К черту всё! Берись и делай! Полная версия - Ричард Брэнсон

Если вы спросите, во что я верю больше всего, отвечу: в свою семью. Это мое кредо. Я знаю, что иногда люди расходятся, – такое случалось и со мной. Я знаю, что некоторые люди живут в одиночестве. Но близкие друзья – это ведь тоже семья. Нам всем нужны поддержка и взаимовыручка. И хотя я научился твердо стоять на собственных ногах, без преданности и поддержки родных и друзей ничего бы не добился.

8. Уважай людей

Будь вежлив и уважай людей

Веди себя честно

Береги свое доброе имя

Проявляй порядочность при заключении каждой сделки

Когда я был молод и беден, но полон энтузиазма и веры в то, что могу добиться всего, я вылетел в Японию для проведения серии весьма важных переговоров с бизнесменами от СМИ и индустрии развлечений. Это было еще до создания Virgin Music, до Майка Олдфилда и Tubular Bells – до сих пор понятия не имею, о чем я тогда думал и что собирался им предложить. Кажется, у меня были какие-то смутные мысли насчет совместного предприятия по распространению грампластинок, а может быть, просто хотел провести «разведку боем». Японцы, хотя и видели перед собой юнца в свитере, джинсах и без единого пенса за душой, общались со мной предельно вежливо. Они выслушивали меня со всей серьезностью на наших встречах, где очаровательные юные гейши подавали чай. Я оценил это – и усвоил полученный урок на всю жизнь.

Эти терпеливые люди научили меня тому, насколько важно в бизнесе внимательно смотреть, слушать и быть вежливым. «Никогда не знаешь, кто может увидеть или услышать тебя», – гласит японская поговорка. Люди делятся друг с другом. Сплетня имеет обыкновение добираться до тех, о ком она рассказана.

Мне и самому доводилось с этим сталкиваться. Однажды я торопился на какую-то деловую встречу. Я опаздывал, поэтому наспех схватил какие-то бумаги и прыгнул в такси. Водитель оказался очень разговорчивым. Он сказал:

– О! Да я тебя знаю! Ты тот самый Дик Брэнсон. У тебя фирма грамзаписи.

– Так и есть, – сказал я.

– Надо же, как подфартило. Сам мистер Брэнсон в моем такси!

Я все надеялся, что он заткнется и даст мне наконец просмотреть взятые с собой бумаги, но водитель не умолкал. Он сказал, что хоть и крутит днем баранку, но по вечерам играет в рок-группе на ударных. Не хочу ли я послушать пленку с их записью? Я едва не застонал. Люди вечно подсовывают мне свои записи в надежде стартовать к звездам.

Но я не хотел показаться грубияном.

– С удовольствием, – ответил я.

– Нет, ты какой-то уставший. А знаешь что? Моя мама живет совсем рядом. Она бы с удовольствием с тобой познакомилась. Давай заскочим к ней и выпьем по чашечке чаю.

– Не могу, я и так опаздываю… – начал было я.

– Шеф, я настаиваю. Чашка чаю – это как раз то, что тебе нужно.

– Спасибо, – пробормотал я упавшим голосом.

Когда мы уже подъезжали, водитель воткнул свою кассету в магнитофон. И из динамиков полилось: «I can feel it, coming in the air tonight…»[15]. Потом он выскочил из машины и открыл дверь, выпуская меня. Таксистом оказался Фил Коллинз, хохотавший до колик в животе.

Японский фольклор полон историй о переодетых принцах, отправлявшихся в крестьянские хижины, чтобы узнать, что говорят о них люди. Когда я делал свое реалити-шоу «Миллиардер-бунтарь», вспомнил об этих легендах и о проделке Фила, решив ее скопировать. Я превратился в пожилого таксиста и по очереди подвозил молодых участников шоу к усадьбе, где должны были проходить съемки. Я держал ушки на макушке, прислушиваясь ко всему, о чем они говорили на заднем сиденье. Помечал в памяти, как молодые люди относятся к пожилому человеку, который не в силах таскать их тяжелые чемоданы. Таким образом, узнал о них очень много – и нередко к их неожиданному огорчению.

Уважать людей – значит уважать каждого из них, а не только тех, на кого ты хочешь произвести впечатление.

Японцы, ставя долгосрочные цели перед своими компаниями, могут ждать их достижения двести лет. Они настроены на медленный, но надежный рост. Однажды я искал финансового партнера для Virgin Music. Какое-то время мы вели переговоры со многими американцами. Они были не прочь войти в долю, но одновременно хотели непосредственно участвовать в управлении компанией. У нас свой стиль работы, поэтому мы искали «молчаливого» партнера. Мы знали, что если будущий партнер будет слишком активен, то неизбежно станет источником конфликтов. Я вспомнил о бизнесменах из Японии, которые несколько лет назад проявили по отношению ко мне дружелюбие и вежливость, и мы обратили свои взоры на Восток. Я спросил японца-бизнесмена, приехавшего на переговоры со мной, как он представляет себе нашу совместную работу.

– Мистер Брэнсон, – мягко произнес он, – какую жену вы бы предпочли: американку или японку? С американскими женами большие сложности: разводы, алименты. Японские жены надежны и спокойны.

Однако «надежные и спокойные» вовсе не означало «слабые». Нас это вполне устраивало – и мы остановились на компании, принадлежавшей этому японцу.

Самые лучшие из усвоенных мною уроков жизнь преподносила мне тогда, когда я делал что-нибудь незаконное. Меня ловили, после чего следовала расплата. В те давние времена я был кем-то вроде длинноволосого то ли хиппи, то ли пирата. Это казалось игрой. Я думал, что отчаянно смел – но на самом деле столь же отчаянно глуп. Некоторые вещи не стоят того, чтобы ради них рисковать.

В семидесятые мы все были немножко хиппи. Общее настроение выражалось словами «мы против них». Вместе со всеми прочими бунтарями, многие из которых ныне стали известными актерами, писателями, музыкантами и политиками, я ходил на марши протеста против войны во Вьетнаме, размахивал транспарантами, убегал от полиции и забирался на цоколь колонны Нельсона. Протестовать было весело, но мы по-настоящему ненавидели вьетнамскую войну. (Хотел бы я, чтобы с такой же страстностью мы протестовали против войны в Ираке.) Пиратские радиостанции гнали музыку по радиоканалам через офшоры. Наркотики потреблялись вагонами. Это был тотальный кайф.

Задуманная авантюра показалась мне классным и чистеньким трюком, к тому же я убедил себя, что все это почти легально. Затеял я ее случайно, весной 1971 года. Virgin уже была известна тем, что продавала отличные и недорогие грампластинки, и мы получили большой заказ из Бельгии. Если ты экспортировал эту продукцию в Бельгию, то налогом в Англии она уже не облагалась. Я купил диски без всякого налогообложения напрямую у крупных компаний грамзаписи вроде EMI и нанял фургон, чтобы отвезти их на пароме через Ла-Манш. Мы планировали прибыть во Францию, а уже оттуда рулить прямо в Бельгию. Я и понятия не имел, что во Франции придется платить пошлину, даже если ты собираешься проехать через страну транзитом.

В Дувре таможенники проштамповали бумаги с указанием количества дисков, которые я вез. По прибытии во Францию с меня потребовали доказательство, что я не намереваюсь продавать эти грампластинки у них. Я показал свой заказ из Бельгии и сказал, что мы просто едем через Францию транзитом, но все было бесполезно. Французы заявили, что оставят мой товар на таможенном складе, пока не заплачу пошлину.

Я был и расстроен, и разъярен: ведь мои намерения абсолютно честны, без всякого подвоха. Мне казалось, что французская таможня закрутила гайки сверх всякой меры. Я скандалил, они не сдавались – и, поскольку платить я не хотел, мне пришлось вернуться на пароме в Дувр со всеми дисками. Я был в ярости: потерять и время, и отличный заказ! Но уже по дороге в Лондон до меня дошло, что в моем распоряжении оказался целый фургон не подлежащих обложению грампластинок. В подтверждение этого у меня даже проштампованы таможней бумаги! Я подумал, что диски можно продать через нашу почтовую рассылку или в магазинах Virgin и заработать на этом деле дополнительные пять тысяч фунтов.

Конечно, операция была противозаконной, однако я подумал, что не такое это уж и преступление – воспользоваться положением, в котором не по своей вине оказался. В конце концов, поначалу ведь собирался сделать все по-честному. На тот момент Virgin задолжала банкам пятнадцать тысяч фунтов. Вся ситуация казалась неожиданной удачей – как будто сама судьба помогала нам расплатиться с долгами. Нарушения правил всегда сходили мне с рук, и я подумал: сойдет и сейчас. И все прошло бы прекрасно, если бы не разыгравшаяся жадность. Вместо того чтобы продать один фургон грампластинок, я предпринял четыре поездки во Францию, каждый раз делая вид, что диски идут на экспорт, – и каждый раз, оказавшись на французской территории, тут же разворачивался еще до того, как пройти французскую таможню. В последний раз даже не стал заезжать на паром. После того как товар был проштампован таможней, я просто объехал порт в Дувре по кругу, въехав в одни ворота и выехав в другие, после чего направился прямо домой. Уверен, что, если бы меня не поймали, так бы и катался без конца. Ведь схема была невероятно простой! Увы, все оказалось не так просто. За мной уже велось наблюдение.