Полосы - Расуль Ильдарович Загретдинов

Никто не ответил. Видимо, парень шел в наушниках и в глубоких думах, как это обычно бывает.

Мы зашли в течение. Нас понесло. Я крепче схватился за руку Марата. Мне стало страшно.

– Ну как тебе?

– Немного страшно.

– Ты же со мной. Я хочу, чтоб ты поймал настроение людей, которые через год подойдут к кассе за билетом на наш фильм. Что ты захочешь им сказать? Зарядись настроением.

– Боюсь я могу зарядиться не самым лучшим настроением.

– Представь, что рядом, по другую руку идет Макс, как ты его покажешь, какое у него лицо, какая походка, что его окружает.

– Мне кажется, ты на меня уже перекладываешь свои функции.

– Ну да, ты прав. Ладно, давай просто дойдем до поезда. Молча.

Хотел ли Марат дать мне таким образом пинка, или как он выразился, зарядиться? Кто его знает. Но как Вы думаете, что я испытал за эти двадцать минут в метро? Да ничего хорошего. Меня словно выбросили в реку, а я не умею плавать. Марат – мой спасательный круг, выпустить который – считай утонуть.

Я вспомнил студенческие годы. Тогда я чаще бывал в метро. Забившись в один из углов вагона, я надевал наушники и погружался в думы. Мелькающие лапочки на стенках туннеля за окном несли меня куда-то.

– Слушай, Марат, а что ты будешь делать, когда мы будем снимать то, как Макс умирает, попадает под поезд или дремлет в заморозке (это сцены из сценария, по которому мне предстоит снять кино)? – спросил я в вагоне у своего «спасательного круга».

– Хороший вопрос, – Марат немного помолчал, – наверное, придется все же положиться чисто на твое воображение.

– Спасибо.

– Но может быть, мы спрыгнем с парашютом, или пойдем на американские горки. Тебе что больше по душе?

– С парашютом я еще не прыгал, – лишь вымолвил я.

Две станции мы проехали молча. Что тут сказать. Я заряжался духом города. Духом толпы. По крайней мере так думал мой режиссер. Я же думал, что произойдет через полчаса-час, когда мы будем на площадке.

Когда мы подошли ко входу студии, Марат остановился.

– Мне надо тебе кое-что сказать, – произнес он.

– Что?

– Я очень рад, что ты рядом, что мы вместе будем делать это кино.

– Спасибо! – улыбнулся я.

Мы шли по знакомому мне коридору. Я впервые был здесь после аварии. Марат открыл дверь в павильон и пригласил меня за руку. На площадке уже были ассистенты. Мы поприветствовали друг друга. Затем подошли к своим стульям и уселись на них. Мне было не по себе. Казалось, что я лишний тут. Как я могу быть оператором-постановщиком, если я даже не вижу, что у меня под носом.

– Так, вот и наши раскадровки, – Марат положил на стол стопку бумаг.

Я молчал. Я должен продержаться этот день. Даже не уйти в туалет или коридор – разнесу пол павильона, пока сделаю десять шагов.

Я потел, мои пальцы били по коленям, дыхание ускорилось. Зачем я все-таки подписался на это. Ладно, если я буду косячить – я инвалид, в тюрьму же меня не посадят за это.

Мои мысли прервали три человека – ассистент Марата, оператор Никита и Роберт, парень, у которого была главная роль.

– Итак, первый кадр. Макс входит в лабораторию, это холл, лобби, как хотите, с ультрасовременным интерьером. Он осматривается.

– Руслан, что добавишь?

– Да мы же уже все обсудили. Двери поставили? Никита заходит вместе с Робертом. Затем двери убирают за ним. Солнце светит справа из окна. Поставили пятерку, имитирующую солнце?

– Я не вижу, сказал Марат.

– Пятерку подвесьте справа от нас над стеной и направьте в центр сцены, – произнес Никита по рации.

Через 10 минут все было готово для того, чтобы снять сцену. Никита со стедикамом встал позади Роберта. Ассистенты стояли неподалеку, чтобы успеть откатить дверь. Простите за такое скудное описание того, как все было на площадке, но я большего и сам не знал, так как ничего не видел. Я лишь могу сказать, что настроение было хорошее. Никто не паниковал и не спорил, команды выполнялись четко.

Марат решил начать с этой сцены, потому что она достаточно сложная. На зеленку (хромакей) должны потом наложить интерьер лаборатории, куда пришел Макс, главный герой фильма. Сложность заключается в том, что кадр снимается со стедиками, то есть камера движущаяся, с облетом героя на 360 градусов. Марат хотел убедиться, что визуализаторы VFX смогут подставить на такое сложное движение картинку и все это будет смотреться убедительно. Очень дорогой кадр, но, если его смогут красиво и качественно поставить – съемки пойдут уже в бодром и уверенном настроении.

Марат, видимо, смотрел в плейбек. Затем кинул взгляд на своего ассистента. Тот начал по рации спрашивать о готовности камеры, звука, актера, ассистентов. Как только все ответили «есть», Марат скомандовал «мотор». Вот они долгожданные секунды, когда съемочная площадка превращается в механизм, где все шестеренки стоят на своих местах и режиссер, словно часовой мастер, отпускает пружинку и о чудо, все пришло в движение, не хаотичное, а упорядоченное. Чтоб такого добиться, необходима тщательная подготовка.

Никто не накосячил и кадр сняли с первого дубля.

– Снято! – прозвучал довольный голос Марата.

Я улыбнулся.

Сделали небольшой перерыв. Я продолжал также сидеть на стуле. Марат благодарил команду и готовился к следующему кадру.

      «В красивом вестибюле его вежливо поприветствует консьерж и предлагает проводить – он дает ему визитку, которую получил от мужчины вчера», – проговорил Марат для меня.

– Снимаем второй кадр, Руслан. У нас по раскадровке лицо консьержа с улыбкой крупно и восьмерка на Макса.

– Отлично.

– Объясни Никите.

– Хорошо. Он где?

– Я тут, – ответил Никита, который стоял радом и слышал наш диалог с Маратом.

– Смотри, надо снять крупно лицо консьержа. Он уже подошел к Максу, выглядеть он должен почти слащаво. Улыбка. Понимаешь?

– Да.

– Потом берешь лицо Макса через восьмерку. Затем общий план, герои в профиль. Они уходят к лифту. На общем плане они должны выйти из света софита. Представил, как это должно выглядеть?

– Да.

– Тогда у меня все. Спасибо.

Я старался держаться серьезно, но в тоже время вежливо и дружелюбно. Чувство у меня было наверно такое, какое испытывают студенты актерских курсов на экзамене. Надо сыграть тренера-тяжелоатлета, с атрофированными мышцами и в инвалидной коляске. Примерно так.

– Отличное начало, как считаешь? – начал разговор Марат в машине.

Мы уселись в его мерседес и ехали ко мне.

– Да, здорово, – ответил я с улыбкой.

– Мне не терпится смонтировать отснятую сцену и показать