Антология-2 публикаций в журнале "Зеркало" 1999-2012 - Алексей Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
Наша византийская по своей сути цивилизация, государственность и культура возникли фактически на болоте среди угро-финских, тюркских и монгольских племен. Теперешние останки ее прежнего величия возвышаются среди постсоветских джунглей, как храмы и пирамиды майя. Большевики, так же, как и нынешние демократы, варвары по своей сути — они прельщали и прельщают аборигенов дешевыми бусами и стекляшками. Поэтому так велика ненависть большевиков и их последователей к остаткам русского патрициата, привыкшим ласкать драгоценности.
8
Эгоизм и эгоцентризм западной культуры обрек ее на одиночество в мире. Но его Запад не замечает, находясь в гедоническом чаду. Славянство, Китай, Индия, Тибет, Монголия, Океания, погибшие красные народы — все они вне Запада. Какая страшная трагедия духовной изоляции. Весь роковой ход западной технической цивилизации ошибочен. Он прямая дорога к гибели планеты. Кроме экологических зеленых движений в Европе, все остальное давно мертво. Нет никакой иной борьбы в мире, кроме борьбы за иной путь развития цивилизации. Ведь Запад воюет не с Сербией, не с Россией, а с робкими попытками иного хода культуры и цивилизации.
9
Пепелища России, пепелища Балкан, пепелища Византии… Фактически Западом загублена целая цивилизация, прямая наследница греческой Эллады. Ведь между скифом Сократом, Херсонесом, Таманью, Салониками, Катаром, Киевом, Владимиром, Москвой не было перерыва. Одни и те же рукописи, потомки все тех же людей. А потом крестоносцы в Константинополе, натравленные венецианцами на греков турки, захват большевиками Москвы… Я никогда не был в Равенне, но как я ее люблю, эту ост- и вест-готскую старину. Была одна и та же культура. Мой предок, думный дьяк Долматов, чья кровь бродит во мне, создавал палеоло-говскую Россию. Он был выходцем из Далмации, приехал в Третий Рим — в Москву и т.д. Только тяжелым русским матом можно сформулировать трагедию искусственно прерванной русско-греческой или греко-русской цивилизации. Славянская редакция ромейского наследия очень многих не устраивала.
10
Сейчас принято лить помои на сербскую Боснию. Это хороший международный тон. Наверное, скоро будут посылать цинковые гробы в Париж, Лондон и Нью-Йорк. Скоро опять пополнится Арлингто-нское кладбище… А ведь этого не надо делать, в корне не надо. Одурманенные посттитовской номенклатурой сербы, фактически, восстали против Запада, против западной культуры, они в некотором роде традиционалисты. Номенклатура — мерзость повсеместная. Люди одурачены ею от Владивостока до Са-раева, их надо жалеть, а не воевать с ними. Подход Запада к этой проблеме лежит вне гуманизма. Посмотрите на мещанские лица нынешних правителей Запада…
11
Сейчас никак не объедешь еврейскую проблему. Наряду с «Майн кампф» Адольфа Алоизовича, нилу-совские «Протоколы» — самая популярная книга среди московских недоумков. Они продаются на всех углах, их теперь цитируют вместо Ленина потомки простолюдинов, загадившие древние столицы России. Там все просто и понятно, вполне на их уровне. А между тем, Израиль традиционалистское, архаичное государство, вызывающее симпатии подлинных русских националистов, а не у недоумков, у которых на заду вытатуированы свастика, серп и молот. Недавно в какой-то газете напечатали фотографию женской попки с нататуированной надписью «шалунья». Будущее русское государство должно быть создано по образцу Израиля.
12
Надо где-нибудь напечатать подборку портретов главных редакторов московских газет — страшные зловещие лица каторжников и убийц. А чего стоил Михаил Кольцов, разбивший в свое время голову о батарею на Лубянке? Я со страхом и трепетом всегда обходил стороной его брата, карикатуриста Бориса Ефимова, тоже отпетого каторжника. А как был ужасен Илья Эренбург! Я с ним дважды в молодости сидел за одним столом и даже удостоился беседы о живописи. Пугающие, страшные люди с какими-то дикими душевными шрамами каинов, савлов, иуд: Савл Павлович, Павл Савлович, Илья Григорьевич…
13
У настоящей России черноморско-средиземноморская ориентация. Часть русских осела в Италии и стала этрусками. Наши предки забрели в кривичские леса Севера не от хорошей жизни. Оставшись же там, всегда мечтали о Дарданеллах, Константинополе, Салониках, Кипре, надеясь когда-нибудь туда вернуться. Вернулись же евреи в Израиль — и правильно сделали. Арии, скифы — южные народы. Выйдя из Приуралья, они двинулись на юг и там акклиматизировались. Угро-финские племена — та пьяная дикая Русь, которую воспевал Есенин, — не похожи на скифов, на ари-ев. Это ужасные маленькие люди, русские габони по Тарзану, косопу-зые, вечно пьяные, похотливые, как обезьяны, с детьми, похожими на белых негроидов. От их гармоник делаются колики в желудке. Они были лучшими солдатами Кремля: «А Русь все также будет петь, плясать и плакать под забором…»
14
Был такой в Москве ужасный лабазник Валерий Брюсов. То ли ассириец, то ли просто лабазный маг. Он не любил Марину Цветаеву, но любил Аделину Адалис. Эту старую мымру я видел. Ужасная была особа. С его братом, профессором археологии, я был хорошо знаком.
Старый умный козел копал в болотах черепки. Очень страшно, когда подлинная культура и знания ложатся на азиатскую подкладку. В Брюсове было очень много жестокого и нечеловеческого, а он был мэтром, наставником символистов и потом, перед смертью, фактически оправдал большевиков. Это был очень опасный коллаборационист. Он все знал о расстреле Землячкой в Крыму сорока тысяч оставшихся врангелевцев, поверивших большевистской амнистии. В основном это были студенты, читавшие его стихи и мечтавшие вернуться в Москву.
15
На территории бывшей России спешно и ускоренно создается новая чубайсовская псевдоцивилизация. Анатолий Борисович Чубайс — самый удивительный человек нового режима. Когда-нибудь, и не очень долго этого ждать, будет издан большой том о его проделках. Это, несомненно, оригинальнейший политик кончающегося двадцатого века. О нем надо писать и писать, изучая его сверхнаглые методы. Он решил — и сделал, решил — и сделал превращение большевистской экономики в явно номенклатурный капитализм. Это ведь чубайсовское чудо. Такого, наверное, еще никогда и нигде не было. Это преобразование Освенцима и гестапо в ООН с сохранением всего гиммлеровского аппарата и всех эсэсовских секрету-ток, перенесение Александерплац в Нью-Йорк. Сюрреалистическая политическая фигура! Я всегда наслаждаюсь, когда вижу его незначительное лицо.
16
Сейчас реализуется пародия на прежнюю Россию. Чего стоит наше дворянское собрание, где я имею честь состоять! Это смесь собеса с жилотделом. А наше казачество! Как его мордуют и приспосабливают, не оставляя ничего от распятого и истребленного народа. Из казаков хотят создать милицейские части для избиения голодных рабочих и их спившихся маргинальных стариков с баянами и открытками Сталина. Красная площадь с Васильевским спуском, исконно страшное московское место, осквернено рок-фестивалями. Зловещий коктейль «Машины времени» и колонн чуть живых стариков из «Мемориала», прошедших ад концлагерей. Псевдо-Россию лепят из негроидного кала, русских слез и импортного синтетического маргарина.
17
Если произойдет успешный для оппозиции третий путч, то мы получим еще одну новую модификацию тоталитаризма в национально-русской, сугубо православной оболочке. Нынешнее грабительское безвременье сменится несколько иным новым безвременьем. От этого переворота выиграет наше простонародье, на вымирание которого ныне взят успешно проводимый курс: сокращение рождаемости, вымаривание пенсионеров, спаивание, еще успешней, чем при Брежневе, люмпенизированных масс. Все эти прошлые и будущие путчи — порождение номенклатуры. Она выиграет при всех переменах. Вопрос для России стоит так: какая часть номенклатуры будет подельчивее, т.е. будет щедрее подкидывать «мужикам», что на нее батрачат, так что весь вопрос только в степени жадности.
18
Неопределенность при плохих правителях — самое ценное качество. Продлись брежневская неопределенность еще лет десять — и Россия успешно бы выскользнула. Возникшее параллельное общество постепенно захватило бы позиции, и, глядишь, Россия бы пошла, и пошла своим путем. Горбачев был страшен своей решимостью что-либо быстро-быстро менять. В рыхлой полуазиатской стране с суперрабскими традициями реформы должны носить мягкий эволюционный, очень закамуфлированный характер. Это относится и к нынешним псевдодемократам. Если они заморозят приватизацию, остановят распад тяжелой промышленности, то могут находиться у власти еще очень долго, но их толкают на иной путь.
19
Бездна, в которую мы все постепенно скатываемся, имеет одну особенность — сознательное общее подчинение злу. Люди, самые разные люди всех сословий, эстетизируют зло и мазохистически воспринимают творимое над ними насилие. Недавно в толпе я услышал лозунг нашего времени, его орала полная пожилая тетка с тяжелыми сумками: «Мы страна дураков! У нас все возможно!» Прекрасные, полные глубокого смысла слова. Под ними можно расписаться кому угодно. Фатализм, нравственный нудизм, глубокая народная ирония, а заодно и любование собственными несчастиями — вот что стоит за этим. Рассуждения Печорина перед дуэлью, небо князя Андрея на Ау-стерлицком поле — откровения, близкие и понятные всем. Как хорошо умирать!
