Лучшее в Королевствах. Книга II - Эд Гринвуд

— Достаточно резких слов. Достань ещё вина, Чесс, и расскажи-ка мне о той девице с зелеными волосами, с которой ты был накануне! Я её прежде не замечал. Где вы её прятали?

Чесс улыбнулся, в то время как серебряный поднос, уставленный бутылками и графинами, поднялся с полированной стойки перед ним и медленно опустился на стол.

— Да, ее волосы вчера вечером были зелёными. Ее называют Шадоусил. Она одна из волшебников Маншуна, так что даже не думай приударить за ней, Элдарр. Она может убить нас всех одним движением своей руки.

— И это, Таэрун, — сухо заметил Наер, — также будет слишком высокой ценой за симпатию совета!

Упитанный человек в роскошных одеждах, сшитых по последней моде Калишита с разрезами и отворотами, впервые подал голос этой ночью.

— Я был очень далеко отсюда и лишь недавно вернулся, — сказал он, — но слухи о Жентариме: темных волшебниках, безжалостных убийцах, которые набрали могущественную магическую силу, разошлись повсюду. И я хотел бы узнать больше. Расскажите мне по порядку: что происходит в нашем городе? Чего вы боитесь, и что лежит в основе ваших страхов?

Лорд Чесс отпил немного вина и ответил:

— Маншун, лидер этих Жентаримов, стал первым лордом совета. И его планы простираются намного дальше, чем просто председательствовать на заседаниях ссорящихся торговцев. Он говорит о Зентил Кипе — “мой”, как будто он уже его король!

Несколько дворян иронически было рассмеялись, и Чесс поднял руку, призывая к молчанию.

— Маншун – могущественный маг. Он собрал вместе волшебников, сильных и слабых, которые поддерживают его. Он убил или изгнал прочь большинство чародеев, которые могли бы противостоять ему. Эти Жентаримы работают сообща. Задумайтесь над этим, лорды, и подумайте, что вы будете делать, если к вам на банкет явятся двадцать человек, которые выпьют гораздо меньше, чем они покажут, и которые затем атакуют вас заклинаниями!

Ответом ему стал угрюмый ропот. Чесс тяжело оглядел присутствующих.

— Червяки — вы так можете подумать о них, но эти червяки могут убить нас всех. Разве вы не замечаете, сколько наших великих лордов — даже наш последний боевой лорд – чувствуют себя больными и прикованы к своим кроватям? Старость, да…. Но что, если им помогают побыстрее сойти в могилы? Прежде, чем усмехаться, подумайте: заклятья, возможно, и не пробьют защиту всех этих дорогостоящих оберегов и амулетов, которые мы носим, но ведь есть и другие способы. Я хорошо знаю Маншуна. Мы росли вместе. Он — мастерски использует медленно действующие, иссушающие яды, которые убивают постепенно и не вызывают никаких подозрений. Подобным образом он убил своих родителей, и заполучил их деньги.

Чесс оставил в сторону свой кубок, и его голос стал более настойчивым.

— Каждый день Жентаримы становятся всё более надменными. Я боюсь, что уже очень скоро они захватят власть, используя магию, чтобы повлиять на совет. Маншуну нужно начать действовать до того, как совет одобрит открытие школы магов, которую спонсирует Белдинстоун, и, которая привлечет в наш город много независимых волшебников. И заключительное обсуждение этого вопроса, с последующим одобрением, состоится на следующей встрече совета.

— Арргх! Хватит этой болтовни об опасности! — прорычал Таэрун. — Мы слышали все эти ваши разглагольствования и раньше, Чесс! Как может какой-нибудь волшебник, или даже группа волшебников, действующая вместе, взломать магическую защиту или обмануть внимание жрецов? А ведь именно эти чёрные мантии богатеют, удерживая нас в постоянной борьбе друг против друга. Жрецы не любят конкурентов! Они прихлопнут этих Жентаримов, как кучку навозных мух, как только те попробуют действовать в открытую!

— Вы действительно так думаете?

Лорд Чесс наклонился вперёд.

— А что, если я скажу вам, что Маншун часто встречается с самыми могущественными из жрецов? Например, лично с Фзулом, хозяином Черного Алтаря.

Наступила потрясенная тишина, и Чесс, со спокойствием большим, чем он чувствовал, добавил:

— Вот вам ваша – так называемая бдительность «беспристрастных» жрецов, которая охраняет совет от магических уловок. Может так случиться, что она окажется лишь заблуждением и иллюзией.

Он снова взял в руки свой кубок, его усыпанные драгоценностями пальцы ощутимо дрожали.

— Есть что-то ещё, не так ли? — спросил Наер, глядя в лицо хозяина дома.

Лорд Чесс кивнул.

— Таерсэль рассказал мне, что Маншун встречается с кем-то ещё более сильным в волшебстве, чем даже он, — кем-то, кого он держит в тайне от Первосвященника Фзула. Вы все слышали слухи о бехолдерах, бродящих по городу ночью…

Он оглядел их тихие, бледные лица.

— Теперь-то вы боитесь, мои лорды? — Он осушил свой кубок и добавил: — Поскольку следующая встреча совета состоится завтра, уже может быть слишком поздно что-либо делать, кроме как боятся.

Соглядатай был повержен. Всюду была расплёскана кровь, и внезапно обезглавленное тело корчилось и билось на полу, как выброшенная на берег рыба.

Лорд Рорст Амандон, боевой лорд Зентил Кипа, провёл рукой над своим всевидящим кристаллом, заставляя кровавую сцену исчезнуть.

— Итак, надежда Лорда Хаэля не оправдалась, — пробормотал он. — Едва ли этому стоит удивляться — и вероятно незваные посетители Башни Маншуна будут далеко не единственными, кто встретятся этой ночью со своими богами. Такие ничтожные нападения уже не остановят Жентарим. Хотя... Шпионы Хаэля прошли дальше, чем я ожидал.

Дрожащей рукой старый лорд потянулся к графину около кровати. Этреф – старый слуга, стоящий там специально для этого, вложил кубок с питьём в парализованную руку. Владение всевидящим кристаллом, который мог проникнуть за магические щиты заклятий, означало смерть, если бы только жрецы или волшебники города узнали об этом, но Лорда Амандона это уже давно перестало заботить. Он одной ногой стоял в могиле и знал об этом. К тому времени, как яд Маншуна был обнаружен, его разрушительное действие зашло слишком далеко для того, чтобы можно было что-то исправить волшебством в его возрасте. Самые дорогостоящие мудрецы не знали никакого противоядия от уже принявшегося за работу яда. Его было достаточно, чтобы убить Лорда Амандона.

Старый воин устало оглядел свою спальню, задержав взгляд на своём любимом мече и на портрете жены, умершей долгих семь лет назад. Он может присоединиться к ней уже на рассвете, независимо оттого, когда это должно произойти по планам этих чокнутых волшебников.

— Я... больше не могу ждать, Этреф, — негромко проговорил он. — Мое тело сильно сдаёт. Уже сейчас я могу только пить без