Лёгкие шаги любви - Бетти Райт

— Почему ты настаиваешь? — спросила она устало.

— Потому что тебе будет плохо, если не поешь. Могу предложить сандвичи и кофе.

Эми неохотно кивнула, накинула длинный кремовый халат из сатина и, вздохнув, села к зеркалу. Распустив пышные волосы, прихватила их ленточкой на затылке и, взяв крем, занялась лицом. Сейчас, когда напряжение званого вечера прошло, она чувствовала себя такой усталой и разбитой, какой не была даже в дни наводнения, когда целые дни проводила в седле.

Теперь Эми точно знала причину своего удрученного состояния. Дело в Анне Ленгли. Неужели мысли о ней будут преследовать меня всю жизнь, задавалась вопросом Эми. И я не смогу расслабиться, быть счастливой и беззаботной? Наверное, мне лучше всего только в одном месте — в Далкейте. Но не сидеть же там всю жизнь.

Когда Эми спустилась вниз, Филипп уже накрыл ужин на маленьком столике возле дивана — поставил вазу с фруктами, приготовил салат, сандвичи с сыром и тосты.

— Хм, пахнет замечательно, — заметила Эми, вдыхая аромат свежего кофе. — Не знала, какой ты прекрасный кулинар.

— У меня самые слабые кулинарные способности. Садись, пожалуйста. Хочешь послушать музыку? — Филипп тоже успел переодеться, расставшись с официальным пиджаком и галстуком.

— Да, хочу.

Сидя на диване, Эми наблюдала, как муж перебирает диски с записями. Через несколько секунд мелодичный звук гитары наполнил комнату. Филипп сел рядом с женой.

— Попробуй сыр, — предложил он.

— Ты уже знаешь, что я люблю, — отозвалась Эми, удивившись собственному голосу. Ей показалось, что говорит другой человек, а не она, так отчужденно прозвучал ее ответ. И улыбнулась она чужой, не своей улыбкой, а ведь Филиппу самому пришлось заниматься ужином.

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросил он.

— Нет, все в порядке.

Эми с трудом протолкнула в себя сандвич. Когда она его доела, Филипп очистил яблоко и предложил кофе.

— Что ты сегодня купила?

Эми ответила не сразу. Она устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги, и взяла чашку с кофе.

— Что купила? Платье для завтрашних торгов и платье для бала.

Он удивленно вскинул брови.

— И это все, что ты намеревалась купить?

— Даже не знаю. Чтобы ходить по магазинам, надо иметь определенное настроение.

— А как же его заиметь?

— Вряд ли кто-нибудь ответит на этот вопрос. Либо настроение есть, либо его нет.

— А в промежутке находятся внешние факторы, которые на него влияют, продолжил Филипп.

— Возможно.

— Значит, только чувствуя себя счастливой и уверенной, ты можешь ходить по магазинам и сорить деньгами?

Эми слабо улыбнулась.

— Одни, счастливые и уверенные, ходят по магазинам, другие предпочитают посидеть за рюмкой с друзьями.

Он глотнул кофе и откинулся на спинку дивана.

— Хотелось бы знать, какое из этих состояний для тебя предпочтительнее?

Она повернула голову и всмотрелась в лицо мужа.

— Почему тебя это интересует?

— А почему бы и нет?

— Иногда я бываю и счастливой, и уверенной в себе, а иногда — нет…

Эми показалось, что муж ждет от нее какого-то признания, и настороженно умолкла.

— Ну а в каком настроении ты была на сегодняшнем коктейле?

— Филипп! — выкрикнула она хрипло, чувствуя, что не сдержит слезы, готовые политься ручьем. — Я… Это нелегко…

Эми достала носовой платок и приложила его к глазам.

— Существует одна вещь, которая все упрощает и ставит на свои места. Не плачь, дорогая. — Филипп поставил чашку с остатками кофе. — Ну вот, дай я тебя успокою. — Он притянул жену к себе и обнял.

— Филипп! — В голосе Эми слышалась паника.

— Тебе нечего бояться.

— А я ничего и не боюсь.

— Ну вот и хорошо, — бодро произнес он, усаживая жену себе на колени. — Ты ничего не боишься и можешь расслабиться.

Он нежно обнял ее за плечи. Естественным и по-детски доверчивым движением Эми положила голову мужу на грудь. Это было приятнее, чем просто сидеть у него на коленях.

— Я очень устала, — сказала она, словно оправдываясь.

— Сочувствую, дорогая. Эти вечеринки хуже работы. Не понимаю, почему люди предпочитают такую форму общения.

Эми улыбнулась, пряча лицо у него на груди.

— Мой отец думал так же, — продолжал Филипп. — Для чего нужно шаркать ногами и делать умные лица на вечеринках, спрашивал он, когда можно просто пожать друг другу руки, подтверждая дружеское расположение, и поговорить с глазу на глаз. Он считал всякие сборища самой пустой формой развлечения.

Эми решила сменить тему разговора.

— А как дела с продажей лошадей? Ты все подготовил?

— Да, документация готова. Я думаю, что наше присутствие на продаже необязательно.

— И завтра все пойдет с молотка?

— Шесть лошадей — завтра, а остальные — через день.

— Я думаю, Джун все прекрасно организовала.

— Да, — согласился он. — Джун, как всегда, в ударе. Правда, в последнее время она становится слишком назойливой.

— Назойливой? — Эми подняла удивленные глаза. — Я и представить не могла, что ты способен сказать о ней такое.

Он досадливо покачал головой.

— Я не знаю почему, но мне стало казаться, что у Джун нет чувства юмора.

— Бедная Джун! — с притворным сочувствием охнула Эми.

Филипп укоризненно посмотрел на жену.

— По-моему, ты не очень искренна, дорогая.

— Да, это так, — неожиданно согласилась жена. — Иногда из-за нее я превращаюсь в какую-то злую собаку.

— Она просто чудовищно завидует тебе.

— Уверена в этом. Но эта дамочка завидует мне только в одном — в том, что ты мой муж.

Филипп приподнял ее подбородок, чтобы смотреть друг другу в глаза.

— А я думаю, — назидательно начал он, — что Джун завидует другому: твоей молодости, свежести. Тому, что ты прекрасный, искренний и нежный человечек, — вот и все.

— Я и не предполагала, что все эти слова можно сказать обо мне, зардевшись, прошептала Эми.

Странные огоньки опять мелькнули в его глазах.

— Ты и не можешь это знать, ведь это я вижу тебя такой.

Эми от удивления приоткрыла рот и посмотрела на мужа влюбленными глазами.

— На самом деле эти качества часто вызывают у других зависть или неприязнь, — продолжал он, убирая с ее лица рассыпавшиеся пряди волос. Покончив с этим занятием, доставившим ему явное удовольствие, Филипп прижал жену к себе и поцеловал.

— О… — вырвалось у нее. И через несколько секунд снова:

— О-о-о…

— Могу ли я расценивать эти звуки как одобрение? — рассмеялся Филипп.

Эми судорожно глотнула воздух, восстанавливая дыхание, прильнула щекой к его груди, не имея сил на связную речь. Ей было совершенно ясно: она раба его поцелуев. Как это смешно и нелепо — притворяться, будто устала от его любви, и в то же время мечтать о ней постоянно.