Ученик Бешеного - Виктор Доценко

Но ты же вернул меня к жизни! Как я могу не доверять тебе, дорогая Эмми? — удивилась Джулия.

Господи, да вы просто святая, Джулия! Таких днем с огнем не сыщешь! Клянусь, больше никогда даже в мыслях не будет ничего подобного! — Он решительно порвал документ на мелкие клочки и положил перед нею другой.

Подписывать? — простодушно улыбнулась она, быстро пробежав текст глазами и оценив его по достоинству.

Первый документ она тоже прочитала и, конечно же, и не думала подписывать: хотела понять, кто перед ней — человек, который искренне заботится о ее благосостоянии, или тот, кто хочет нажиться на ее доверии. Джулия была очень рада, что не ошиблась в этом чуть сумасбродном парне.

Можете подписывать безо всяких сомнений, — искренне произнес Эммануэл.

Когда они покончили с формальностями, новоиспеченный владелец фирмы вытащил из дипломата бутылку очень дорогого французского шампанского «Дом Периньон».

С благодарностью за доверие, когда‑то оказанное Длинноногой Эмми! — торжественно произнес он.

А чего это вы тут празднуете без меня? — раздался ехидный женский голос, и к ним ввалилась давняя подруга Джулии.

Да есть что, — ответила Джулия и повернулась к Эммануэлу: — Позволь тебе представить… — она вновь взглянула на подругу, — тебя как сейчас зовут, Лариса или продолжаешь Леной обзываться? — с улыбкой спросила она.

Вернулась к истокам! — отмахнулась та и жеманно протянула руку незнакомцу: — Лариса!

Эмми! — по–женски присел тот, отзываясь на рукопожатие.

Лариса недоуменно взглянула на Джулию.

Если точно, то Длинноногая Эмми! — многозначительно пояснила та.

Поняла… — Лариса глубоко вздохнула, — вот не везет! Как только понравится кто‑то, то оказывается или женатым, или… любит тех же, кого и я.

Спасибо за «понравится», — улыбнулся Эммануэл. — А что это за чехарда с именами: то Лена, то Лариса?

Вообще‑то я при рождении названа Ларисой, но однажды встречалась с парнем, который был просто помешан на Елене Прекрасной и только так ко мне обращался, а мне‑то до фени: хоть горшком называй, только бы в печь на засовывали!

А вы душка, Лариса! — хихикнул Эммануэл, — за это стоит выпить!

Еще бы!

Как тебе удалось Амалию миновать? — спросила Джулия.

У нас с ней вооруженный нейтралитет, — ответила Лариса.

Очень интересно… — недоверчиво протянула Джулия, — как‑то не похоже на мою немочку.

Это точно, — согласился и Эммануэл.

Дело в том, что я знаю одну фразу по–немецки, от которой та когда‑то пришла в такой восторг, что с той поры не смеет ограничивать мою свободу в твоем доме.

Могу себе представить что это за фраза… — ухмыльнулась Джулия.

А мне можно ее услышать? — поинтересовался Эммануэл.

Нет, это останется нашим маленьким женским секретом, — категорически возразила Лариса.

Мне бы такого друга найти, который настолько легко справляется с такой фурией, как Амалия, — мечтательно проговорил Эммануэл.

О, ты попал в самое яблочко, — подхватила Джулия, — моя подруга лучшая сваха Нью–Йорка!

Лучшая не лучшая, а твою тетку уже дважды замуж выдала, — похвасталась Лариса.

Зиночку Александровну? Два раза?! — удивленно воскликнул Эммануэл.

Два раза, — кивнула Джулия. — Первый раз познакомила с профессором — своим репетитором по английскому…

Что, оказался не очень подходящим?

Кто, Ричард? Ты что? Она в него с первого взгляда влюбилась, пылинки сдувала…

Так что же случилось? Почему они расстались? — нетерпеливо спросил Эммануэл.

Они не расстались. В их судьбу вмешался водитель–наркоман, и пришлось машину распиливать, чтобы достать Ричарда. — Джулия вздохнула с грустью.

Долго Зинаида Александровна переживала гибель своего мужа, но однажды я все‑таки переломила ситуацию: нашла отличную замену, тоже, кстати, бывший мой репетитор, интеллигентный, общительный, да к тому же у него русские корни: Матвей Петрович Смирнофф…

Уж не родственник ли он производителя знаменитой русской водки? — спросил Эммануэл, поразив собеседниц своей осведомленностью.

Все возможно… До этого и ему не везло, бедняге! Представляешь, жена умерла от рака, остался один с сыном. Потом женил сына, сам попытался жениться, но попалась такая стерва, что бежал от нее без оглядки. Мне удалось с огромным трудом уговорить его повидаться с Зинаидой Александровной, а теперь оба меня каждый раз благодарят. А что, отличная пара получилась!

Согласна: друг без друга и дня не могут прожить. Не знаю, насколько я права, но мне кажется, что скоро у меня появится племянник или племянница.

С чего ты взяла? — спросила Лариса.

Так… наблюдения из собственного опыта, так сказать, — с загадочным взглядом покачала головой Джулия.

Господи! — всплеснула руками Лариса. — Я чего к тебе пришла: нашла отличного покупателя на твой дом! Дает в полтора раза больше, чем ты рассчитывала.

Опоздала ты, подруга, — Джулия красноречиво посмотрела на Эммануэла.

Как, Эмми покупает твой дом? — растерялась Лариса.

Ну что, вы мисс Лариса! Я принес весть, благодаря которой мисс Джулия может себе позволить больше не беспокоиться о продаже дома или чего- то еще…

Неужели нашелся меценат, который решил оплачивать его содержание?

Нет, подруга, я сама в состоянии обеспечить себя и сына на подобающем уровне.

Как? — все еще не доходило до Ларисы.

Эммануэл является управляющим всеми моими финансовыми делами, и ему удалось не только спасти меня от банкротства, но и приумножить мой капитал, — не без некоторой торжественности в голосе произнесла Джулия.

Господи, теперь я понимаю, почему вы пьете такое дорогое шампанское… Поздравляю! От всего сердца поздравляю, душечка! — Лариса обняла подругу за шею.

Так что придется тебе извиняться перед «покупателем», — развела руками Джулия.

Извиняться? — фыркнула та. — Извиняться будет он! За то, что долго тянул… А, бог с ним! Давайте лучше выпьем, подру… — Она запнулась, взглянув на Эммануэла, и закончила: — Подруги! Я так рада за тебя, Джулька! А потому живи долго! Как говорил… — она взглянула ей в глаза.

Так говорил мой Савушка… — с грустью в голосе ответила Джулия, затем чокнулась с ними и поднесла бокал ко рту.

Она пила долго. Мысли явно унесли ее далеко от сидящих за столом. Словно догадываясь о ее состоянии, Лариса с Эммануэлом оставили ее в покое и вступили в ни к чему не обязывающие разговоры.

При упоминании о Савелии Джулия действительно забыла о присутствующих и окунулась в не такое уж и далекое прошлое. Чаще всего она вспоминала их любовные игры в бассейне. Вероятно, потому‑то ей не хотелось расставаться с этим домом. С ним связаны лучшие дни жизни с Савелием — дни любви и счастья, рождения маленького

Савушки. Даже трагические события она вспоминала с трепетной тоской: они объединяли их, накрепко скрепляли их души.

Сейчас, сидя за столом, она мысленно перенеслась в тот час, когда она нежилась у бассейна под сентябрьскими солнечными лучами и дремала. Она не слышала, как подошел Савелий, но ощутила его присутствие задолго до его ласкового прикосновения.

В тот день, занимаясь физическими упражнениями, она потянула спинную мышцу, но никому не сказала об этом, надеясь, что боль сама скоро пройдет. Однако она не исчезала, более того, перешла в постоянную и ноющую. И вдруг руки Савелия прикоснулись именно к этому месту. Описали пару кругов, потом произвели странное, как бы захватывающее движение, и она явственно ощутила, как из‑под ее кожи руки Савелия словно извлекли нечто тяжелое и неприятное.

И стоило Савелию это нечто «отбросить» в сторону, как Джулия ощутила такую легкость во всем теле, что если до этого она не без тревоги думала о том, как ей удастся перетерпеть боль, если милому захочется освоить с ней какую‑нибудь новую любовную позу, то сейчас Джулию охватил такой трепет желания, что она стремительно повернулась к нему, обхватила его мощную шею руками и впилась своими влажными нетерпеливыми губами в его губы.

Хорошо понимая, что с ней происходит, Савелий прильнул к ней всем телом, и они замерли, словно постигая таинство соприкосновения и исследуя каждую клеточку своих естеств. Это было столь восхитительно, что даже сейчас, когда минуло столько времени, Джулия, при одном лишь воспоминании о том состоянии, мгновенно окунулась в него, и ее девочка тут же отозвалась влагой. Ее рука потянулась вниз, чтобы прийти на помощь и, конечно, не остановилась бы, если бы…

Если бы ее, как нельзя кстати, не окликнула Лариса:

Ты знаешь, Джулечка, со мною явно что‑то происходит.

Что? — встрепенулась та, еще не отойдя от охватившего ее состояния возбуждения.

Да ты, никак, еще не возвратилась из «дальних странствий»! — с улыбкой подколола ее Лариса.