинете и работала на компьютере, собирая сведения по интересующим ее археологическим аспектам. Иногда по вечерам она с супругом выходила в свет, поражаясь тому, до какой степени совпадали эстетические вкусы Антона и Макса, поскольку второй выбирал те же выставки и спектакли, что и его босс.

Антон Диаз был трудоголиком. Он отправлялся в офис в шесть утра и ранее восьми вечера не возвращался; порой Эмили отправлялась спать, так и не дождавшись его, но всегда чувствовала, когда он прижимался к ней, и просыпалась, чтобы вновь забыться после короткой физической близости.

Взаимная вежливость и секс стали флагманами их отношений. В конце концов, и секс тоже стал взаимно вежлив, равно как и привычен. Оставалось дождаться, когда он сделается скучным. Эмили без особой грусти думала о такой возможности, поскольку была убеждена, что ее чувства к мужу никогда не были взаимными и никогда таковыми не станут.

— Колье отлично смотрится, — сообщил Антон.

— Да, согласна. Я тебя за него уже благодарила, — сухо ответила Эмили. — «Колье смотрится». Тебе не кажется, что это немного странно звучит? Это я смотрюсь в зеркало, а не колье, — шутливо придралась англичанка.

— Будем считать, что это фигура речи, — пробормотал Антон.

— Как скажешь. Ты босс, — едко отчеканила она.

Антон обнял ее за талию и впился губами в шею.

— Остановись, прекрати, — строго сказала женщина. — Нам уже пора идти… Ты платье мне помнешь, негодник! — против своего желания захихикала Эмили, когда он легко поднял ее с пола, как если бы она ничего не весила.

И ее руки сами, не повинуясь разуму, обвили его шею…

А в результате открытие выставки в художественной галерее «Престиж» было отложено по меньшей мере на полчаса.

После открытия они неторопливо бродили по залам с бокалами шампанского в руках. В стенах художественной галереи собралась вся творческая и бизнес-элита Нью-Йорка, а также приезжие знаменитости. Антон постоянно останавливался, заговаривая то с одним, то с другим из гостей. Эмили отделывалась приветственными фразами и продолжала неторопливое шествие, равнодушно поглядывая на современные полотна и странные инсталляции.

— А это, кажется, выглядит недурно, — вслух заметила она, когда ее, задержавшуюся возле одной из картин, нагнал Антон.

— К нам направляется высокопоставленное лицо с семейством, — шепотом предупредил он супругу, потому что к ним в этот момент стремительно приближался перуанский посол с элегантной супругой и красавицей дочерью.

Эмили не предполагала, что отношения ее супруга с официальными лицами родной страны столь близки, поэтому ее слегка шокировала выходка девушки, кинувшейся на шею Антона с поцелуями.

Эмили показалось, что и Антон тоже несколько смешался, хотя он вполне был способен и на то, чтобы достоверно изобразить смущение.

— Так вы и есть жена Антона? — небрежно спросила девушка по имени Люсита. — Мы так удивились, когда узнали, что наш Антон женился, даже не поверили. Думали, это шутка. Вы, наверное, давно друг друга знаете?

Эмили успела только рот открыть, поскольку вопрос был адресован ей, но Антон ловко опередил ее, сказав:

— Достаточно давно, чтобы успеть понять, что Эмили — та самая единственная, которую я искал.

Эмили пожала плечами. Ответ Антона хоть и не прозвучал убедительно, но исключал повод для возможных инсинуаций.

После пары ничего не значащих реплик посол с семейством отошел, а Антон Диаз с супругой остался у заинтересовавшего Эмили полотна.

— Ведут себя вполне по-дружески. А то, как ты с ними обошелся, заставляет думать об ином.

— Светские любезности, но не более того, дорогая. У меня не так-то много друзей. А что касается посла, то мы взаимно полезны. В большей степени полезен, конечно, я ему. Но и от посольства иногда можно получить кое-какие поблажки.

— Ты и впрямь такой влиятельный? — прямо спросила супруга Эмили.

— Да, детка, я очень важный человек, — шутливо ответил Антон, отхлебнув шампанское.

— Если ты настолько важен, почему тебе приходится посещать столь малоинтересные мероприятия?

— Хотя бы по той причине, что я спонсирую эту выставку и лично поддерживаю некоторых авторов представленных здесь работ. Разве это не повод появиться и продефилировать с очаровательной молодой супругой?

— Да, пожалуй… Так, значит, ты еще и искусством занимаешься? Впечатлена.

— А вернисаж, как я уже понял, впечатляет тебя куда меньше.