Кровавый снег Даманского. События 1967-1969 гг. - Виталий Дмитриевич Бубенин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом еще долго разбирались, кто да почему стрелял, сколько патронов выпустили, кто давал команду, кто виноват? Во всяком случае многие тогда поняли, что посылать на такое дело людей, кто еще не понимал, что даже один выстрел на границе может привести к непоправимому, не имеющих соответствующего опыта, нежелательно. С тех пор в состав любого самостоятельно действующего резерва всегда включали личный состав заставы и кого-то из офицеров.
В конце декабря китайцы сняли основные силы, что были сосредоточены против Киркинского и оставили лишь небольшую группу для имитации. На острове установился «статус-кво». Китайцы не выходили на него с провокациями, а мы охраняли границу по основному берегу реки и тоже на остров не выходили. Резерв отряда убыл к месту постоянной дислокации.
Мы привели заставу в нормальный вид: где подкрасили, где заменили обои и стали готовиться к встрече нового 1968 года. Казалось, жизнь входила в нормальную колею. Китайцев уже с десяток дней вообще не наблюдалось на границе.
3 января, пользуясь временным затишьем, я отпросился у Леонова выехать в Иман для регистрации брака. Жене уже рожать скоро, а мы все никак официально не оформим свой союз. Все некогда было. До города километров 150. Да и заставу не всегда можно покинуть. Мы с Галей явились в загс и попросили, чтобы нас срочно зарегистрировали. Но не тут-то было. Я долго объяснял, что месяц мы ждать никак не можем, нам на заставу нужно. В общем, кое-как уговорили, и нас расписали. Я доложил Леонову, что все в порядке. Он дал мне еще денек отдохнуть, и мы с женой отправились в гостиницу. Но уже к вечеру за мной заехал офицер и передал приказание явиться в штаб отряда.
— Виталий Дмитриевич, к сожалению, краткосрочный отпуск отменяется, — сказал мне начальник отряда. — На вашей заставе сложная обстановка. Только что доложил ваш замполит, что с наступлением темноты на Киркинский вышла большая масса китайцев. Не менее 500 человек. Резерв отряда уже готов к движению. Так что с ним прямо сейчас и выдвигайтесь. А жену можете оставить здесь. Наши женщины присмотрят и помогут ей. Но Галина ни в какую не хотела оставаться и пришлось ее взять с собой.
Колонна машин с личным составом мангруппы мчалась по трассе Владивосток—Хабаровск. В просторной кабине ЗИЛа было тепло и уютно. Жена задремала у меня на плече, но при подъезде к поселку Пожарскому ей вдруг стало плохо. Она мужественно терпела и старалась не подавать вида. Я решил заехать в районную больницу и оставить ее там. Но уговорить жену было невозможно. Она знала, что такое обстановка на Киркинском и не хотела оставлять меня одного. Не останавливаясь на Ннжне-Михайловской заставе, колонна сходу проследовала уже по льду реки в сторону острова. Подъехав к Киркинскому, резерв спешился. Я дал команду водителю отвезти жену на заставу, а сам начал уточнять обстановку.
Десятка два пограничников моей заставы во главе с лейтенантом Кочкиным мужественно отбивались от наседавшей на них огромной толпы китайцев. Подразделения мангруппы сразу же вступили в схватку. Несколько сот разъяренных провокаторов пытались сходу атаковать нас еще при подходе к острову и не дать нам развернуться. Пользуясь многократным превосходством, они старались окружить нас. Но опытные офицеры и солдаты мангруппы не дали им этого сделать и продолжали теснить китайцев. Завязалась жестокая рукопашная схватка. Мы выставили все автомобили посередине реки и включили все фары, ослепляя китайцев. Это здорово нам помогало. До глубокой ночи шло ожесточенное сражение. Треск дубин и прикладов, крики ярости и просьбы о помощи, стоны и мат — все слилось в сплошной рев. Вскоре обе стороны стали вытаскивать из этой схватки раненых и изувеченных. Картина жуткая. Никто никого не мог выбить с острова. Да и не стремились уже к этому. Мы просто дрались. Нападали и защищались, атаковали и отходили, падали и вновь поднимались. Порой было трудно разобрать, где свои, а где чужие.
Далеко за полночь схватка стала потихоньку затухать. Сказывалась обыкновенная физическая усталость. Устали все. И как-то само собой, без команд стали понемногу расходиться в свои стороны.
В этом столкновении участвовало с обоих сторон до 500 человек. Китайцы целенаправленно поднимали уровень напряженности с каждым разом все выше и выше, стремясь спровоцировать нас на открытие огня. На этот раз им опять не удалось достигнуть цели. Но побитых и травмированных наших солдат и офицеров было достаточно много.
Я тоже почувствовал сильную боль в правой руке. А предплечье даже опухло. Голова гудела. Тупая боль чувствовалась в нижней части спины. Когда я вернулся домой и начал раздеваться, жена заметила на нижнем белье проступившие пятна крови.
Китайцы теперь применяли дубины, концы которых были пробиты большими гвоздями. Вот и досталось, видно, мне от этого холодного оружия. Гвозди пробили верхнюю одежду и поранили спину.
Китайцы и в этот раз пытались захватить наших офицеров. Они устроили на нас настоящую охоту. Как только офицер оказывался на небольшом расстоянии от основной группы своих солдат, тут же на него набрасывались китайцы с явным намерением взять в плен. А вдруг...
Зная их коварство, мы всегда оставляли резервную группу, чтобы можно было среагировать на внезапные действия противника. Обычно эта группа под командованием офицера или опытного сержанта в столкновении не участвовала, а задействовалась по обстановке.
Китайцы, видимо, еще до начала провокации скрытно сосредоточили на самом острове, в густых зарослях кустарника, группу захвата из 20—30 человек. В самый разгар этой схватки они неожиданно выскочили из засады и пытались захватить наших солдат на левом фланге. Наш резерв сразу же бросился отбивать их, и в этот момент на китайской стороне прозвучали два пистолетных выстрела. Тут же защелкали затворы автоматов с нашей стороны. Но солдаты, видимо, еще не решались открыть огонь без команды. Я бросился к ним и что есть мочи заорал, потрясая кулаками: «Не стрелять, предохранитель ставь! Всем назад!» При виде меня солдаты стали неохотно опускать стволы. Группа захвата противника, отказавшись от своих намерений, быстро возвратилась на остров. Подбежал Яншин и дал команду своему резерву возвращаться на место.
Китайцы затем редко показывались на границе. Опять наступил период затишья. Мангруппа вернулась в отряд. До конца января обстановка сохранялась спокойной.
Но в первых числах февраля в ночное время стали прибывать к границе
