Пасьянс в четыре руки - Елена Граузс

Что-то он отвлекся. Значит, люди… Вернее, обслуживающий персонал. Домработница и повар. Оба живут в доме. Дима нашел в ворохе бумаг фотографии, сделанные явно на улице. Выходящая из машины женщина средних лет — высокая, с узкими губами и тенью на лице и слащавый мужчина от одного взгляда на которого Диму невольно передернуло. Масленые глазки, прилизанные волосы и узкие губы. Один из любителей сладких мальчиков. Дима терпеть таких не мог, но если он угадал склонности этого… повара, то он это использует. По крайней мере, попытается — точно.

Ему не приснилось ведь?.. Нет, не приснилось. Он действительно спал в одной постели с парнем, при том — в его же труселях. Кажется сущей нелепицей, но факт. Данность этого конкретного утра. Собственно, здравствуй, «бубновый». Как спалось? Кто снился?..

Севка сполз с постели и, сняв со спинки стула вчерашнее полотенце, собственные джинсы, прошлепал в душ. Оставалось надеяться, что Димка его вчерашних манипуляций с бельем не заметил, и чудесные его «вторники» так и висят на полотенцесушилке. Не заметил. Димка вообще сидел где-то в районе кухни. По квартире разливался восхитительный аромат кофе.

Наскоро приняв душ, Севка сменил белье, с отвращением натянул джинсы и даже постарался оттереть пару подозрительных пятен на колене. Конечно, сильно внешний вид одежки это не спасло, да и выглядеть от этого они пристойнее не стали. А жаль. Быстро и почему-то краснея, постирал одолженные у Димки труселя, повесил их сушиться и чуть перевел дух. Жизнь уже не казалась такой уж отвратительной. Еще бы кофе…

Сопротивляться дразнящему аромату сил не осталось, и он на цыпочках прокрался на кухню.

— Привет… — шепотом, стараясь особо не отсвечивать, позвал он Димку.

Тот оторвал взгляд от бумаг, небрежным жестом сдвинул их в сторону.

— Привет. Как спалось?

— Кажется нормально, — улыбнулся Севка, и немедленно воссел на облюбованный еще вчера стул. — Я тебе не очень мешал? Я не адепт могучего храпа, но мало ли…

— Даже если ты храпел, то я это не слышал. Правда, ты спутал меня со своим медвежонком, — Дима кинул на него насмешливый взгляд. — Думаю, только благодаря этому я сегодня не замерз, но диван куплю в самое ближайшее время.

— Оййй… — Ястребов покраснел и смущенно взлохматил и без того лохматую шевелюру. Поморщился, пару раз царапнув ногтем подживающую ссадину на скуле. — Я вообще обычно с подушкой обнимаюсь, а тут ты под руку подвернулся…

Вообще-то его смутил даже не тот факт, что ночью он, судя по всему, таки обнимал Димку, а то, что по этому поводу мог подумать о нем его… кто? Наставник? Ну да. Как-то так.

— Но если нужно поработать грелкой за кров, еду и доступ в интернет, то я готов, — он тихонько фыркнул. — А прямо сейчас — за кофе.

— Кофе только в обмен на завтрак, — невозмутимо отозвался Дима. — Хотя я учту твое предложение.

— Да мой белый господин! — Севка комично спрыгнул со своего насеста и сунулся в холодильник, зябко переступая с ноги на ногу на прохладном кафеле пола. — Мамба слушается и повинуется…

Уже через пару минут он венчиком взбивал тесто на блинчики и довольно мурчал под нос какой-то незатейливый мотивчик. Жизнь действительно больше не казалась катастрофой.

Димка только фыркнул, глядя на этот бесплатный цирк. Помолчал немного, а потом попросил:

— Расскажешь о себе? А то я даже фамилии твоей не знаю.

— О себе… — сковородка на плите быстро нагрелась. — Всеволод Андреич Ястребов, можно просто Севка, мне почти двадцать. Студент. Будущий инженер буровых установок. Характер легкий, общительный, не женат.

Он раскопал в выдвижном ящике черпак и стал к плите. Налил на сковородку теста, дал растечься ему по дну и поставил пропекаться на огонь.

— Есть брат. Владислав. Следователь по особо важным делам особого следственного департамента города Москвы. Он после девятого класса в Академию поступил. На второй курс. Одно слово — гений. А я — бестолочь.

— Вижу, нам обоим с семейкой повезло, — хмыкнул Дима. — Иметь близнеца-гения… — он вздохнул, достал пакет с кофе и ручную кофемолку: Утром он допил последний смолотый, так что надо сделать новый запас. Конечно, он мог бы воспользоваться электрической кофемолкой, но, как когда-то учила его Кира, электричество «убивает кофе». — Чем собираешься заняться сегодня?

— Ну… мне надо домой попасть. Взять одежду. Прости, но одалживать у тебя белье и дальше я не могу, — Сева ловко перевернул блинчик, а потом и вовсе снял его, аппетитно золотистый, со сковороды. И спустя еще пару вздохов вылил новую порцию теста на раскаленное дно. — Влад сегодня на работе, так что я смогу уйти незамеченным.

Дима только вздохнул.

— Хорошо. Мне тоже надо будет уйти. Надеюсь, мне не нужно говорить, чтобы ты был осторожным и не использовал воздействия без крайней необходимости. Жаль, что над контролем мы не поработали.

— Ничего, Дим, у меня все получится. Правда. И у тебя все получится. Ты вернешься и будешь гонять меня до потери пульса, — еще один солнечный блин лег на тарелку. Севка достал из холодильника какой-то джем и поставил его на стол. — Ешь давай. Они вкусные пока горячие…

— Сначала кофе, — Дима встал с табуретки и достал турку. — Ну-ка, подвинься. Блин, мелкий, ты настоящий лось, аж завидно, — он покосился на перекатывающиеся под кожей мускулы и поставил турку на огонь.

Поименованный Лось потешно тряхнул головой и поиграл бровями.

— Лосик, — заявил он, искоса взглянув на Димку. — Нежнее надо быть с маленькими, нежнее! Твоя очередь излагать факты биографии.

— Какой ты нафиг «лосик»? — Дима возмутился почти по-настоящему. — Настоящий взрослый лось. Снесешь меня плечом и даже не заметишь, — он показал Севке кончик языка и уменьшил огонь под туркой. — Факты… Да нет у меня никаких особых фактов. Игнатов Дмитрий Александрович. Двадцать четыре года. Учился на журналиста. Сейчас занимаюсь тем, что иногда кропаю статейки, хотя основной доход приносит другая работа. Как «карта», выполняю разные мелкие заказы. Этим и живу. Киру ты знаешь и, судя по тому, как ты к ней относишься, ее биография тебя заинтересует вряд ли. Скоро закончишь?

Севка перевернул очередной блинчик, а потом вдруг очень серьезно посмотрел на Димку.

— Давай и о ней тоже. Должен же я знать, куда бежать, если ты… если с тобой что-нибудь случится. Ну и я хочу, чтобы и ты тоже знал куда пойти, чтобы… ну ты понимаешь…

— Понимаю, — невесело усмехнулся Дима. — В общем… Она моя близняшка, но мне она всегда казалась старше. Хотя, она на самом деле старше на один час и семнадцать минут. Она была моим учителем, она инициировала меня, когда поняла, что если не сделает это, то я просто свихнусь. Она всегда обо мне заботилась. В детстве я сильно болел, родители — вечно заняты и ей приходилось возиться со мной. Мне кажется, что я для нее до сих пор — маленький братишка, за которым нужно присматривать. Это приятно, но не когда тебе почти двадцать пять. Я пытался с ней поговорить, но она не понимала. Обижалась. А тот факт, что она была моим учителем — еще больше все усложнял. И в конце концов, когда я достиг ее уровня… — Дима на миг зажмурился. — Я разорвал все наши связи. А вчера — уничтожил все, что осталось. Это больно на самом деле. Да ты и сам это почувствовал. А так… Она — архитектор, получает за свои проекты большие деньги. Вот, наверное, и все.

— Ну, теперь понятно, почему она намерена была привезти меня даже связанным по рукам и ногам, — стопочка блинов быстро росла. Последний был совсем крохотным, и Севка, отключив газ под сковородой, сжевал его сам. — Правда, теперь я немножечко не знаю, как быть с учебой. Придется переводиться в другой ВУЗ. Владька меня вычислит быстро.

…Кира кинула взгляд на часы и нахмурилась. Черт… Она сидит здесь уже пятнадцать минут, и все еще не решила, что делать. Рискнуть или все-таки оставить все, как есть? Еще вчера он абы выбрала второе. Сейчас… мучила совесть. Совесть, а еще острое понимание. Кира вздохнула и выбралась из машины. Поднялась на нужный ей этаж и, положив ладонь на дверь, закрыла глаза, сосредотачиваясь. Воздействие, которое она собиралась применить, не было сложным, но требовало усилий и сильной концентрации. Потревожить память. Зафиксировать картинку. И воссоздать ее заново.

—..представьте себе на секунду, что все, что для вас важно в вашей жизни, умещается в двух понятиях: долг и семья. Долг это все во что вы верите, все, что для вас свято, смысл вашего существования. Дело всей вашей жизни. Работа. Семья… это единственно близкий вам человек. Ну, скажем, ваш брат-близнец. И ради него вы готовы отдать жизнь. И вот однажды две константы, две опоры вашего существования вдруг пересекаются. И вы понимаете, что либо уничтожите самого дорогого вам человека, либо пустите под откос собственную жизнь…