Конвойцы - Андрей Олегович Белянин

Женщинам оставалось воспользоваться плодами их глупости, но сестру убили. А те двое, которых уже списали со счетов, вновь вернулись на Кавказ. Еще одна членка экипажа погибла в палатке русского генерала, но ее хотя бы не жалко, она была глупа и нетерпелива. Однако то, чего сейчас добивается Госпожа, вообще находилось за гранью логики…

– Двух низших сестер ко мне, – бросила Высшая в голосовой орган корабля.

Нунгалиане называли сестрами всех, мужского пола просто не было на планете. А женщины и так прекрасно умели производить все необходимое, а то, чего не могли сделать сами, просто покупали у других развитых цивилизаций.

Торговля с Землей (условное обозначение) никогда не велась, поскольку это не было экономически выгодно – зачем платить за то, что можно отнять? Этим правилом руководствовались все посещающие варварскую территорию инопланетяне, сестры также не считали нужным действовать иначе.

– Высшая вызывала нас, – две членки экипажа самого презираемого и низшего уровня вползли в двери. Они даже не смели поднять глаз, за это можно было легко лишиться и всей головы.

– Приступайте!

Высшая вытянула ноги, чувствуя, как длинные, упругие язычки двух сестер старательно вылизывают ей пальцы. Возможно, это был лучший релакс из доступного по высоте ее звания. Через какое-то время она расслабилась, даже запрокинула голову, непроизвольно заурчала и чуть не уснула.

Но тот строгий приказ Госпожи, как же с ним все сложно…

…Прозвище этой одноглазой ведьмы знали почти все, но никто не мог назвать ее настоящее имя. Поскольку в горах считалось, что тот, кто знает и трижды назовет по имени старуху Кушкафтар, сумеет не просто прогнать ее, но и получить кошелек золота в качестве отступного. Только если человек это золото брал, то навсегда терял память.

А еще бабушка говорила маленькому Заурчику, сидящему на горшке, что ведьму нельзя обмануть, она сразу видит любое вранье. Зато храбрый джигит с чистым сердцем легко пройдет все ее козни. Причем одноглазая старуха специализировалась на человеческих слабостях, а надо признать, в этом смысле оба наших героя были несколько далеки от идеала.

– Ай, мальчики! Я так вас ждала, так скучала, но почему вы такие разные? – прямо из комка грязной мочалки на обоих студентов уставились пронзительным ярко-зеленым глазом. На месте второго была белесая дыра, чуть прикрытая седыми волосами.

Барлога прокашлялся, чуть поклонился и уже собрался было с ответом, как ладонь первокурсника запечатала ему рот. Есть ситуации, когда лучше молчать, чем говорить, задним умом понял он и ни капли не обиделся. Успеет припомнить, как-нибудь при случае, потом, и чем-нибудь тяжелым, вдоль хребта, чтоб знал, как…

– Это очень правильно, – значимо покачала головой или тем, что у нее заменяло голову, ведьма из Гнилого леса. – Нельзя младшему перебивать старшего. Может, он вообще тебя не уважает? Хочет забрать твой лаваш, выпить твое вино, украсть твою саблю, увести твою девушку? Сколько раз такое было, а?..

Пока Василий из Калуги впал в ничтожество, начиная лихорадочно вспоминать, подсчитывать и готовить иски, старуха вперила свой взгляд в стройного первокурсника.

– Но ты ведь ни в чем не виноват, верно? Ты был настоящим кунаком этому грубому северному медведю, который не уважает ни тебя, ни твой народ, ни ваши обычаи. Который хочет подчинить себе весь Кавказ, заставляя тебя забыть о чести джигита, о гордости и свободе! Он уже отнял у тебя твой дом, сжег твой аул, его солдаты надругались над твоей сестрой, убили твою мать. Но как я вижу, твой кинжал не слышит голос мщения, он заржавел в ножнах, покрытый ржавчиной презренья?

Заур вдруг почувствовал, как что-то взрывается красным у него в голове, но в этот момент рука друга легла ему на плечо:

– Огнище просто! Да тут тетка едва ли не дословно цитирует Лермонтова, – восхищенно присвистнул Барлога. – Уважаю, круто, сам фанат! А строчки я угадал, это из стихотворения «Отделкой золотой блистает мой кинжал, клинок надежный без порока…»

– Это ведьма Гнилого леса, она способна читать мысли.

– О, тогда давай подумаем, где нам искать траву жизни. Пусть подскажет.

– Я охотно подскажу тебе все, храбрый русский офицер, – покачиваясь, распевно начала одноглазая старуха. – И даже дам совет, не вздумай поворачиваться спиной к своему другу.

Естественно, Василий сразу же обернулся и увидел в руке первокурсника обнаженный кинжал. Бледный господин Кочесоков неуверенно объяснил, что траву тоже чем-то резать надо. Не рвать же с корнями, это нарушит всю экологию уникальной местной растительности.

Его старший товарищ покивал, но предложил Зауру двигаться первым.

– Три шага влево, а теперь посмотрите направо, видите ли вы при лунном свете тени двух мужчин? Они стоят рядом, они вооружены, в сердце каждого пылает любовь к неприступной красавице, но победит лишь тот, кто принесет ей этот цветок…

Вперед бросились оба, едва не столкнувшись лбами над маленькой неприметной травкой с яркими цветочками, чьи острые розовые лепестки имели оранжевый окаем и прятали алые, как кровь, тычинки. Видимо, именно это и была та самая трава жизни.

Впрочем, как по мне, так я бы вообще засомневался в существовании такого растения, но, с другой стороны, не мне и судить, чего там и где прячется в густых перелесках ущелий Кавказских гор. Тем более если речь идет о событиях девятнадцатого века. За три столетия эта редкая трава вообще могла попросту исчезнуть. Поэтому давайте не будем так уж цепляться к флоре и к рассказу ребят…

– Тот, кто сорвет его, погибнет, – трагическим шепотом напомнила ведьма.

Вася с Зауром дружно отдернули руки.

– Но если цветок напоить кровью жертвы, то один из вас, бешмет шелковый, праздничный надев, найдет себе улыбки юных дев!

– А это уже прямой отсыл к «Аулу Бастунджи», – вновь вскинулся второкурсник. – У нас сегодня какой-то вечер шарад по творчеству Михаила Юрьевича?

Кочесоков хлопнул себя ладонью по лбу. Вроде как в сердцах, но одновременно удачно убив комара. Его друг категорически не желал понимать, в какую беду они попали – Кушкафтар не выпустит их живыми, одному все равно придется лечь здесь, напоив своей кровью рождение новой травы жизни.

Одноглазая старуха знает их мысли, а о неразумных джигитах, поднявших на нее оружие, не известно ровно ничего. Возможно, именно потому, что они не успели похвастаться своей лихостью даже перед самими собой…

– Слушай, вроде не кусается, да? – второкурсник осторожно потыкал в цветок подобранной веточкой, пальцы Заура