Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Или мне мерещится? Может быть, я все еще сплю?»
– Возвышенный момент. Кажется, будто мир снова возрождается к жизни.
Сердце Глокты застыло в груди. Голос был мужской, глубокий и звучный.
«Тот, кто убрал Давуста? Кто скоро уберет меня?»
Комната осветилась новой ослепительной вспышкой. Говоривший сидел на ковре, скрестив ноги, – чернокожий старик с длинными волосами.
«Между мной и дверью. Мимо не пройти, даже если бы я умел бегать получше, чем сейчас».
Свет исчез так же внезапно, как появился, но образ остался, словно выжженный в глазах Глокты. Затем раздался удар грома, расколовший небо и гулко отразившийся в темной просторной комнате.
«Никто не услышит мои отчаянные крики о помощи. Даже если бы кому-то было до меня дело».
– Кто ты такой, черт подери? – От потрясения голос Глокты прозвучал высоко и тонко.
– Юлвей, так меня зовут. Тебе не нужно тревожиться.
– Не нужно тревожиться? Ты гребаный шутник?!
– Если бы у меня было намерение убить тебя, ты бы умер во сне. Впрочем, я бы оставил тело.
– Уже утешает.
Глокта лихорадочно соображал, до каких предметов в комнате он сумеет дотянуться.
«Я бы мог добраться до расписного чайника на столе. – Он чуть не рассмеялся. – И что дальше? Предложить ему чаю? Здесь нечем сражаться, даже будь я гораздо более ловким бойцом, чем сейчас».
– Как ты проник внутрь?
– У меня свои способы. С их помощью я уже пересек великую пустыню, никем не замеченный прошел по оживленной дороге из Шаффы, миновал воинство гурков и прошел в город.
– И ведь подумать только, ты мог бы просто постучать!
– Когда стучишь в двери, тебе не всегда открывают.
Глокта напряженно всматривался во мрак, но не мог разглядеть ничего, кроме расплывчатых контуров мебели и арочных проемов других окон. Дождь барабанил по подоконнику снаружи, тихо шелестел внизу по городским крышам. Как раз когда Глокта уже начал думать, что этот сон закончился, голос раздался снова.
– Я следил за гурками на протяжении многих лет. Такова порученная мне задача. Наказание за ту роль, которую я сыграл в расколе моего ордена.
– Твоего ордена?
– Ордена магов. Я четвертый из двенадцати учеников Иувина.
«Маг. Я мог бы догадаться. Такой же маг, как старый лысый смутьян Байяз, а от него я не дождался ничего, кроме беспокойства. Словно мало мне забот с политикой и предательствами! Теперь добавились сказки и суеверия. Но я, кажется, все-таки переживу эту ночь».
– Так ты, значит, маг? Вот как. Прошу прощения, если я не буду изображать восторг. Все мои дела с твоим орденом оказывались в лучшем случае пустой тратой времени.
– Тогда, возможно, мне удастся исправить твое мнение о нас. Я принес тебе кое-какие сведения.
– Бесплатно?
– На этот раз – да. Гурки перемещают силы. Пять их золотых штандартов собираются проникнуть на полуостров сегодня ночью под прикрытием грозы. Двадцать тысяч копий и большие осадные машины. Еще пять штандартов ждут за холмами, но и это не все. Дороги от Шаффы до Уль-Хатифа, от Уль-Хатифа до Далеппы и от Далеппы до моря сплошь забиты солдатами. Император собирает свои силы. Весь Юг зашевелился. Рекруты из Кадира и Давы, дикие наездники из Яштавита, свирепые дикари из джунглей Шамира, где мужчины и женщины сражаются бок о бок, – все направляются к северу. Идут сюда, чтобы сражаться за императора.
– Такая сила, и все лишь для того, чтобы захватить Дагоску?
– Больше того – император выстроил флот. Сотню больших кораблей.
– Гурки не моряки. Над морями властвует Союз.
– Мир меняется, и ты либо изменишься вместе с ним, либо будешь сметен с лица земли. Эта война не будет похожа на предыдущую. Кхалюль, наконец, посылает своих собственных солдат, армию, которую готовил много лет. Ворота великого храма-крепости Саркант – там, высоко в бесплодных горах, – открылись. Я видел это. Выступает сам Мамун, трижды благословенный и трижды проклятый, плод пустыни, первый ученик Кхалюля. Они вместе нарушили Второй закон, вместе поедали человеческую плоть. За ним идет Сотня Слов – все едоки, последователи Пророка, взращенные для битв, выкормленные за эти долгие годы, адепты боевых дисциплин и высокого искусства. Такая опасность не вставала над миром со Старых времен, когда Иувин сражался с Канедиасом. Или с тех пор, когда Гластрод прикоснулся к Другой стороне, чтобы открыть ворота в нижний мир.
«И прочая ерунда. Жаль. Вначале он показался мне на удивление здравомыслящим для мага».
– Ты хотел дать мне сведения? Тогда оставь свои сказки и скажи, что случилось с Давустом.
– Здесь был едок. Я чую его запах. Обитатель теней, чья единственная цель – уничтожать тех, кто противостоит пророку.
«И меня в первую очередь?»
– Твой предшественник не покидал этих покоев. Едок забрал его, чтобы обезопасить изменника, работающего внутри города.
«Вот! Теперь мы говорим на моем языке».
– Кто этот изменник? – Голос Глокты звучал нетерпеливо, пронзительно и резко даже для его собственного уха.
– Я не прорицатель, калека, и даже если бы я мог дать тебе ответ, разве ты бы мне поверил? Каждый должен учиться со своей скоростью.
– Ба! – раздраженно воскликнул Глокта. – Ты прямо как Байяз. Вы говорите, говорите, говорите, и в конце концов оказывается, что вы не сказали ничего! Едоки? Все это чушь, старые басни!
– Басни? Разве Байяз не брал тебя с собой в Дом Делателя?
Глокта сглотнул, крепко вцепившись дрожащей рукой во влажный камень подоконника.
– Ты все еще не веришь мне? Ты медленно учишься, калека. Разве я не видел, как стекаются к Сарканту рабы из всех стран, завоеванных гурками? Разве я не видел, как их бесчисленные колонны загоняют в горы? Все, чтобы кормить Кхалюля и его учеников, чтобы все больше и больше увеличивать их могущество! Преступление против Бога! Нарушение Второго закона, начертанного в огне самим Эусом! Ты не веришь мне, и, возможно, с твоей стороны мудро не верить мне. Но с первым светом ты увидишь, что гурки здесь. Ты насчитаешь пять штандартов и поймешь, что я сказал правду.
– Кто предатель? – прошипел Глокта. – Ответь, мерзавец, хватит загадок!
Тишина. Шум дождя, журчание воды, шелест ветра в занавесях возле окна. Разряд молнии осветил каждый уголок в комнате. Ковер был пуст. Юлвей исчез.
Воинство гурков медленно продвигалось вперед пятью огромными колоннами – две впереди, три с тыла, – перекрывая весь перешеек от моря до моря. Они двигались согласованно, не нарушая четкого строя, под гулкое буханье огромных барабанов, шеренга за шеренгой, и звук их одновременно опускающихся сапог был подобен далекому грому
