Кровь не вода (сборник) - Мария Метлицкая

Такая накатила тоска – хоть волком вой!

Ну, и выла, конечно.

Через три месяца после Лизиного отъезда раздался звонок из Ленинграда – Елизавета Никитична Коноплева попала в больницу. С различными травмами. Перелом руки, трещина коленной чашечки, перелом голени и сотрясение мозга. В общем, гражданка Коноплева попала под машину. Опасности для жизни нет, слава богу, а вот уход не помешает.

Лида подхватила Нину и внучку Светку, и тем же вечером втроем рванули в Питер.

Лиза кудахтала и бормотала, что «затеяли они все это зря», что она в полном порядке и вообще – срочно берите обратный билет!

Через две недели ее привезли домой, пожили с ней еще пару недель, первой сорвалась Светка: понятно, в Москве куча всяких неотложных и важных дел. Потом уехала Нина. А через два месяца засобиралась и Лида.

С Лизой было все в порядке. Ну, или почти в порядке. Лида отмыла квартиру, запасла продукты, договорилась с участковым врачом, что тот будет «патронировать» Лизу, и с почти легким сердцем вернулась домой.

Казалось бы, все. Совесть могла спать спокойно – Лиза стала выходить во двор и медленно доходила до ближайшего магазина – за кефиром и хлебом.

А большего ей и не надо!

Созванивались они почти каждый день, и Лиду снова закрутила ее собственная жизнь, полная трудностей, неурядиц и проблем – дети, внуки, здоровье и прочее.

Похоронили Антонину, дети женились, разводились, плодились и, как всегда, давали пищу для бессонных ночей. Уже разводились и сходились, попутно размножаясь, внуки и внучки.

За всех болело сердце и ныла душа.

И тут Лида начала замечать за сестрой новые странности. Лиза стала рассказывать, что у нее бывают видения.

– Что? – переспросила Лида. – Не поняла, повтори!

– Ви-де-ния! – по слогам повторяла Лиза.

– Мало ты головой трахнулась тогда на Литейном! – рассердилась Лида и швырнула трубку, долго еще возмущаясь причудам сестры.

Видения у нее, видите ли! Совсем рехнулась на старости лет…

А Лиза словно не слышала. Могла позвонить поздно вечером и тихо пролепетать:

– Лидочка! Вы собираетесь в домик?

Домиком она называла дачку, действительно домик, маленький, засыпной, в котором места уже на всех давно не хватало, а денег отстроить новый, естественно, не было. И даже не в деньгах дело – в доме не было мужиков! Бабье царство, да и только. Дима, сын, к семье как бы уже и не относился – особенно это касалось дачных дел. У Диминой жены Лены была своя дача, куда они ездили по настроению – Лена была человеком не дачным. У Альбины была своя дача. Даже не дача, а загородный дом. Кирпичный, с башенкой-бойницей (отстреливаться? – пошутила тогда Лида), добротный и безвкусный – по мужнину вкусу и деньгам.

Дачка зарастала бурьяном, хирела и сыпалась. Давно не крашенные доски потеряли товарный вид, покорежились и потемнели. Крыша, крытая когда-то дешевым рубероидом, подтекала. Трубы прогнили, крыльцо завалилось.

Нина требовала дачку продать. Это было, конечно, разумно. Но все же Лида, хоть и давно не спорила по этому вопросу, вяло сопротивлялась и дело это откладывала.

Ей было жаль продавать этот, в сущности, давно ненужный и бесполезный дом, но… Дом строил Леша, и там выросли дети. А сколько счастливых дней они там провели! Их походы в лес за грибами и ягодами, вечерние воскресные костры на полянке за домом, купание в речке.

Их с Лешей счастливые и тихие (главное счастье – дети уложены) вечера за столом на крылечке – под бульканье самовара, под неспешный разговор.

Нет, глупость, конечно. Внучек туда не загнать: условия, видите ли, не те! Избаловались молодые, что говорить. Нине одни хлопоты – пару раз за лето надо все-таки съездить, посмотреть, покосить, проверить. А она и так замученная дальше некуда. А все равно Лида тянула и разрешение свое на давала. Упрямая старая дура.

– Какой домик? – завелась Лида, ненавидя все уменьшительные, как у ребенка, слова, так почитаемые сестрой.

– Ну, в смысле – на дачу, – прошелестела Лиза.

– Ты же знаешь, – отчеканила Лида, – на дачу мы сто лет не ездим!

– Вот и хорошо! – вдруг оживилась сестра.

– А что хорошего-то? – хмуро уточнила Лида. – Что сил нет и денег?

Лиза глупо захихикала и зашмыгала в трубку.

Господи! И так мозгов было немного, а тут Бог совсем наказал. Последнее отобрал, будь неладна история с той аварией.

А в понедельник в вечерних новостях показали их поселок и двенадцать сгоревших домов. Поджог или торфяники? Старая проводка или подростковое хулиганство?

Концов, конечно, не найти.

– Зато, – хмуро и недобро пошутила Нина, – все проблемы решились. – И с отчаяньем добавила: – А повредили бы тебе десять тысяч долларов, да, мам? Лишние были бы?

Покачала головой, злясь на упрямую мать, и пошла к себе в комнату.

Лида долго сидела в кресле, словно ее чем-то сильно огрели. Ни мыслей, ни чувств. Ничего. Только ночью заболело сердце. Дочь не позвала – неловко было.

Про Лизин звонок вспомнила только через неделю. Странно как-то. «В домик поедете?» Бред, да и только. Дочке и внучкам ничего говорить не стала. Лизины глупости логике не поддаются, а тему сгоревшей дачи поднимать не хотелось. Лида, конечно, чувствовала себя виноватой.

Ночами она думала, что можно было сделать на эти огромные десять тысяч американских рублей. Немыслимая сумма! Нина с девчонками могла, например, поехать за границу. На море или в Европу. Мир посмотреть. Или внучке Ритке купить машину – права у нее были давно, и о машине она мечтала. Или сделать ремонт в квартире – как об этом мечтала Нина! О новой кухне, о новой мягкой мебели, господи!

«Идиотка! – ругала она себя. – Какая же я идиотка!»

Что касается Лизы, дальше была еще парочка нелепостей, что от той ожидать?

Например, она позвонила Альбине и сказала, что в отпуск той лучше поехать в августе, а не в сентябре, как планировалось. Альбина, разумеется, позвонила матери и наорала, чтобы та «усмирила свою идиотку» и вообще запретила ей, тетке, звонить в ее дом.

Лида разозлилась, позвонила в Питер, отчитала сестру, а та, спокойно выслушав, монотонно повторяла:

– Лидочка, скажи Алечке, чтобы в сентябре она никуда не ездила. Очень тебя прошу!

Лида шмякнула трубку, и все об этом, конечно, забыли.

В сентябре Альбина с семьей поехала на Крит. Через три дня после их приезда туда началось извержение местного, казалось, совсем нестрашного и дохленького вулкана.

Дороги к аэропорту оказались перекрыты, и туристов перевозили на вертолетах. Все, слава богу, вернулись домой. А вот невроз Альбина лечила долго – месяц отвалялась в неврологическом отделении.

Или вот еще – Настя, Альбинина дочь, та, что собиралась за дипломата, получила «предписание» от «старой маразматички» отложить свадьбу. Минимум на год. Все это было, конечно, смешно. Ресторан уже заказан, гости оповещены, и шикарное платье – увядшая роза – уже прибыло из Милана.

А накануне, дней за пять или шесть, дипломатов сын и жених был застукан невестой с лихой и зрелой бабенкой. У которой от нерадивого женишка имелся, кстати, ребенок.

Настя узнала об этом случайно, по стечению обстоятельств. Скандал был страшный. Папаша-полковник грозил несостоявшемуся зятю проломить голову, оторвать «причиндалы» и сломать карьеру. Папаша с другой стороны предложил помериться силой – кто круче? Были подключены какие-то странные люди с бычьими шеями в черных костюмах, начались «базары» и «стрелки». А несчастная невеста рыдала дни напролет – о ней все забыли. Битва титанов оказалась важней.

Или так, например: Лидиному сыну Диме предложили заняться бизнесом. Для этого надо было сорваться с насиженного места и уехать в Челябинск.

Дима долго раздумывал: здесь, в Москве, было все налажено и шло совсем неплохо. Как говорится, грех жаловаться. Но алчная Лена, Димкина жена, хотела стать еще и владычицей морскою. Жадная, ненасытная баба. К тому же – завистливая. А уж если эти качества собрались все вместе – что говорить.

Лиза позвонила Димке и нарвалась на Лену. Что ей ответила Лена, слышали соседи по дому – не сомневайтесь. С первого по двенадцатый этаж. Глотка у Лены была луженая.

После этого «милого» разговора Лиза позвонила сестре и пыталась что-то объяснить ей. Лида который день маялась давлением, и ей было совсем не до «этих глупостей».

Дима уехал, оставив свои «хорошие московские дела». Против жены аргументов не набралось. Даже его собственных, а про старую тетку никто и не думал.

А вот там, в Челябинске, не сложилось. Скоро начались такие неприятности, что Лену с детьми пришлось увозить и прятать – такие пришли времена. Московскую квартиру пришлось продать, да и еще отдать все, что было накоплено.

А про Лизу опять никто и не вспомнил – не до того.