Оторва с пистолетом - Влодавец Леонид Игоревич

Дальше все пошло достаточно просто. Лена перешла на левую сторону улицы и добралась до десятиэтажной пятиподъездной бетонной «коробки», на которой действительно имелся номер 47. Потом Лена без проблем отыскала нужный подъезд, поднялась на лифте и очутилась перед дверью, на которой был привичен пластмассовый номерок с цифрами 91.

Лена трижды коротко нажала на кнопку звонка. Так было положено делать всюду, куда ее присылали. Если звонка не имелось, надо было трижды постучать.

Ждать пришлось недолго. Кто-то глянул в «глазок», а затем лязгнул замок, и дверь полуоткрылась. Появилась хмурая морда, поглядела на Лену сверху вниз и пробасила:

— Чего желаете, девушка? — Это были не простые слова, а условные. Если б спросили: «Вам кого?» или «Вы к кому?», надо было сказать: «Извините, я ошиблась!» — и как можно скорее сматывать удочки. Но пока все было правильно.

— Я от Оскара Гаврииловича, — Лена произнесла свою часть пароля. Кто такой этот Оскар и существует ли он в натуре, она не знала и знать не хотела. Скорее всего такое имя-отчество придумали, потому что оно редко встречается. Ведь какой-нибудь случайный гражданин мог без всяких задних мыслей Ивана Ивановича спросить или Петра Петровича. А тут уж не перепутаешь. Впрочем, и на этот маловероятный случай имелась подстраховка.

— А я думал, что он уже в Израиле! — Бугай, все еще не сняв цепочки, произнес еще одну условную фразу.

— Нет, на сегодня он еще в России.

После этого мордоворот открыл дверь окончательно и пропустил Лену в прихожую.

— Ноги вытри, — приказал он, и это уже не было условными словами. — А потом — вон туда, в комнату. Садись на диван и жди.

Квартирка была довольно обычная, небольшая — две комнаты и кухня. Лена в таких не раз бывала. Справа — кухня, слева — большая проходная комната, а дальше — маленькая.

Лена, не раздеваясь, вошла в большую комнату и уселась на диван. А бугай-охранник щелкнул пальцами, и откуда-то со стороны кухни к двери, ведущей в прихожую, подошла лохматая кавказская овчарка.

— Лежать! — велел детина, и пес перекрыл выход. — Давай, что принесла.

Лена вынула «Аквафреш», охранник взял у нее тюбик и сказал:

— Еще посиди чуть-чуть. Вставать не надо, собака не так поймет…

После этого он подошел к двери, ведущей в маленькую комнату, заглянул, вполголоса спросил: «Можно?» — и, услышав в ответ: «Заходи!», скрылся за дверью.

Потянулись томительные минуты. Так бывало почти всегда, когда Лена доставляла всякие невинные на первый взгляд вещи: тюбики с зубной пастой, кремом для обуви или плавленым сыром, жестяные банки растворимого кофе или фирменного чая, баллончики с дезодорантами или пеной для бритья. Конечно, Лена знала, что все это значится на этикетках, а внутри нечто иное. Но что конкретно — даже догадываться не пыталась. То есть иногда, конечно, пыталась, но тут же себя осаживала. Потому что там могли быть и наркотики, и взрывчатка, и золотой песок, и мелкие алмазы, и что-то еще, о чем приличной девушке лучше не знать. Кстати, с юридической точки зрения — тоже. Ты дура наивная, знать не знаешь о содержимом, купила в магазине, видите, оно ж даже не распечатанное было! Какой магазин? Да вот он, супермаркет этот, тут таких же тюбиков, банок или баллончиков на полках стоит немерено! Сняла с полки, через кассу оплатила, все честь по чести, кассирша меня помнит, я тут часто бываю… Поди докажи, что все это не так!

Такую тактику защиты ей объяснили загодя, но поскольку ментам Лена не попадалась, то убедиться в том, насколько она эффективна, у нее не было случая. Впрочем, Лена была убеждена, что если б даже она сработала и, не сумев ничего доказать, менты ее выпустили бы, то жить ей после этого долго не придется. А если б раскололась — и подавно. Так или иначе, она стала бы засвеченной, известной ментам, к ней бы, возможно, «наружку» прицепили… Нет уж, береженого бог бережет. Девушка может от несчастной любви удавиться, из окна выпасть, передозировку наркоты в вену засадить, двести граммов метанола вместо водки засосать — жизнь сложна. Вот так будут рассуждать хозяева, если Лена проколется.

Минут через пятнадцать мордоворот вышел из маленькой. комнаты и сказал:

— Все нормально. Сейчас спустишься вниз, к подъезду, подождешь минут десять. Подъедет белая «шестерка», вылезет парень, подойдет и спросит: «Вы от Матвеича?» Ответишь: «Нет, от Гаврииловича». После этого садись в тачку, он тебя подбросит до вокзала. Деньги на билеты есть?

— Есть, — кивнула Лена. — Только паспорт фиговый.

— Покажи! — велел детина, и Лена подала ему свою ненадежную ксиву. Охранник перелистал, нахмурился и покачал головой:

— Да, это не фонтан. Подожди еще немного. Он опять вышел в маленькую комнату и унес с собой паспорт. Минут через пять он вернулся.

— В общем, так, — объявил охранник, подавая Лене ее хреновый паспорт, — все остается почти как было, только сперва «шестерка» подвезет тебя к ребятишкам, которые тебе более приличную ксиву выправят. Конечно, не бесплатно, но это мимо тебя пойдет, твоим шефам счет пришлем. Но мы, сама понимаешь, заинтересованы, чтоб ты отсюда благополучно свалила и нигде не споткнулась. Так что паспорт будет четкий. Это дело не очень быстрое, поэтому посидишь там до вечера. Пацана с машиной мы там держать не будем, он за тобой часам к девяти подъедет, в десять тридцать будешь на вокзале. Дальше — как сама сумеешь.

После этого детина рявкнул на овчарку:

— Казбек! В кухню! — и зубастый торопливо затрусил в место постоянной дислокации, освободив Лене проход в прихожую.

— Счастливо доехать! — сказал мордоворот, захлопывая за Леной входную дверь.

Спустившись вниз на лифте, Лена вышла из подъезда. На душе стало полегче

— по крайней мере, тюбик доехал куда надо. Теперь бы еще дождаться этих «Жигулей»…

Но ждать пришлось недолго. Белая «шестерка» подкатила через пять минут, из нее вылез парень в кожаной куртке на меху, которую в свое время рекламировали, как «настоящую куртку американских пилотов-бомбардировщиков», и вразвалочку подошел к Лене.

— Вы от Матвеича?

— Нет, от Гаврииловича.

— Прошу… — парень открыл перед Леной заднюю дверцу «Жигулей», и пассажирка заняла свое место.

«Шестерка» не стала выруливать на Федоровскую, а объехала дом 47 и покатила куда-то в глубь деревянной, одноэтажно-двухэтажной части поселка.

Собственно, это уже был не поселок, а скорее село, потому что дома тут были типично сельские, с приусадебными участочками, огородами, тепличками, хлевами и удобствами на улице. Несколько первых улиц, непосредственно прилегавших к центру, были относительно прямыми, даже, возможно, асфальтированными. Но ближе к окраине пошли такие переулки-закоулки, такие извивы-перевивы, что Лена полностью потеряла ориентировку.

В общем, она понимала, что маршрут, должно быть, специально подобрали позаковыристей, чтоб Лена, если она, паче чаяния, все же угодит к ментам с новым, но тоже липовым паспортом, не смогла указать точно, где ей сляпали эту ксиву. Однако когда последние дома поселка остались позади и «шестерка» покатила по заснеженной дорожке-просеке между двумя стенами высоченных елок, ей стало вновь не по себе.

Мало ли, что этот мордоворот сказал: «Все в порядке!» — и не стал сетовать на опоздание. Может, на самом деле не все в порядке и Лена привезла то, чего ждали вчера, а сегодня содержимое тюбика уже на хрен никому не нужно. Вот ее и повезли в укромное место, чтоб разобраться во всех этих сложностях. Там, в многоэтажке, для серьезного разговора место неподходящее

— девка все-таки, визжать будет. А тут, в лесу, никто не услышит… Можно не только по делу поговорить, но и удовольствие получить.

«Хрен вам!» — подумала Лена, прикидывая, как половчее выхватить «маргошку». Четыре пульки им, последнюю — себе.

У нее даже появилось нехорошее желание ускорить события. В смысле не дожидаться, пока этот «бомбардировщик» привезет ее туда, где могут еще пять таких гавриков оказаться, а выдернуть «марго» и просверлить ему стриженый затылок. А потом самой сесть за баранку и дернуть туда, куда бог укажет. Водить она умеет, денег на бензин хватит. Чего бы не погонять по стране напоследок? Может, где-то пофартит и пару месяцев удастся пожить вволю?!