Цена любви - Фридрих Незнанский

— Простите, Владимир Кириллович, — справился Щербак со своим удивлением. — Но я сыщик и пришел сюда в надежде поговорить с вами пару минут. Речь идет о внезапной гибели человека, которого вы знали…

— Сыщик? — У профессора были небольшие карие глаза, светящиеся умом и проницательностью, очень гармонично смотревшиеся на его подвижном, худом лице. — Говорите, с гибелью… кого?

— Я пока не называл его имени, — парировал Щербак. — Но речь идет о вашем пациенте. Следствие колеблется между несчастным случаем и, простите, убийством…

— Почему «простите»? — Профессор спокойно открыл дверь, за которой, как и предполагалось, находилась приемная с секретаршей-референтом. — В наше время удивляться ничему не приходится… Я могу уделить вам минут десять. Уложитесь?

Хабаров говорил это уже на ходу, в мгновение ока пролетев приемную насквозь и успев порывисто распахнуть следующую дверь.

— Придется уложиться, — усмехнулся Николай, невольно следуя за ним.

— Тогда присаживайтесь на диван и давайте сразу к делу: кто, что, где и когда?

Сам он уже сидел на упомянутом диване, нетерпеливо указывая на место рядом с собой.

— Речь идет о Клименко Илье Петровиче. — Николай опустился рядом с Хабаровым. — Если вы такого помните.

— Я помню всех своих пациентов… — он на секунду примолк. — А я собирался сегодня звонить его дочери, выяснять, почему он пропустил несколько приемов… Хорошо, что вы пришли раньше.

Оперативник отметил, что лицо профессора помрачнело, ему в голову явно пришла какая-то неприятная мысль, помимо мысли о несостоявшемся звонке. Но делиться ею с сыщиком по собственной инициативе он явно не собирался. Придется извлекать ее на свет самому…

— Его сбила машина неподалеку от вашей клиники. — Щербак внимательно наблюдал за мимикой Хабарова. — Машину свидетели характеризуют как бежевый «мерседес»…

— Что?! — В глазах Владимира Кирилловича вспыхнул острый огонек. — Когда это случилось?

Услышав дату, он некоторое время молча смотрел на сыщика. Затем сухо произнес:

— Вы, вероятно, уже знаете, что именно такой бежевый «мерседес» есть у меня? И что его угоняли? Угнали как раз в этот день. Судя по всему, случайностью это совпадение вы не считаете!

— А вы? — вернул ему «мяч» Николай.

— Я, к слову сказать, до сих пор без машины. Ублюдки ее основательно покалечили, мастера до сих пор возятся… М-да, нечего сказать, порадовали!

Профессор неожиданно умолк и погрузился в себя столь основательно, что Щербак ощутил себя здесь лишним. О том, что у него для сыщика всего десять минут, Хабаров явно забыл.

Первым не выдержал и нарушил паузу Николай, решивший для себя, что с Владимиром Кирилловичем лучше всего общаться максимально открыто — разумеется, в известных пределах.

— Вы знаете, — осторожно начал он, — у вас в клинике за последние месяцы это уже второй несчастный случай с пациентом… Конечно, если предположить, что гибель Клименко действительно несчастный случай…

Хабаров вынырнул из своих размышлений так же моментально, как и погрузился в них. И посмотрел на оперативника изучающе.

— Вы ошибаетесь, — произнес он. — Да, вы извините, но в спешке я ни документов у вас не попросил, ни вам не дал возможность представиться…

Щербак молча извлек удостоверение и, распахнув корочки, показал его профессору:

— Расследование частное, заказано нам совсем недавно.

— Значит, «Глория», — кивнул Хабаров. — Кажется, я о вас слышал. Что-то в связи с терактом, верно? Пару месяцев назад…

— Верно, — сухо ответил Николай.

— Думаю, к вам обратилась дочь… Она что же, полагает, что это убийство? Не несчастный случай?

— Извините, но имен клиентов мы не называем, — покачал головой оперативник. — Вы начали говорить о какой-то ошибке, если я не ослышался?

— Да, — кивнул Хабаров. — Вы действительно ошиблись: за последние месяцы такого рода случай у нас не второй, а третий…

— Что?! — не сумел сдержать своего удивления Щербак.

— Вам ни о чем не говорит имя Рубиса Натаниэля Михайловича?

— Я как раз его имел в виду… — пробормотал Николай.

— Ясно! — перебил его профессор. — Тогда вот вам еще одно: Уваров Юлиан Севастьянович. Он был первым, еще до Рубиса…

До чего же ему хотелось спать! Горячая и сытная еда разморила Чонгли, несмотря на то что ощущение безопасности почему-то по-прежнему не приходило. Брат ласково коснулся плеча парня и улыбнулся:

— Пойдем, я отведу тебя в туалет, потом ляжешь и уснешь. Соседей сегодня не будет, в ночную смену работают… Пойдем, Ли…

Он позволил Чонгбэю вывести себя, почти потерявшего собственную волю, из комнаты, покорно двинулся в конец коридора… И они как раз успели дойти до того места, где коридор поворачивал под углом в девяносто градусов к туалетам, когда сзади раздался звук мощного удара. Мгновенно сон слетел с Чонгли, братья, едва оглянувшись, нырнули за угол… Троих вооруженных мужчин в масках, пинком открывших дверь в комнату Чонгбэя и влетевших вовнутрь, увидеть успели оба…

Спустя еще мгновение парнишка уже стоял на карнизе дома, в котором размещалось общежитие, выскользнув через открытое коридорное окно — словно и не он едва не уснул над тарелкой еды несколько минут назад! Старший брат замаячил рядом с ним почти сразу, следом.

— Сумеешь? — Чонгбэй прошептал это едва слышно, Ли сразу понял, что тот имеет в виду…

Совсем маленькими мальчишками оба они вместе с отцом работали в крошечном передвижном шапито — под куполом, без страховки. Вот только времени с тех пор прошло немало. Старший был хорошим, очень хорошим акробатом, младший — тоже неплохим, однако семейное дело его не привлекало, быть цирковым всю оставшуюся жизнь Ли не хотелось… Кто знал, что именно этот опыт и пригодится ему в чужом огромном городе?

— Не бойся, — так же тихо ответил он. — Я ничего не забыл, у меня получится.

— Да, у тебя уже получилось… Ночь пережди, уезжай утром. Выбери электричку, где много народу.

— Прости, что навлек на тебя такую беду, — горестно прошептал Чонгли. — Я не понимаю, как они узнали, что я жив, и как меня нашли.

— Не беспокойся обо мне… — Чонгбэй проскользнул через окно обратно в коридор и теперь разговаривал с ним, сидя на подоконнике.

— «Триада» слишком много позволила себе, ворвавшись к нам в комнату. Так никогда не было. Мы скажем смотрящему… Пусть тебе сопутствует удача! Береги себя, Ли, помни: я отвечаю за тебя перед родителями.

— Прощай, брат… Я сделаю все, как ты говоришь. Чонгли легко двинулся по карнизу и, достигнув пожарной лестницы, устремился вниз с ловкостью обезьяны.

Старший брат, оставшись один, некоторое время всматривался в темноту, поглотившую парнишку, потом, бесшумно ступая, вернулся к углу коридора и осторожно выглянул из-за него. Как раз вовремя: все три бандита уже стояли перед дверями его комнаты, озираясь по сторонам. В общежитии царила абсолютная тишина: его обитатели чуяли опасность издалека, шкурой, и теперь — Чонгбэй в этом не сомневался — все двери, выходящие в коридор, были заперты изнутри.

Один из отморозков стянул с физиономии маску, сделанную из обычной лыжной шапки, и рявкнул, обращаясь по-русски к остальным:

— Е-мое… Не понял: где этот ваш перец?!

Один из оставшихся, в руках которого так же, как и у русского, был короткоствольный автомат, ответил ему тоже громко, но с заметным акцентом:

— Быстро надень. — Он ткнул в шапку концом ствола. — И никогда так не делай. У тебя ветер в мозгах!

Он повернулся к третьему, тоже вслед за русским успевшему стянуть маску:

— И у тебя, Шихуань, тоже!

Как ни быстро второй из бандитов натянул на себя шапку с прорезями, старший брат Чонгли успел не только увидеть, что перед ним китаец, еще до того, как его назвали по имени, но и узнать его…

— Тут же нет никого, — буркнул русский. — Где все, куда они подевались, а, Мояньпу?

Чонгбэй, услышав имя третьего, слегка вздрогнул.

— Замолчи, Леха, — отозвался тот. — Мы же договорились: там, где русские, слушаемся тебя. Где русские и китайцы — тоже тебя. Там, где одни китайцы, — меня. Сейчас лучше будет тебе вообще не говорить.

— Надо пойти по этажу, поискать! — подал голос Шихуань, одновременно вскидывая автомат.

— И ты, Ши, молчи. Ты — глупый, лишь бы стрелять! Будете оба слушать меня — найдем парня… А сейчас уходим. Очень тихо!

Дождавшись, когда бандиты исчезнут в противоположном полутемном конце коридора, выходящем на лестницу, Чонгбэй задумчиво побрел в сторону своей комнаты. Теперь он знал обоих китайцев из троих убийц, преследующих его брата. И по крайней мере один из них, тот, которого звали Мояньпу, был охранником одного из членов верхушки «Триады»… Как спасать парнишку, пока было совсем непонятно, ясно только, что нужно дождаться соседей и посоветоваться с ними. У Чонгбэя были очень хорошие соседи, когда-то, в их родном городишке, все они тоже жили рядом, вместе росли, вместе решились ехать в далекую Россию зарабатывать деньги на собственное дело… Плохого они ему не посоветуют!