Двойная игра - Александр Карасимеонов

– Парень не любит животных, – усмехнулся Троянский.

– По описанию пассажир похож на Владимира Патронева.

Фотография Патронева лежала на столе.

Нижняя часть лица действительно несколько тяжеловата: негроидные губы, массивная челюсть. Выпуклый лоб, темные глаза, цепкий взгляд. Выглядел он лет на тридцать – очевидно, фотография была старая.

– Вел он себя, по словам шофера, чудно, – продолжал Донков. – Не сказал, куда ехать. Сказал только, что едет в гости на дачу, но не знает, найдет ли ее. «А мне что, – заметил шофер, – мне лишь бы на счетчике побольше было…» Так они кружили вокруг дач, потом этот человек велел ехать обратно, потому что так и не нашел нужный дом, не мог вспомнить… «Наездили на семь с лишним левов», – сказал шофер.

– Предположим, что это был Патронев. Троянский задумался.

– Чересчур уж много совпадений… Я в такие случайности не очень верю, но посмотрим. Скажи-ка, Донков, где сейчас Патронев?

– Со вчерашнего утра не отвечает на телефонные звонки. Сегодня не ночевал дома. В Фармимпэксе тоже не показывался. Вчера, правда, предупредил, что заболел гриппом.

– Еще одно совпадение. В самый нужный момент человек исчезает, хотя до этого буквально мозолил нам глаза… И в эту «болезнь» я не верю, Донков.

Донков, недостаточно знавший характер Троянского, смутился и хотел было оправдываться, но я жестом велел ему молчать.

– Ну, там видно будет, – сказал Троянский. – Нам всегда кажется, что тот, за кем мы наблюдаем, догадывается об этом. А на самом деле он живет себе как жил, в свое удовольствие. Может, Патронев пьянствовал где-то или поехал к бабе и так далее… А мы думаем, что он с нами в кошки-мышки играет. Ну, это все не важно. Докладывай ты, – повернулся Троянский ко мне. – Что-то вид у тебя невеселый, хотя ты и надрался.

Я старался держаться подальше от Троянского, но он все-таки учуял.

– Самую малость выпил, – сказал я, – чтобы согреться. Вчера вечером была такая холодина…

– Самую малость! А за версту разит!.. Ладно, говори!

Я пересказал все, что узнал от Евы Борисовой об исключительно неблагоприятной психологической обстановке, сложившейся вокруг Ангела Борисова, а главное – о мрачной роли Патронева.

Троянский рассердился:

– Дался вам этот Патронев! Нашли виновника преступления – так отдавайте его под суд!

Я подождал, пока он насладится своим гневом. Потом продолжал:

– Девушка была в очень подавленном состоянии. Я позволил себе привести ее в гости к Неде. Она ночевала там…

Я произнес это ровным голосом, приготовившись к новой вспышке гнева.

Троянский пронзил меня коротким взглядом, потом принялся усиленно тереть нос. Ага, подумал я, не знаете, как отнестись к этому факту? Удивлены, полковник Троянский!

Троянский решил никак не реагировать на эту часть моего доклада. Он встал, сделал два шага к окну. Стоя спиной к нам, заговорил:

– Есть у меня один старый знакомый… Зовут его… Не важно, как зовут, а кличка – Питон. По поводу афер с золотом гостил у нас два раза. Последний раз получил семь лет на раздумье и трудовое перевоспитание. Он вышел на свободу лет пять назад и дал обещание, что не будет больше заниматься благородным металлом. Пока что своего обещания не нарушал. Я съездил к нему в гости в Подуяне. Занимается он поставкой дров частникам. Много зарабатывает. Талантливый мошенник, законов не нарушает. Мне панели из дуба предлагал достать. Если кому-нибудь из вас нужно, скажите.

Я представил себе стены Нединого подвала, обшитые дубовыми панелями, и засмеялся. Донков тоже. Очень нас насмешили эти панели.

– Я попросил его разузнать, – продолжал Троянский, – не вернулся ли автослесарь Спиридон Спасов к своим прежним увлечениям… Я могу, сказал Питон, разузнать, только для этого надо кое с кем повидаться, но дайте мне честное слово, что за мной не будет хвоста. Просил меня дать честное слово!..

Мы с Донковым посмеялись.

– Не буду, говорю, тебе обещать – ты все равно не поверишь. Прими соответствующие меры. Ты же знаешь, как избавиться от хвоста, не мне тебя учить! Верно, говорит, и улыбается. Когда вам доложить? Чем скорей, тем лучше. Время дорого! Через пять часов, в одиннадцать вечера, только я начал засыпать, является ко мне домой… Результат: Спиридон Спасов за последние три года скупил золота почти на десять тысяч левов. Не перепродает, не сбывает, только скупает. Человек, с которым говорил Питон, подозревает, что Спасов брал золото не только у него, но и у других. Ну, что вы на это скажете?

К двум часам слесаря доставили для беседы. Спасов сразу же узнал полковника Троянского. У Троянского действительно запоминающееся лицо, но хорошая память Спиридона объяснялась главным образом тем, что подследственный обычно на всю жизнь запоминает следователя, который заставил его признаться в совершенном преступлении. Троянский сам взялся вести его до конца. «Золотые аферы по моей части, я ими занимаюсь уже лет пятнадцать, поэтому уж не сердись, беру Спасова на себя!»

Не хочу недооценивать то обстоятельство, что Спасов уже ощутил однажды сладость быстрого и полного добровольного признания, после чего получил всего лишь год, да и то условно, в то время как его дружкам дали куда больше. Но лишь заслугой Троянского надо считать то, что Спасов не стал разыгрывать ни в чем не повинного человека. Он подробно рассказал, как два года назад взялся за старое. У него была возможность сделать это и раньше, но он обещал жить честно и старался сдержать обещание. Бывали искушения, но он устоял – десять лет не занимался этим делом. И может, потому, что столько времени прошло, перестал бояться, но все-таки – он подчеркивал свои заслуги! – целых десять лет не поддавался соблазну. Все началось снова, когда появился Патронев. Один разговор, второй – и Спасов понял, что тот готов купить золото. «А когда он почуял, что я что-то могу в этом плане, стал нажимать… С этого и началось. Потом он привел Борисова. Платили наличными. Я брал только комиссионные. И виноват, в общем-то, только в том, что перепродавал золото».

Спиридон Спасов развил целую теорию о том, что сам он служил чем-то вроде трансмиссии (он употребил именно этот технический термин). Патронев и Ангел Борисов требовали, они и виновны, а он – нет.

Автослесарь сообщил нам все сведения, которыми располагал о своем поставщике, известном ему под вымышленным именем. Это уже был след – образно говоря, хотя и не корабельный канат, но и не тоненькая ниточка, которая того гляди оборвется. (Правда, это уже другая история, о которой лучше всего рассказали бы коллеги из соседнего отдела).

А мне хочется осветить вопрос об участии Спиридона Спасова в событиях, происшедших до и после смерти Борисова.

– В тот вечер Ангел Борисов ждал меня у гаража, я это уже рассказывал товарищу. – Спасов кивнул на меня. – Четыре года назад Борисов купил «Волво», с тех пор я ремонтирую его машину.

На этом месте своей исповеди Спиридон Спасов взглянул на меня и, изобразив смущение, продолжал:

– Но я не сказал товарищу одну вещь, очень важную… Что почти сразу же, как я пришел, появился и Владимир Патронев. Ко мне у него дел не было, он приехал, чтобы повидаться с Ангелом Борисовым… Похоже, они заранее договорились о встрече. При мне никакого разговора не было, сели в машину и уехали… Но я объясню, почему я это скрыл… На следующий день опять около шести приехал Патронев. Очень нервничал, заставил меня запереть гараж и сказал, что Ангела нашли на даче, что он повесился… Говорил все это, словно бы угрожал, уж не знаю почему! Выполняй, мол, что я прикажу, а не то пеняй на себя. Так и запомни: если спросят – ты меня вчера с Ангелом не видел. Ангел был здесь один, взял машину и уехал. Это первое. Второе: надо перегнать машину с дачи. Под задним сиденьем у Ангела тайник… Нужно посмотреть, что там, потому что если найдут золото, тебе первому будет худо! – Тут Спиридон Спасов взглянул на Троянского, потом на меня и продолжил неуверенно: – Я засомневался… Сказал ему: почему ж ты не хочешь, чтобы знали? Ведь ты видел Борисова последним перед смертью. Уж нет ли тут чего?.. Он весь затрясся – я подумал, что он вот-вот меня ударит. Но он только обругал меня… Сказал: ну и идиот же ты! Выброси эту мысль из своей дурьей башки, иначе я тебе такое устрою, что света белого не взвидишь, ты меня знаешь, со мной шутки плохи… Запугивал здорово. Я больше не стал вникать в это, потому как если… если он что и сделал с Ангелом, то меня это не касается, без меня есть кому привлечь его к ответу. Но все же испугался. Впервые понял, что он за человек… Потом мы придумали, чтобы я позвонил отцу Ангела, договорился с ним, а потом уж поехал и перегнал машину. Патронев ждал меня в гараже. Мы проверили – под задним сиденьем и вправду был тайник. Ничего мы не нашли, но я вам скажу, что он, вместо того чтобы успокоиться, словно обезумел. У меня была бутылка с антифризом – я всегда держу под рукой масло, антифриз и всякие другие средства, если друзьям понадобится, – так он схватил бутылку и грохнул об пол. Залил весь пол… Потом велел мне завести в гараж «Шкоду» и разобрать ее, чтобы был предлог для его прихода. Можешь говорить, что ты от меня узнал о смерти – я звонил к нему на работу, и там мне сказали, что он покончил самоубийством. Вот и все.