Сокровища Валькирии. Книга 1 - Сергей Алексеев

И теперь Русинову следовало отыскать место, где стояла Кошгара, а от него уж, как от печки, плясать дальше. Но прежде для полной уверенности надо было исследовать радиомаяк, не шпионит ли прибор, который должен спасать. Черная коробка в мягкой искусственной коже не подавала никаких признаков жизни, словно камень. Магнитный радиосигнал можно было засечь лишь кристаллом КХ-45, а он находился в нижнем бачке радиатора. Проехав от Ныроба километров двадцать, Русинов облюбовал себе место на берегу Колвы, загнал машину от глаз подальше и стал снимать радиатор. С собой у него были большой кузнечный паяльник со всеми причиндалами и паяльная лампа. Он умышленно не разводил костра, чтобы не привлекать внимания, однако его все-таки заметили, и на проселке остановился гремящий пыльный лесовоз. Шофер с утомленным и черным от пыли лицом подошел к Русинову и сдержанно поздоровался.

– Что, пробил? – кивая на радиатор, спросил он.

– Да нет, – отмахнулся Русинов, – течет!.. Мне его паяли, паяли, а он все равно…

– Ты что, из Москвы? – спросил шофер, глянув на номерные знаки.

– Из Москвы…

– Дак чего, помочь тебе?

– Ничего, сам справлюсь! – бодро ответил Русинов. – Тут два раза паяльником ткнуть.

– Сначала прогрей хорошенько, – научил его шофер и сел рядом, закурил. – Потому плохо и запаяли, что не прогрели как следует. Вон как наляпали! Ну кто же так паяет? Руки оторвать!

Русинов не хотел при нем начинать работу и тоже сел рядом, достал сигареты, хотя практически не курил.

– В отпуск? – спросил шофер, ковыряя ногтем олово на шве радиатора.

– Да, порыбачить, отдохнуть… Ты тут места знаешь, нет?

– Как же не знаю? – Он оглянулся на реку. – Знаю…

– Куда посоветуешь податься? – Русинов прикурил. – Где клюет?

– А, сказал бы тебе, где клюет! – засмеялся шофер. – Есть тут место! Как забросишь – так клюнет!

– Где это? – заинтересованно спросил Русинов.

– Где-где… На пасеке!

Русинов вдруг понял, что шофер не притомился от работы, а попросту недавно выпил и хмель еще только расходится.

– Знаешь, я б тоже клюнул на пасеке, – по-свойски сообщил он. – Девятый день в дороге… А баня там есть?

– Должно есть! У него там все есть! – Шофер оглянулся на горы. – К нему все ныряют. Километра четыре отсюда поворот. Выезжай на него и дуй в гору. Там найдешь! Ваш брат у него все лето пасется…

– Слушай, а до Кошгары тут далеко? – между прочим спросил Русинов.

– Далеко-о! – уверенно заявил шофер. – Отсюда не попадешь!

– А откуда попадешь?

– Это тебе через Свердловск надо, по-новому – через Екатеринбург.

– Так далеко?

– А за хребтом! В Азии! – объяснил весело он. – Мы ж с тобой в Европе сидим. Да на хрена тебе эта Кошгара? Вали на пасеку! Там речка есть, а место там! А медовуха!..

Русинов не стал больше уточнять по поводу Кошгары, хотя заявление шофера обескуражило.

– Пожалуй, заеду! – сказал он. – Запаяю радиатор и махну.

– Только погрей сначала, – он кивнул на паяльную лампу. – А то ишь соплей навешали!

– Халтурщики! – определенно бросил Русинов и отшвырнул сигарету: капсулу в бачок радиатора запаивал он сам.

После курева у шофера искривилась губа: хмель и табак наконец достигли нутра. Он радостно улыбался и благоговел.

– Ну, отдыхай, брат! – Он встал, потянулся с подвывом и дурашливым бегом направился к машине. – А мне еще две ходки!.. Эх, горы сверну!

Распаять было плевым делом – нагрел, и бачок отвалился сам, но с пайкой Русинов провозился часа полтора и снова навешал «соплей». Пока устанавливал радиатор, проверял, не течет ли, уже стемнело. А впереди была бессонная ночь. Чтобы извлечь кристалл из капсулы, требовалось время, навык и осторожность, с которой обезвреживают мину, поставленную на неизвлекаемость. Прежде всего Русинов тщательно оттер накипь, выпавшую на капсулу в системе охлаждения двигателя, и промыл ее спиртом. Тяжелый стакан из нержавейки был верхом инженерной мысли и изобретательности. Что-что, а прятать секреты в России иногда умели. Сначала следовало ввести в отверстие пластмассовый стерженек с желтой бляшкой на конце: это был код, по которому капсула «узнавала», что находится в хозяйских руках. Затем шла длительная операция набора цифр двенадцатизначного кодового числа. После каждого поворота кольца и совмещения определенной цифры с риской раздавался тончайший свист – вакуум втягивал воздух. Ровно через двадцать семь минут нужно было повернуть второе кольцо, потом через семнадцать – третье, и так все двенадцать штук. Секрет, видимо, состоял в постепенной разгерметизации капсулы, и если воздух поступал строго определенными порциями, то самоликвидатор кристалла отключался и открывался замок, после чего нижнюю часть стакана можно было отвернуть. Сам кристалл был размером с фильтр сигареты, если новый, однако мог истончиться, растаять в земной атмосфере до толщины иглы, после чего уже не годился для работы. Это был очень твердый и на вид плотный материал серого цвета и металлического блеска, но легчайший по весу, так что плавал на воде, как высушенный рыбий пузырь, и оттого возникало ощущение, что он пустотелый. В капсуле он лежал в специальном ложе, прижатый сверху тремя винтами, которые оканчивались белыми мягкими присосками – миниатюрными пластиковыми минами, взрывающими кристалл при самоликвидации. Серый порошок после «самоубийства» истаивал на глазах…

Пока Русинов обезвреживал капсулу и выжидал время между поворотами колец, приготовил ореховую скорлупу, тщательно вычистил ее изнутри и устелил ватой – чем легче оболочка кристалла, чем меньше она экранирует, тем чувствительнее и тоньше его магия. К утру он извлек кристалл из капсулы, заклеил его в орех и зашил в шелковый лоскуток. А капсулу, это творение изобретательного ума, пришлось скрепя сердце забросить подальше в Колву, предварительно взорвав мины самоликвидатора.

Кристалл «смущался», если рядом оказывалось железо, и потому Русинов отошел в лес и привязал его на нитке за толстый сосновый сук. Когда «орех» успокоился и притянутый к земле магнитным потоком замер, Русинов высвободил антенну радиомаяка и медленно поднес ее к кристаллу. Никакого эффекта! А он обязан был реагировать на магнитные колебания. Однако, когда Русинов нажал кнопку включения маяка, «орех» немедленно дрогнул и завибрировал. Спасательный сигнал шел толчками с перерывом в десять секунд. «Звонить» долго было опасно – чего доброго, засекут и прилетят спасатели! Русинов выключил прибор и, раздумывая, вдруг заметил, что кристалл задрожал. Его «беспокойство» длилось меньше секунды, но это означало, что сигнал все-таки идет!