Битва королей - Джордж Мартин

— Смотрите, милорд.

Тирион развернул коня, чтобы взглянуть. Быстрые черные воды реки покрылись кровью и пламенем, небо переливалось красным, оранжевым и ярко-зеленым.

— Куда смотреть-то? — спросил Тирион и тогда увидел.

Люди в стальных латах карабкались с разбившейся о причал галеи. Как их много — откуда они взялись? Тирион проследил их путь сквозь дым и пламя. Там сбилось вместе штук двадцать галей, а то и больше — сосчитать было трудно. Их весла скрестились, борта соединялись абордажными крючьями, таран одной торчал в боку другой, упавшие снасти переплелись. Один большой корабль плавал кверху дном между двумя помельче. Разбитые галеи образовали мост, по которому можно было пересечь Черноводную.

Сотни наиболее храбрых бойцов Станниса Баратеона именно этим и занимались. Один рыцарь сдуру пустился через реку верхом, заставляя охваченного ужасом коня перескакивать через планширы и весла и преодолевать накренившиеся, залитые кровью и охваченные зеленым огнем палубы. «Мы сами построили им этот мост», — подумал пораженный Тирион. Местами он ушел под воду, местами горел, местами потрескивал, угрожая развалиться, но врагов это не останавливало.

— Экие смельчаки, — восхищенно сказал Тирион сиру Бейлону. — Надо перебить их.

Он повел своих бойцов и людей сира Бейлона сквозь гаснущий огонь, копоть и пепел по длинному каменному молу. Их нагнал сир Мендон с разбитым в щепки щитом. Дым, полный искр, наполнял воздух. Враг дрогнул под их атакой и стал отступать обратно в реку, топча тех, кто пытался выбраться на берег. Началом моста служила полузатопленная вражеская галея с именем «Погибель драконов» на носу — она напоролась днищем на одну из затопленных посудин, которые Тирион насовал между молами. Латник с красным крабом дома Селтигаров пронзил копьем грудь коня сира Бейлона — рыцарь не успел соскочить и вылетел из седла. Тирион, проносясь мимо, рубанул латника по голове и хотел натянуть поводья — но было уже поздно. Его конь махнул с конца мола, перескочил через разбитый планшир и с диким ржанием ушел в воду по самые бабки. Тирион упустил топор, вылетел из седла сам, и мокрая палуба взмыла ему навстречу.

Вслед за этим началось какое-то безумие. Его конь, сломавший ногу, исходил криком. Тирион умудрился вытащить кинжал и перерезал бедняге горло. Кровь фонтаном брызнула из раны, окатив ему руки и грудь. Тирион поднялся и заковылял к борту, скользя по вспученным, залитым водой доскам. Навстречу попадались люди. Кого-то он убил, кого-то ранил, кто-то уклонился, но откуда-то брались все новые и новые. Он потерял свой нож и подобрал сломанное копье. Он колол им, выкрикивая проклятия. Люди бежали от него, и он гнался за ними, перелезая на другой корабль и на третий. Две его белые тени, Бейлон Сванн и Мендон Мур, прекрасные в своей снежной броне, сопровождали его неотступно. Окруженные латниками Велариона, они сражались спина к спине, превращая битву в подобие танца.

Действия самого Тириона не отличались изяществом. Одного он ткнул в почки, когда тот повернулся спиной, другого поймал за ногу и скинул в реку. Стрелы свистели мимо его головы и стукались о броню. Одна вонзилась в щель между плечом и панцирем, но Тирион не почувствовал боли. Голый человек рухнул с неба на палубу и лопнул, как сброшенная с башни дыня. Кровь его брызнула в смотровую щель Тириона. Полетели камни, падая на корабли и превращая их в щепки. Наконец весь мост содрогнулся и сбросил с себя Тириона.

В шлем внезапно полилась вода. Тирион сорвал его с себя и дополз по перекошенной палубе до места, где ему было по шею. В воздухе стоял стон, исторгаемый словно неким издыхающим чудищем. Корабль, сообразил Тирион. Корабль хочет оторваться. Разбитые галеи расцеплялись, и мост рушился. Не успев толком осмыслить это явление, Тирион услышал треск, подобный грому, палуба под ним колыхнулась, и он полетел обратно в воду.

Крен был так силен, что обратно он лез, держась за какой-то канат и подтягиваясь дюйм за дюймом. Краем глаза он увидел, что соседний корабль медленно, кружась, уплывает вниз по течению, а люди прыгают с него в реку. Одни носили на себе огненные сердца Станниса, другие — льва и оленя Джоффри, третьи — другие эмблемы, но никто уже не обращал на это внимания. И внизу, и вверху пылали пожары. На одном берегу кипел бой — там реяли яркие знамена, составлялись и рушились стены из щитов, конные рыцари скакали по кровавой грязи среди дыма и пыли. С другой стороны высился на своем холме Красный Замок, изрыгая огонь. Да нет же, не может быть. На миг Тирион подумал, что сошел с ума или Станнис и замок поменялись местами. Как ухитрился Станнис переправиться на северный берег? С опозданием Тирион сообразил, что корабль крутится вместе с ним — отсюда и путаница. Но что там за битва? С кем может сражаться Станнис на том берегу? Тирион слишком устал, чтобы угадывать. Плечо ужасно болело — он хотел потереть его, увидел стрелу и вспомнил. Хорошо бы убраться с этого корабля. Впереди не было ничего, кроме огненной стены, — если эта посудина поплывет, то врежется прямо в нее. Кто-то звал его по имени.

— Сюда! — отозвался Тирион. — Я здесь! Помогите! — Но из горла шел какой-то писк — он сам себя едва слышал. Он подтянулся повыше и ухватился за поручни борта. Галея столкнулась с другой так сильно, что его чуть не сбросило в реку. Куда подевался весь его пыл? Теперь он только и мог, что держаться.

— МИЛОРД! ДЕРЖИТЕ МОЮ РУКУ! МИЛОРД Тирион!

На палубе ближнего корабля, за ширящимся прогалом черной воды, стоял сир Мендон Мур, протягивая руку. Желто-зеленый огонь отражался в его белых доспехах, боевая перчатка запеклась от крови. Тирион потянулся к нему, сожалея о недостаточной длине своих рук. Лишь в последний миг, когда их пальцы соприкоснулись, его поразило то, что сир Мендон протягивает ему левую руку…

Не потому ли он откачнулся назад — или он все-таки увидел меч? Тирион так никогда и не узнал. Острие задело его чуть ниже глаз — он ощутил холодное прикосновение стали, а затем боль. Голова дернулась, словно от оплеухи, и холодная вода тут же нанесла ему другую. Тирион отчаянно барахтался, зная, что если уж пойдет ко дну, то больше не выплывет. Каким-то чудом он нащупал расщепленный конец весла. Вцепившись в него, как страстный любовник, Тирион полез вверх фут за футом. Вода заливала глаза, кровь наполняла рот, голова раскалывалась. «Боги, дайте мне силы добраться до палубы…» В мире не осталось ничего, кроме весла, воды и палубы.

Наконец он перевалился через борт и без сил растянулся на спине. Шары зеленого и оранжевого пламени трещали над головой, оставляя следы между звезд. Тирион успел еще подумать, как это красиво, но тут сир Мендон загородил ему вид — белая стальная тень с поблескивающими темными глазами. Сил у Тириона осталось не больше, чем у тряпичной куклы. Сир Мендон приставил меч к его горлу, обеими руками держась за рукоять.