Влюбленный Дед Мороз - Ольга Арсентьева

— Я не встречал вас раньше, — медленно произнес Александр Васильевич. — Иначе я бы помнил. Рассказывайте. Все. И в подробностях.

Он отпустил ее. Лилия, с некоторой досадой, но и с облегчением чувствуя, что томительное напряжение минуты прошло, опустилась в кресло и, сидя прямо, сложив руки на коленях, как послушная ученица, принялась рассказывать.

Александр Васильевич оказался благодарным слушателем. Несмотря на то что Лилия, волнуясь и запинаясь в некоторых местах, рассказывала непоследовательно и сумбурно, он ни разу ее не перебил.

Он сочувственно кивал, когда она описывала хитрость тетки, заманившей ее летом в Великий Устюг и заставившей заниматься своим домашним хозяйством. Он изумленно поднимал брови, когда она рассказывала о своей неудачной попытке разузнать про него у музейной служительницы. Он весело смеялся, когда она, ободренная вниманием аудитории, в лицах и на разные голоса представляла сцену с измученным экскурсоводом и требовательными туристами. Он был внимателен и серьезен, когда она доверчиво поведала о том, какие чувства испытывала, когда вернулась из Великого Устюга домой: что ей наскучила ее прежняя жизнь и она решила открыть Клуб.

— И вот теперь, — закончила Лилия, — они все явились ко мне сегодня, за день до Нового года, в надежде и уверенности, что я помогу им. И я даже не знаю, что мне теперь делать… Совсем нет времени на подготовку. Но и обмануть их ожидания было бы слишком жестоко.

— Зачем же обманывать, — усмехнулся Александр Васильевич, — я помогу вам.

— Поможете? Правда?!

— Да. Если только они не хотят чего-то такого, что не в моей компетенции.

— А разве такое существует?

— Разумеется. Например, я не могу заставить никого полюбить.

— О… Да, конечно. Но ведь можно поспособствовать… Создать, так сказать, условия.

Тут оба чудотворца задумались. Александр Васильевич не спеша допил свой чай.

— Это можно, — сказал он наконец. — Вот, скажем, я встретил подходящего для моей дочери молодого человека и пригласил его к нам. Но молодой человек не пришел. И у меня есть подозрение, что кто-то другой уже создал для него условия. Только в другом месте и с другой женщиной. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

— Кто бы это ни был, ему не тягаться с вами, — твердо ответила Лилия. — Однако не кажется ли вам, что молодому человеку стоит предоставить свободу выбора между… гм… условиями?

— Свободу выбора? — вздел брови Александр Васильевич. — Молодому человеку, слегка помешавшемуся на своей науке, не знающему в точности, что ему нужно и что будет для него наиболее правильно?

— Но ведь большинство людей именно таковы — не знают в точности, что им нужно… И желают отнюдь не того, что будет для них наиболее правильно…

— Да, — согласился, подумав, Александр Васильевич. — В этом вы, психотерапевт, правы. Ну что же, я согласен. Пусть он выбирает сам. Хотя я почти обещал дочери…

— Я тоже обещала Кате… и даже без «почти»…

— Это означает лишь одно, — усмехнулся Александр Васильевич, вставая и протягивая Лилии руку, — никогда не стоит ничего обещать. Даже нам с вами. Особенно нам с вами. Надо говорить — если обстоятельства сложатся благополучно. Или, по выражению моего восточного друга и коллеги Бобо-Навруз Эфенди, если будет на то воля Аллаха.

— Стало быть, не будем больше создавать условий и вообще вмешиваться… обещаете?

— Ну вот, опять…

— Ах да, простите… Я хотела сказать — договор?

— Договор. Ну а теперь, расскажите мне про остальных. Чего они хотят — платья, книжки, игрушки?

— Гм, не совсем…

И Лилия, не без сожаления выпустив руку Александра Васильевича (о, это сладостное ощущение легкого электрического покалывания в пальцах!), взяла со столика свой рабочий блокнот и принялась зачитывать вслух последние записи.

Утром 31 декабря Екатерину Сергеевну разбудил звонок в дверь. Это пришел за своей тетрадкой племянник Коля. Поправив на веснушчатой переносице круглые, как у Гарри Поттера, очки, он осторожно осведомился, зачем все-таки тете Кате понадобились задачи по математическому анализу.

Екатерина Сергеевна, хмурая, не совсем проснувшаяся и недовольная, сгоряча хотела сказать племяннику правду. Но вовремя удержалась.

— Да у нас в школе один выпускник собирается поступать в политех, — объяснила она, — считает себя таким умным. А сам перебивается с четверки на тройку. Вот я и дала ему твои задачки, чтобы он здраво оценил свои способности!

Племянник Коля понимающе фыркнул. Екатерина Сергеевна ждала, что он заберет тетрадку и уйдет, но он, прислонившись к притолоке, принялся ее листать.

— Ну, здесь правильно, — снисходительно бормотал он, — а здесь можно было и короче… А вот здесь…

Вот здесь он замолчал. И молчал довольно долго. Екатерина Сергеевна уже собралась оставить его одного и идти в ванную чистить зубы, когда он очнулся от глубокого раздумья и небрежным тоном попросил у нее телефон выпускника.

— Зачем тебе? — удивилась Екатерина Сергеевна. — Хочешь оказать ему гуманитарную помощь? Лучше о своей учебе думай, у тебя сессия на носу!

— Да сдам я сессию, не сомневайтесь, — гордо возразил племянник, — я ведь, если вы помните, отличник. Просто я должен с ним поговорить. Как старший товарищ. Направить его, так сказать, на путь истинный…

Екатерина Сергеевна внимательно посмотрела на Колю.

Племянник, хороший мальчик, не привыкший врать, опустил голову.

— На самом деле я хотел его спросить… По поводу задач с 15-й по 18-ю. Я понятия не имею, как их делать. А он решил, и, похоже, правильно.

Екатерина Сергеевна пожала плечами.

— Так дадите телефон? — с надеждой спросил племянник.

— А у меня нету, — снова солгала Екатерина Сергеевна, — и увижу я его только после каникул. Так что учись, отличник, самостоятельно.

Выпроводив Колю, Екатерина Сергеевна задумалась.

Наступил день, которого она так ждала и на который так надеялась. 31 декабря. Последний день уходящего года, день перед ночью, когда сбываются (ну хорошо, хорошо, могут сбыться!) самые заветные желания.

Позавчера она сказала братьям, приглашавшим ее встречать Новый год у них, что ее уже позвали в «одну компанию». Родителям то же самое было сказано еще раньше. И братья, и родители очень обрадовались — не тому, разумеется, что в новогоднюю ночь она будет не с ними, а тому, что у их Катеньки наконец появилась компания. Возможно, даже какой-то мужчина.

Екатерина Сергеевна ни за что на свете не хотела разочаровывать этих милых, заботливых, искренне любящих ее людей.