Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ночь только началась, — ответил Хадсон. — Времени у меня достаточно. Я смогу с чистой совестью вернуться к горожанам только тогда, когда разберусь, что здесь происходит.
— Ответом на некоторые вопросы служит лишь человеческая глупость, — заметил ван Ремм. — А иногда ответы бывают и вовсе бессмысленными. — Он слегка поклонился. — В любом случае желаю вам успехов в ваших поисках, сэр. Я также могу предложить вам отведать хорошего голландского эля, если завтра вы решите пойти вон по той тропе. — Август ван Ремм снова указал направление. — Она приведет вас к нашему дому.
— Спасибо. Я подумаю об этом.
— Будем рады видеть вас. Что ж, доброй ночи.
— Спокойной ночи.
Хадсон наблюдал, как ван Ремм развернулся и, освещая себе путь фонарем, пересек поляну, вскоре исчезнув в лесу. Свет совсем недолго играл в тенях зарослей, а затем пропал.
Что ж, этот человек имел полное право недолюбливать горожан Брайартуса. В конце концов, это была его земля, и само наличие поселения наверняка его возмущает. Хадсон решил, что отец ван Ремма должен был быть настоящим отшельником, раз уж решил построить свой дом как можно дальше от любого поселения. А может, он хотел от кого-то скрыться? Или спрятать что-то? Но что, во имя шпилек королевы Анны, можно было так усердно укрывать в этой глуши?
Что-то очень ценное, — подумал Хадсон, уверившись в своей догадке.
Мы с сестрой живем в том доме, — так сказал ван Ремм.
Почему они продолжают традиции отшельничества, начатые их отцом? От чего их семья может скрываться? К тому же, раз Август и Леопольда живут здесь вдвоем, отца, должно быть, уже нет в живых. Или он вернулся на родину. Зачем тогда, оставаясь здесь, наряжаться в кожаный жилет с перламутровыми пуговицами? Кого Август ван Ремм решил здесь впечатлить этим, если жителей Брайартуса он всеми силами избегает? Ночных лягушек он здесь, что ли, пытается очаровать?
Хадсон и сам слегка квакнул. Загадка для него оказалась слишком тяжелой — по крайней мере для столь позднего вечера. До рассвета оставалось еще много часов и, поскольку предполагаемое чудовище могло напасть и при дневном свете, придется оставаться на чеку постоянно. Если и удастся поспать, то совсем немного.
Хотя бы немного…
Хадсон вернулся в свою палатку с пистолетами в руках. Перед этим он последний раз подбросил дров в огонь. Расположившись на одеяле так, чтобы можно было моментально схватиться за оружие, Хадсон погрузился в полудрему, из которой мог молниеносно вынырнуть обратно в реальный мир. Только такой сон и был доступен ему много лет, пока он был солдатом.
Глава 3
К полудню следующего дня Хадсон уже устал подсчитывать количество кружащих вокруг бабочек и наблюдать за работой бобров на плотинах. Он бродил в окрестностях, с трудом пробираясь через заросли шиповника. Трясина заглатывала его ботинки по щиколотку, поэтому вскоре ему пришлось вооружиться длинной палкой и прощупывать болота с ее помощью. Хадсон прислушивался к каркающим воронам, перелетающим с ветки на ветку, исследовал змеиные норы и осинники. К последним он предпочитал близко не подходить.
С запада понемногу надвигались серобрюхие облака. Судя по назойливой боли в ребрах, завтра или послезавтра разразится жестокая гроза.
Хадсон всерьез подумывал принять недавнее предложение ван Ремма, но совесть приказывала ему повременить с этим. За все время своего исследования местности Хадсону постоянно казалось, что за ним наблюдают. Возможно, это были индейцы. Наверняка сказать было нельзя: индейцы никогда не позволят белому человеку легко себя обнаружить. Хадсон подумал, что раз они частенько прячутся здесь в зарослях, то наверняка знают что-то об этом «монстре». Было бы полезно поговорить с ними, вот только вряд ли они захотят делиться с бледнолицым своими знаниями, хотя кто-то из них наверняка сносно говорит по-английски. Взвесив все «за» и «против», Хадсон решил, что попытка того стоит.
Он не стал собирать палатку, но пеммикан, флягу с водой и боеприпасы сложил обратно в заплечную сумку. Водрузив ее на спину, он решительно направился в сторону поселения могавков. Скорее всего, индейцы узнают о его приближении задолго до того, как он доберется до их поселения. Что ж, его это устраивало. Если они не хотят видеть его на своей территории, они найдут способ сообщить ему об этом, однако Хадсон надеялся, что любопытство возьмет над ними верх, и они позволят ему приблизиться без помех.
Прогулка по густому лесу не шла ни в какое сравнение с прогулкой по Бродвею. Прошло почти два часа, прежде чем Хадсон увидел на стволе дерева индейский символ, напоминающий медведя, нанесенный красной краской. Это означало, что он вступает на границу территории, которую могавки считают своей. Он двинулся дальше, пересек небольшой ручей, а затем взобрался на холм, с вершины которого увидел дым от костра, разведенного в индейском поселении всего в паре сотен ярдов от того места, где он находился. Начав спускаться по склону, Хадсон заметил две фигуры, движущиеся в подлеске по обе стороны от него. Он увидел их только мельком. При этом, перемещаясь сквозь густые заросли, они умудрялись не издать ни звука.
Когда Хадсон оказался на тропе, протоптанной сотнями индейских вылазок, фигура, сопровождавшая его справа, издала крик, напоминавший то ли птичью трель, то ли собачий лай. Этот звук настолько поразил Хадсона, что у него волосы на затылке встали дыбом. Крик эхом разнесся в сторону деревни и заставил местных собак поднять тревожный лай. Ответный клич не заставил себя ждать. Он походил на визг совы и звучал не так пугающе. Хадсон осторожно двинулся дальше, и почти сразу понял, что примерно в двадцати футах позади него
