Маг особого назначения - Татьяна Соболь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не тропка ли потайная проложена? По которой можно бухту из края в край обойти, не попадаясь на глаза беззаботным жителям замка. Нужно будет с троллем этот вопрос провентилировать…
Осмотр местности настроения не прибавил. Все оказалось даже хуже, чем я себе представлял. Этот замок, похожий на именинный торт в картонной коробке, только и ждет, пока на него сядет какой-нибудь ротозей. Сама природа изрядно повозилась, чтобы превратить ущелье Черного монаха в мышеловку. Впрочем, кажется, я повторяюсь…
Нет, возможность оградить замок от вторжения теоретически существует. К примеру, можно загнать в ущелье легион Гарантов. Весь! Тогда тут ступить некуда будет. Или созвать всех магов и установить защитный купол. Или…
В общем, оградить замок от вторжения усилиями одного сыскаря нереально. Не зря интуиция подсказывала, что не стоит связываться с чернокнижником, пусть даже отошедшим от дел. Нужно было выпрыгивать из магбиля еще тогда, когда тролль вез меня к этому обреченному замку. Прыжок на ходу, скорее всего, закончиться бы переломом, возможно не одним, но это пустяки по сравнению с тем, что может произойти, если события «ожидаемые Мажеровским» все-таки будут иметь место.
Совсем раскис, любуясь красотами ущелья. Договор подписан, к обязанностям я приступил, значит, отступать поздно. Стрельцова много в чем можно обвинить, но только не в том, что он бросает дела, испугавшись трудностей. Мы еще поборемся!
Вот только внутренний голос подсказывает мне, что закончится все это печально.
Глава 8
Когда я, в самых растрепанных чувствах, вернулся на пляж, оказалось, что на берегу меня поджидает Азар. Тролль расположился на скамье и с интересом наблюдает за моими водными процедурами. Рядом с ним расположилось огромное блюдо с впечатляющим натюрмортом из даров сада. Тут тебе и дразнящие румяным боком яблоки, и цветком раскрывшиеся под ловкими руками тролля апельсины, рядом громоздится янтарная гроздь винограда, каждая ягодка который светится насквозь, давая возможность убедиться, что внутри отсутствуют косточки. Достойным штрихом картину завершил кувшин литров на пять с узким горлышком, похожий на лебедя, вставшего на цыпочки.
И судя по тому, как блестят глаза Азара, в кувшине не компот.
—Красиво плаваешь, — похвалил меня тролль, пыхая короткой трубкой.
— Не то слово, — согласился я, прыгая на одной ноге, пытаясь второй попасть в штанину. Наконец упрямая одежда сдалась, и я смог прикрыть наготу. Весьма кстати, кожа под порывами бриза покрылась пупырышками, зуб на зуб не попадает, так что кружка вина, поднесенная Азаром, оказалась весьма кстати.
— Пей. Такого вина ты не пробовал. Оно силу дает. И храбрость, — тролль задумчиво проводил взглядом кружку, припоминая, все ли сказал. Я продолжения речи дожидаться не стал, сказанного вполне достаточно для порядочного тоста. Пригубил. Вино действительно превосходное. Осушив кружку, я прислушался к ощущениям: легкая зябкость, возникшая после купания, бесследно исчезла, оставив бодрость духа и свежесть тела. Да после такого вина я самолично всех местных вурдалаков-кровопийц передушу как котят!
Подставил кружку под рубиновую струю.
— Сто литров выпьешь – сто лет проживешь, — заверил тролль, наливая вино.
— Сто литров за раз? Или за сто лет? — спросил я, переводя дыхание после второй кружки. В голове появилась приятная легкость, мысли приобрели контрастную четкость, сразу потянуло разрешить пару-тройку неразрешимых мировых проблем.
Азар загрустил. Отпил вина, посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.
— Зачем смеёшься? — без тени обиды спросил он, а глаза грустные-грустные, как у спаниеля.
— Потому что боюсь тебя, — искренне ответил я, слегка смущенный.
Белые зубы сверкнули в хищной улыбке, тролль покачал головой.
— Ты уже ничего не боишься. Боится тот, кому есть что терять. А тебе терять нечего…
Вот крабий хвост. Еще один философ на мою голову. Хотя… В чем-то он, несомненно, прав. Я давно не испытывал страха. С тех самых пор, как погиб…
Я замотал головой, отгоняя некстати всплывшие воспоминания. Те, кому доводилось терять близких, знают, что боль хоть и притупляется со временем, но никуда не исчезает, оставаясь занозой в сердце.
А у меня таких заноз… Как у ежика иголок.
— Еще вина? — спросил Азар, пытаясь отвлечь меня от мрачных дум. — Это вино только в нашем роду делали, из винограда, растущего высоко в горах, — с изрядной долей гордости добавил тролль. Но тут же поскучнел, будто тучка закрыла солнечный диск, и тихо, словно про себя, добавил: — Больше такого не будет.
Ну и компания подобралась! У каждого боль в душе, а сердце кровоточит. Поподробнее бы расспросить, но пока не время, и я спросил совсем не о том, о чем хотелось бы.
— Слушай, Азар, тут поверху тропа есть?
— Есть, — кивнул тролль, отвлекаясь от мрачных мыслей. — Но трудная, да. По ней только козлы скачут. Ну и я еще пройду. Да.
«Тропа проходимая», — мысленно заключил я.
— Покажешь?
Тролль пожал плечами, отпивая глоток из быстро пустеющей кружки.
— Покажу.
Даже не спросил, зачем мне это надо.
—А после завтрака свезешь в море?
Тролль окинул взором водную гладь, словно прикидывая, можно ли сегодня выходить в море, и молча кивнул.
