Титаник-2 - Ольга Тропинина

— Не торопи ты меня, дай собраться с мыслями. Наверное, я просто все нафантазировала. Но почему-то на душе у меня неспокойно. Виталий, мне необходимо знать, чем заканчивается история твоего «Титаника».

— Я что-то ничего не понимаю. — Лутовинов выглядел озадаченным. — При чем здесь мой «Титаник»?

— Дело в том, что моя закадычная подруга Катька Шадрина выиграла конкурс и отправилась на «Титанике» в круиз.

— Я рад за нее.

— Но в твоей книге «Белая звезда»… — Девушка запнулась. — Этот корабль…

— Да, он погибает, — спокойно сказал он. — Но это всего лишь авторский вымысел. Так что тебе не стоит волноваться за подругу. Ей ничего не угрожает.

— А не ты ли говорил о книге Робертсона «Тщетность», где в точности описана гибель «Титаника» в двенадцатом году?

— Я говорил, что это удивительное совпадение. Всякое бывает. «Остров Крым» Аксенова читала? Там тоже есть просто мистические совпадения, — пытался успокоить ее Виталий, хотя сам с тревогой следил за плаванием «Титаника». — История не повторится. Я, увы, не пророк и не ясновидец. Я рядовой продавец книжного магазина.

— Но еще вчера ты доказывал обратное, — упорствовала Александра.

Виталий снял очки, устало коснулся переносицы.

— Из твоих слов следует, что я только и делал, что наводил на тебя страх.

— Ничего ты не наводил. Я же тогда не знала, что Катька Шадрина окажется на этом печально знаменитом корабле!

— Это что-то меняет?

— В корне! Ты должен мне рассказать все, что тебе известно о втором «Титанике» и какую судьбу ты ему уготовил.

Лутовинов за непродолжительное время их знакомства еще не видел девушку такой серьезной и решительной. Ему больше нравилось, когда она мягко улыбалась.

У нее была особая улыбка — хитрая, чуть насмешливая и вместе с тем располагающая. Виталий все бы отдал за эту улыбку. Угораздило же ее подругу попасть на этот корабль. Просто невероятно: из глухой провинции — и на «Титаник»!

— Виталий, каким образом погиб корабль в твоем романе? — наседала девушка.

— Я не знаю, — вынужден был разочаровать ее Лутовинов.

— Как не знаешь? — Саша с изумлением уставилась на него. — Разве не ты написал «Белую звезду»? Ты мне все наврал?

— Нет, я не обманывал тебя. Если бы ты прочитала роман, ты бы не задавала вопросов.

— Да, я не успела прочитать эту книгу. И тем не менее я хочу выяснить, почему потонул корабль. Ты же автор, ты должен знать! — Девушка обхватила голову руками. — По-моему, я схожу с ума.

— Я тебе уже объяснял, что перед моим мысленным взором неожиданно предстала вся эта эпопея с новым «Титаником», кроме момента самой катастрофы. Я сам теряюсь в догадках. Либо это произошло после атаки с воздуха летчика-фанатика, либо лайнер напоролся на айсберг или мину…

Девушка выглядела озадаченной. Похоже, она ему не верила.

— Ну как тебе объяснить… Герои просто не видели, как все произошло.

— Но кто-то все-таки спасся? — с придыханием спросила Саша, будто речь шла о реальной трагедии.

— Да, почти все остались живы, — заверил ее Виталий, хотя в его романе спаслось примерно столько же пассажиров, сколько и с первого «Титаника». — Скорее всего виновником трагедии в моем романе была террористическая группа «Белая звезда». Кстати, именно так называлась компания, построившая первый «Титаник» на верфях Белфаста.

— Значит, это летчик-фанатик…

— Не знаю. Когда в холодную апрельскую ночь 1912 года «Титаник» столкнулся с айсбергом, один из пассажиров пришел в неописуемый восторг: после удара ледяная глыба взорвалась тысячами осколков, сверкающими в свете ламп и прожекторов. «Великолепно, будто взорвалась белая звезда», — восхищенно говорил он. Так что «белая звезда» — может быть, всего лишь символ, знак. И еще одно удивительное совпадение: на борту самолетов американской военной авиации начертана белая звезда!

— Но зачем летчику громить «Титаник»? Он что, сошел с ума?

— Летчик хотел потопить корабль, но удалось ли ему это — остается лишь догадываться. В последний раз он появляется на страницах романа, когда вылетает на перехват «Титаника». Я же тебе могу рассказать о тех эпизодах, которые не вошли в книгу. Например, о капитане лайнера Эдварде Смите.

Смит считался — что само по себе удивительно — одним из лучших капитанов компании «Уайт Стар Лайн», хотя на самом деле будто притягивал к себе неудачи. Именно Смит командовал «Олимпиком», о мытарствах которого я тебе уже рассказывал. Но и до этого с этим капитаном происходили неприятности: то пожар вспыхнет на борту его корабля, то сам корабль сядет на мель.

Капитан Смит во всеуслышание заявил, что современный корабль нельзя потопить. Слова морского волка дорого обошлись пассажирам «Титаника», которые приняли их за чистую монету.

Да и сама компания «Белая звезда» была словно кем-то проклята. Конечно, и у других судостроителей корабли терпели крушения, но не в таких количествах и не при столь странных обстоятельствах.

В марте 1873 года «Атлантик» в сильный шторм недалеко от американского берега сел на мель. А ведь «Атлантик» считался, как позже «Титаник», одним из самых комфортабельных кораблей, каюты его были отделаны с немыслимой роскошью. Пароход развалился пополам, и спаслось только четыреста человек из девятисот пятидесяти! Это была самая большая трагедия того времени. Двадцать лет спустя пропало огромное грузовое судно, самое большое по тем временам. Затем та же печальная участь постигла еще три корабля — «Германик», «Суевик» и «Рипаблик».

— Но, — Лутовинов сделал ударение, — на новом «Титанике» нет капитана Смита, да и построен он не на верфи компании «Уайт Стар», название которой переводится как «Белая звезда».

— А что боги-титаны?

— Они успокоились, удовлетворившись двумя жертвами. «Олимпик» ведь не погиб. К тому же сейчас никто не хвастается, что новый «Титаник» непотопляем, а значит, богам не под силу сокрушить его.

— Зачем вообще понадобилось бросать вызов богам?

— Люди посчитали, что они равны богам, за это и поплатились.

— Но и сейчас немало таких людей…

— С этим трудно не согласиться.

— А значит… — Девушка осеклась и посмотрела на Виталия. В глазах ее застыл ужас.

Леонид и Катя стояли под раскинувшейся пальмой.

— Тебе не кажется странным, — сказал он, дотрагиваясь до листа, — что мы все время говорим обо мне, моих непростых отношениях с родителями, далеких предках, а о тебе я почти ничего не знаю.

— Вряд ли моя жизнь покажется тебе интересной. По крайней мере у меня нет такой родословной. Я живу обычными заботами.

— А ты думаешь, что у меня нет обычных забот? — рассмеялся Леонид. — Происхождение еще ни о чем не говорит.

— О чем ты хотел бы услышать?

— Обо всем. Обещаю хранить тайну исповеди.

— Ну, моя биография уместится на одном тетрадном листочке, — неохотно начала Катя. — Меня воспитала мать. Отец ушел к другой женщине, когда мне было десять лет. Училась я в средней школе, причем неплохо. Любимый предмет — биология. Терпеть не могла геометрию. Поступила в медицинский институт, где сейчас осваиваю с переменным успехом профессию стоматолога.

Леонид невольно вздрогнул.

— Что-то не так? — сразу насторожилась она.

— Открою тебе страшную тайну: я ужасно боюсь лечить зубы. Несмотря на то что сейчас это делают совершенно безболезненно.

— Типичный мужской синдром, — с важным видом выдала диагноз девушка. — Будем лечить.

Леонид улыбнулся:

— Если я попаду в твои руки, то мне ничего не страшно.

— К сожалению, это произойдет не скоро. Мне еще два года пилить гранит науки. — Девушка пожала плечами. — Вот, собственно, и все. Больше мне нечего рассказывать.

— Ты еще ни словом не обмолвилась о своих многочисленных поклонниках.

— Я не богатая принцесса.

— И все-таки…

— Да какие там поклонники, так… — отмахнулась Катя.

— Это же прекрасно, когда в тебя влюбляются. Иначе я бы подумал, что в России перевелись настоящие мужчины. А так все в порядке.

— Да уж, кое с чем у них действительно все в порядке. А вот с интеллектом… — Девушка замолчала, подыскивая слова. — Не у всех все в порядке.

— Как и во всем мире.

— Но у меня есть прекрасная подруга Саша Гордиенко. Красавица, ноги от ушей растут, а умная — просто ужас. Правда, о мужчинах мы с ней почти не говорим. Есть более достойные темы.

— К примеру?

— Ну, к примеру, мы обсуждаем вопрос о метафизическом истолковании этического первофеномена в свете теории Шопенгауэра.

Леонид от удивления открыл рот. Довольная произведенным эффектом, Катя весело рассмеялась:

— Шутка!

Шавуазье облегченно вздохнул.

— Она сейчас дуется на меня. Я же ей не сказала, что отправляюсь в путешествие на «Титанике». Все по-дурацки получилось… Да и Саша вечерами где-то пропадала.