Ставка на проигрыш - Михаил Черненок

Все сразу повернулись к подполковнику и сосредоточенно замерли. Говорил Гладышев неторопливо, суховато-казенно, как обычно ведутся деловые разговоры. Коротко его сообщение выглядело так:

Первый раз Калаганов был осужден в 1946 году Тираспольским городским судом за крупную контрабанду, связанную с убийством сотрудника таможни, и приговорен к десяти годам лишения свободы. После зачтения приговора заявил судьям, что знает тайну исчезновения драгоценностей богатого сибирского купца Кухтерина. Выговаривая себе двадцать пять процентов, полагающиеся при открытии клада, и полную амнистию, он утверждал, что может найти эти драгоценности и тем самым передать государству более двадцати миллионов рублей. В качестве подтверждения того, что исчезновение кухтеринских драгоценностей не выдумка, Калаганов назвал номер уголовного дела (4247-17), которое якобы было заведено сыскным отделением томской губернской полиции.

Заявлению был дан ход, однако уголовного дела № 4247-17 в архиве не обнаружили, хотя в реестре этот номер числился с пояснением «Кухтеринские бриллианты». Калаганова вызвали для беседы, во время которой он заявил, что в молодости слышал историю ограбления купца.

В 1953 году в связи с амнистией Калаганов был освобожден. Вторично попал на скамью подсудимых в 1960 году в городе Томске за покушение на убийство пенсионера Попадейкина. Во время судебного разбирательства, стараясь смягчить свою вину, Калаганов заявил, что спутал Попадейкина с бывшим полицейским сыщиком, который еще до революции пытался его обвинить в ограблении купца Кухтерина. Фамилию «сыщика» Калаганов вспомнить не смог, назвал лишь его прозвище — Якуня-Ваня. Такое объяснение Калаганова посчитали вымыслом и приговорили его к пяти годам лишения свободы. Это наказание он отбыл полностью, а через пять лет, вновь оказавшись в Тирасполе, был приговорен к четырем годам за участие в ограблении ювелирного магазина, где являлся своего рода наводчиком. Из исправительно-трудовой колонии освободился только в июле этого года и, не получив паспорта, исчез в неизвестном направлении…

Подполковника слушали внимательно. Едва он замолчал, Бирюков спросил Голубева:

— Слава, как фамилия заготовителя?

— Калаганов Виктор Романович.

— А старик — Калаганов Роман Романович.

— Или братья, или отец с сыном, — сказал Борис Медников.

Бирюков повернулся к эксперту-криминалисту:

— Легка на помине кухтеринская легенда, а?..

— Что за легенда? — заинтересовался подполковник.

Антон рассказал о золотом перстне, привезенном сегодня утром Птицыным, и о своем разговоре с криминалистом Семеновым. Подполковник посмотрел на Семенова:

— Действительно был такой купец?

— Не только купец, но и Якуня-Ваня действительно был, — ответил Семенов. — Во всяком случае, когда в пятидесятые годы я работал в Томске, мне доводилось встречаться со старичком, носившим такое прозвище. Сравнительно невысокий, седенький. Вместо трости ходил всегда с тоненькой деревянной рейкой. Большей частью прогуливался в районе пассажирской пристани, хотя жил где-то в противоположной стороне города. Был он вроде немного помешанным. При встрече с сотрудниками милиции отдавал честь и старался рассказать, как в октябре тысяча девятьсот девятнадцатого года близ сибирской станции Тайга колчаковцы заставили его ночью зарыть двадцать шесть ящиков с золотом. Всех, принимавших участие в захоронении клада, расстреляли, а он каким-то чудом остался жив, но место того захоронения не помнит. Любопытно, что рассказ свой старичок повторял слово в слово и с одинаковой интонацией голоса.

— Слушайте! Дорогие товарищи… — вмешался в разговор Борис Медников. — О колчаковском золоте я совсем недавно читал в каком-то журнале. Подробностей не помню, но смысл… Словом, один гражданин из Эстонии утверждает, что его родственник видел, как были зарыты в землю где-то неподалеку от сибирской железнодорожной станции Тайга двадцать шесть ящиков с золотом. Однако найти их пока не удалось. Интересно то…

— Ты лучше вспомни о золоте Наполеона, якобы затопленном на дне Симлевского озера, или о сокровищах гробницы Тутанхамона. О них тоже писали в журналах, — съязвил следователь Лимакин.

— Не перебивай, — отмахнулся Медников. — Я говорю, интересно то, что совпадают и количество ящиков, и место захоронения, и время…

— А я слышал, будто колчаковское золото зарыто в нашем районе, где-то у поселка Горный, — сказал Слава Голубев.

— Услышать — одно, прочитать — другое. Журналы, как правило, непроверенных материалов не печатают…

Все оживленно включились в разговор. Лишь Антон Бирюков сидел, сосредоточенно наморщив лоб, словно обсуждаемое его совершенно не интересовало. Что явилось импульсом к неожиданно возникшей догадке, после он и сам объяснить не мог. Может быть, совпадение отчества и фамилии Калагановых, может, фарфоровые чашки с китайскими жар-птицами, может, кухтеринский золотой перстень с вензелем А. К., оказавшийся у врача-стоматолога Крохина, может, что-то другое… Но что бы там ни было, а вот именно сейчас, в кабинете подполковника, когда все увлеклись разговором о кладоискательстве, Антону показалось, что он уловил взаимосвязь между давним ограблением купца и происшествиями, всколыхнувшими неспешную жизнь райцентра в самые последние дни.

Из задумчивости Бирюкова вывел вопрос подполковника Гладышева:

— Что ты, Антон Игнатьевич, скажешь по этому поводу?

— Я, Николай Сергеевич, скажу, что виновника смерти старика Калаганова надо искать в Березовке. И чем раньше, тем лучше. Опасаюсь, что завтра будет уже поздно — уйдет он от нас, — быстро проговорил Антон.

Подполковник, видимо, ожидал другого ответа. Густые брови его чуть дрогнули.

— Объяснить можешь?

— Объяснение может показаться не очень убедительным — в моей версии пока не хватает некоторых звеньев. Например, я не могу сейчас четко сформулировать мотивы смерти Крохиной, затрудняюсь определенно сказать, каким путем лотерейный билет Торчкова попал к Крохину, но у меня нет ни малейшего сомнения, что кухтеринский перстень оказался у Крохина далеко не случайно…

Подполковник на какое-то время задумался:

— Скажи откровенно, считаешь, что смерть старика Калаганова связана с кухтеринскими бриллиантами?

— Да.

— А тебе не кажется, что это всего-навсего увлекательная местная легенда?

— До недавнего времени казалось так, теперь же, когда своими глазами увидел перстень с вензелем Кухтерина… — Антон, формулируя мысль, помолчал. — Словом, Николай Сергеевич, в нашем деле нельзя быть Фомой неверным.

— Хорошо, — подполковник обвел взглядом присутствующих. — Давайте обсудим, товарищи…

Обсуждение длилось около часа. В этот же день Бирюков выехал в Березовку.

Глава XX

Антон проверил прочность весла, принесенного откуда-то из кустов Димкой, внимательно оглядел лодку, покачал ее с борта на борт, пробуя, не опрокинется ли ветхая посудина, и заставил мальчишек вычерпать из лодки скопившуюся воду, усыпанную блестками рыбьей чешуи. Затем сел на корму, усадил мальчишек и оттолкнулся веслом от берега.

Над озером медленно плыли серенькие дождевые облака. Просвистев крыльями, низко пронесся отбившийся от стаи чирок и, заложив стремительный вираж, плюхнулся на воду у камышей. На вершине склонившейся к воде березы лениво каркала одинокая ворона. Лодка податливо приближалась к острову и вскоре уткнулась в него носом. Вслед за Антоном мальчишки, озираясь по сторонам, подошли к тому месту, где прошлый раз варили на костре уху.

— Вы разбросали? — спросил Антон, показывая на валяющиеся вокруг пепелища черные головешки.

Мальчишки покачали головами. Антон, наклонясь, внимательно стал осматривать землю рядом с пепелищем. Сергей и Димка, словно ищейки, тоже склонились к земле, но, кроме своих собственных следов, оставленных прошлый раз, ничего не увидели. Ветерок едва слышно шелестел тальниковыми кустами, жалобно попискивала синица. Оглядев кострище, Антон неторопливо пошел вдоль берега к песчаной косе. Мальчишки потянулись за ним, Димка, локтем толкнув Сергея, шепотом спросил:

— Пистолет у Антона с собой?

— Конечно. Видишь, карман распух, — тоже шепотом ответил Сергей. — По-твоему, он голыми руками преступника должен брать?

— Какого преступника?

— Который стрелял здесь.

Дойдя до косы, Антон повернулся к брату:

— Где купался?

Сергей показал на поросшую кувшинками заводь, и все сразу свернули туда. Шагая по отлогому спуску, Антон наступил на что-то твердое. Нагнувшись, поднял ржавую подкову. Разглядывая ее, подумал, что в старину, когда ямщицкие обозы ездили между Березовкой и Ярским через озеро по льду, дорога наверняка проходила здесь.