Милая пленница - Кристина Скай

В глазах у него помутилось, и он с трудом преодолел желание стиснуть пальцы на ее горле и сжимать их до тех пор, пока она не станет молить о прощении и о том, чтобы он оставил ей жизнь.

Но женщина в его руках ни о чем не молила, она лишь размахивала кулаками, тщетно пытаясь достать до его лица.

— Ох… отпустите меня, чертов придурок!

На лбу Хоука вздулась вена. Так она по-прежнему не сдается?

— Черт бы тебя побрал, Изабель… или Александра, или как ты там еще вздумаешь себя величать! — Его пальцы погрузились в червонное золото ее волос, и сквозь нахлынувшее на него бешенство он услышал, как она негромко застонала от боли.

На долю мгновения в глазах Александры вспыхнул страх, но она тут же крепко сжала губы.

— Быстро же вы опустились до уровня вашей жены! — закричала она, и ее аквамариновые глаза запылали. — Но если вас так легко поставить на колени, то вы такая же дрянь, как и она.

Хоук моргнул, изумившись яростному огню ее глаз, обезумев от ее презрительной насмешки. Его длинные пальцы сомкнулись на ее шее.

Она намерена поставить его на колени, вот как?!

С диким ревом он швырнул ее на мягкий мох. Черт бы ее побрал, посмотрим, кто сдастся первым!

Но Александра оказалась проворнее. Коротко всхлипнув, она тут же вскочила и бросилась бежать сломя голову, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви. Но он настиг ее, догнал там, где густой навес зелени спускался к серебристому ручью; его сильные руки схватили ее, и Александра забилась, как экзотическая золотая форель.

Девушка снова и снова пыталась вырваться, пока тонкая ткань рубахи не треснула сверху донизу и не осталась в руках преследователя, а Александра сделала несколько шагов, но тут ее ногу пронзила невыносимая боль, и девушка упала лицом в грязную лужицу.

— Дикарь! — отплевываясь, шипела Александра. — Ни один джентльмен в мире не стал бы удерживать женщину вот так, против ее воли!

— Да откуда тебе знать, как обращаются с леди? — Пальцы Хоука при этих словах скользнули вдоль ее извивающегося тела. Александра снова попыталась ударить его, но ее кулачки лишь мелькали в воздухе, а из-за своих яростных движений она еще сильнее измазывалась в жидкой глине.

— А вам в жизни не понять, что перед вами леди, даже если вы столкнетесь с ней нос к носу! — Ей удалось подняться на колени, но она не смогла вырваться из его железных рук.

— Ну, так кто из нас сейчас на коленях, любимая? Но, может быть, тебе именно это и нравится? — Хоук крепко прижал ее живот к своему паху. — Мне лично это по душе.

Александру передернуло, когда она ощутила его напряженное мужское естество. Неужели это унижение никогда не кончится?..

— Ну, так что, именно это доставляет тебе удовольствие? — прорычал он, сжимая испачканными в глине пальцами ее грудь.

— Грязная крыса! — выкрикнула она, продолжая отбиваться. — Вы никогда не сможете сделать ничего такого, что доставило бы мне удовольствие!

Хоук коротко, насмешливо хихикнул:

— Вот теперь ты ближе к своему обычному стилю. Жаль… я-то думал, ты научишь меня чему-нибудь новенькому. — Его дыхание обожгло шею Александры, когда он начал неумолимо клонить ее тело вниз, наваливаясь на нее всем своим весом.

Да чтоб ему пусто было! Ей не вырваться! Александра вертелась в бессильном бешенстве. Но может быть, еще не все кончено…

В отчаянии девушка рванулась вбок, чтобы получить свободу для удара — удара в ту точку, где любой мужчина, даже самый сильный, уязвим… — так говорил ей отец. Но ей не удалось этого сделать, так как ее противник подставил ногу под ее колено.

— Э нет, второй раз тебе не удастся этот фокус, любимая. — Последнее слово он выплюнул, как грязное ругательство. — Я ведь предупреждал тебя, когда ты уже пыталась проделать подобное. — Он безжалостно стиснул ее извивающееся тело. — А знаешь, что я сейчас подумал? Похоже, сама по себе борьба доставляет тебе наслаждение?

— Дайте мне пистолет, и на этом борьба закончится, черт вас побери!

— Сначала нож, теперь пистолет! Ты стала весьма кровожадной сучкой, Изабель. Но сегодня моя кровь не прольется — да и твоя тоже, хотя о такой возможности я немало размышлял в последние месяцы. — Его большая грязная рука грубо прижала девушку к влажному берегу ручья, его глаза неотрывно смотрели на нее, темные, мрачные… — Видишь ли, в Испании я узнал, что это такое — убить близкого человека… это куда труднее, чем ты можешь себе представить, и в то же время невероятно легко… — Его губы скривились в холодной улыбке. — Помни об этом, дорогая. И будь счастлива, что сегодня день не для убийства, а лишь для маленькой смерти… для освобождения, которое придет, когда мои желания перегорят.

— Вы дьявольский выродок! Нет, вы просто дьявол собственной персоной! — завизжала Александра, брыкаясь что есть сил под его тяжелым телом.

— Прекрасные слова, дорогая, — напряженно произнес он, ловя ее кулаки и прижимая их к земле по обе стороны от ее головы; он наклонился, и его лицо очутилось лишь в нескольких дюймах от лица Александры. — Прекрасные слова, особенно если учесть, что произносит их женщина, сделавшая меня таким, какой я есть сейчас. Хотел бы я знать, сохранишь ли ты свою самонадеянность после того, как я овладею тобой сотни раз, сотней способов, а после того выброшу тебя, как ненужный хлам, и даже не посмотрю вслед.

— Нужно кое-что побольше, чем такая жалкая свинья, чтобы сломить меня, ваша светлость! — огрызнулась Александра в безрассудной злобе.

Темные брови оценивающе изогнулись.

— «Ваша светлость»… вот как? Ты умеешь быть изысканной, как всегда. Но не слишком обольщай себя надеждами. Я не намерен выбрасывать тебя прямо сейчас. А уж когда до этого дойдет — обещаю, я дам тебе наилучшие рекомендации, чтобы ты могла предъявить их своему следующему содержателю.

Неожиданно его пальцы вцепились в веревку, завязанную на талии девушки, и, развязав узел, он отшвырнул веревку прочь.

«Боже милостивый, — подумала Александра, — он не может этого сделать! Да как же мне докричаться до него?!»

Герцог, чье лицо стало похоже на деревянную маску, рывком приподнял девушку, и она почувствовала, как ее спина прижалась к стволу дерева. Не говоря ни слова, он схватил ее руки, завел их за дерево и, не обращая внимания на то, что причинял ей боль, связал ее запястья веревкой.

И Александра почувствовала, что, несмотря на гнев и злобу, в ее глазах собираются слезы, готовые вот-вот пролиться…

Но Хоук не заметил этого. Он вдруг отвернулся от нее и быстро зашагал вверх по склону, и до Александры донеслись его замысловатые ругательства:

— Будь проклята эта чертова лошадь! Куда ее унесло, долбанную заразу?