Время Оно - Михаил Успенский

Выпали тройка с двойкой.

– Уже лучше, – сказал Мутило. – Ну, зернь заморская, пособи, как в старые года, правому, обличи виноватого…

Но виноватым, видно, оказался хозяин – ему тоже достались тройка да двойка.

– Третий кон главный, – сказал водяник. – Как они, кости, падут – так тому и быть.

Жихарь принял кости, закрыл глаза и стал в уме призывать всех, кто только мог ему помочь: и Беломора, и Будимира, и Проппа-владыку, и побратимов, и царя премудрого Соломона, и столь же премудрого Китовраса, и добрых адамычей, и злых ментов, и силу Святогорову, и все-все…

Он разжал руки, раскрыл очи и увидел, что пали кости самым паскудным образом: на каждой грани лишь по глазку, и глазки эти начали ему хитро и злобно подмигивать.

– Хлюзда на правду вывела, – заметил Мутило. – Теперь ты уж мой будешь, никуда не денешься… Тебе здесь выйдет неплохое житье, не сокрушайся…

– Ты мечи, мечи, – хрипло сказал Жихарь. – Не рассуждай.

Даже при худшем для Мутилы раскладе могло выпасть столько же. Стало быть, придется пытать судьбу дальше, а она этого не любит: кому же приятно, когда его пытают?

– Обман! – завопил водяник. – Так не бывает! Ты кости заговорил!

Так в жизни и впрямь не бывает. На одной кости верхняя грань венчалась точкой – единицей, на другой была вовсе пустая.

У Жихаря от страха и удивления спину словно бы подернуло инеем.

Водяник очень внимательно осмотрел обе кости – пустых граней вроде бы не было.

– Еще раз кидаем, – потребовал он.

– Договаривались же на три кона, – сказал богатырь.

– Договаривались с честным молодцем, а не с колдуном поганым, – возразил Мутило, хотя и сам относился к нечистому племени.

– Твоя же зернь, – пожал плечами Жихарь. – Тем более древняя, говоришь, царства в нее проигрывали…

– Мечи, – велел водяник. – Иначе я тебя все равно утоплю. Испортил мне, понимаешь, кости своими заговорами…

– Ладно, – сказал Жихарь. – Дело и вправду неясное и необыкновенное. Смотри, мокрозадый, – безо всяких наговоров мечу.

Он попросту сжал кости в кулак, занес над платом и раскрыл пальцы.

– Ой, не могу! – заорал Мутило и забил перепончатыми лапами по столешнице. – Наворожил на свою голову, сухопутная душа! Все говорят: нет правды на земле, а под водой она очень даже есть!

Жихарь повторил бросок водяника: один – пусто. Иней на спине растаял и пополз вниз ледяными мерзкими струйками. Теперь гнить ему, богатырю, на дне озера, служить глупому Мутиле, пугать случайных людей… Раков черных кормить…

– Не печалуйся, – глумился водяник. – Послужишь мне сколько-то, угодишь – я тебя и отпущу. Правда, красные девицы шарахаться будут, а люди осиновым колом встретят, а так – ничего…

Жихарь молчал и только созерцал тупым взором черные Мутиловы лапы; сквозь полупрозрачные перепонки было видно, как между лап прыгают роковые кости.

Наконец лапы разжались, кости полетели на расшитый плат.

И упали обе пустыми гранями вверх.

Мутило долго возмущался, в сотый раз осматривал зернь – все в порядке, никаких пустых граней…

– Судьба, – сказал Жихарь. – Разве против нее пойдешь? Отдавай озеро, а то несчастье будет, сам же видишь, не желает моего проигрыша кто-то сильный и могучий, не идти же нам поперек…

Мутило разлил пиво по кружкам, выпил единым духом и зачесал в затылке.

– Как бы и вправду на себя беды не накликать, – сказал он наконец. – Голову ты сохранил, только давай еще немножко поиграем…

– Но по маленькой, – предупредил Жихарь.

– Ясное дело, по маленькой, – согласился Мутило. По-своему он был честный водяник, хоть и глуповатый.

По маленькой Мутило отыграл сперва раков, потом рыб, потом русалку (при этом он нахально попенял Жихарю, что русалка не первой свежести), потом и утопленника – вот уж без кого богатырь вполне мог обойтись!

– Довольно, – сказал Жихарь. – А то мне и так уже одна вода осталась.

– Зато какая вода и сколько! – вздохнул Мутило.

Они вышли из водяной избы. Сквозь толщу зеленой воды еле-еле проглядывало солнце.

Поднимались наверх медленно – добрый Мутило объяснил, что если с такой глубины вынырнуть враз, то закипит кровь в жилах и можно вполне от этого помереть. Что ж, ему видней. Жихарю даже как-то стыдно стало перед водяником. Вроде бы честно выиграл, а вроде бы и бесчестно…

На берегу сушились на кольях скудные Жихаревы одежки. Кажется, и недолго пребывал богатырь в озерном царстве, а успели высохнуть.

Пожилая русалка, подвернув под себя толстый чешуйчатый хвост, штопала рыбьей костью богатырские штаны.

– Видишь, какая рукодельница, – похвастался Мутило. – А я ее сдуру чуть не проиграл… Озеро же твое – забирай.

– Как же я его заберу? – удивился Жихарь. – Разве что ведрами перетаскать, только куда?

– Вот говорят: люди умные, люди умные, – вздохнул Мутило. – Если вы такие умные, чего ж вы под водой-то не живете? Все вам объясни, все покажи на свою голову… Давай-ка свой плат наговоренный. Я с людьми всегда по-честному…

Жихарь, ни слова не говоря, протянул ему подарок княжны. Водяник подул на плат и опустил один из углов в воду.

Жихаря трудно было чем-нибудь удивить, коли уж видел он даже море, поставленное на попа. Тем не менее рот он разинул.

Вода в озере начала стремительно убывать, впитываясь в платок. Обнажились и стали обрушиваться крутые берега, даже избенка поползла было к обрыву, но не доползла. В конце концов на месте Гремучего Вира образовалась громадная глубокая яма, на дне которой бились и подпрыгивали многочисленные рыбы.

– Рыбу жалко, – сказал Жихарь. – Зря пропадет. Оставь хоть маленько водички-то, я ведь не изверг, не кабатчик Невзор…

– Невзор… – сказал Мутило и задумался. – Знаю. Сегодня утром, до того как тебе появиться, был тут этот самый Невзор. С дружиной. Я их собирался пугнуть, а потом смотрю – рожи такие, что… Толковали про Беломора. Его они ищут.

– Точно? – ахнул богатырь.

– Точнее некуда. Я ведь тебя предупреждал… А насчет воды не бойся, она вся никуда не уйдет. Знаешь, сколько ключей бьет на дне? А скоро еще горный снег начнет таять – так помаленьку новое озеро наберется…

Он вытащил платок, перевязал все четыре конца узлами и вручил Жихарю. Платок был совершенно сухой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Он весь посинел и умер – в надежде на воскресенье и жизнь будущего века.

Давным-давно, так давно, что даже боги жили еще на земле как простые охотники, люди поделились на умных и не очень.