Противостояние - Стивен Кинг

— Ну что ж, прекрасно, — весело сказал Глен. Он чувствовал, как артрит вгрызается в его суставы.

— Вам дадут небольшой мопед, и вы сможете отправиться обратно домой.

— Разумеется, я не могу отправиться домой без моих друзей.

— Разумеется, нет. Все, что от вас требуется, это попросить меня. Встать на колени и попросить.

Глен искренне расхохотался. Он откинул голову и смеялся долго и громко. Пока он смеялся, боль в суставах значительно уменьшилась. Он почувствовал себя лучше, сильнее и снова овладел собой.

— Ну, ты и кадр, — сказал он. — Я знаю, чем тебе помочь. Найди-ка ты большую кучу песка, возьми в руки молоток и набей весь этот песок прямиком себе в задницу, а?

Лицо Флегга потемнело. Улыбка исчезла. Глаза его, раньше напоминавшие своим цветом камень на шее Ллойда, теперь приобрели желтый оттенок. Он протянул руку к засову на двери камеры. Раздалось электрическое гудение. Искры засверкали у него между пальцев. Засов, черный и дымящийся, упал на пол. Ллойд Хенрид вскрикнул. Темный человек схватился за решетку и отодвинул дверь в сторону.

— Прекрати смеяться.

Глен засмеялся еще громче.

— ПРЕКРАТИ СМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ!

— ДА ТЫ ЖЕ НИЧТОЖЕСТВО! — сказал Глен, утирая слезы и все еще хихикая. — Ой, извините меня… а мы-то так тебя боялись… придавали тебе такое значение… я смеюсь и над нашей глупостью, а не только над тобой…

— Пристрели его, Ллойд. — Флегг повернулся к своему соседу. Лицо его исказилось. Пальцы его скривились, как клыки хищника.

— Ну так убей меня сам, раз уж собрался, — сказал Глен. — Ты ведь можешь. Дотронься до меня пальцем и останови мое сердце. Соверши перевернутое крестное знамение и награди меня мозговой эмболией. Извлеки молнию вон из той розетки и разруби меня пополам. Ой, Господи… Господи помилуй… я себе живот надорву…

Глен рухнул на койку и стал кататься из стороны в сторону, сотрясаемый неудержимым хохотом.

— ПРИСТРЕЛИ ЕГО! — прогрохотал темный человек.

Бледный, трясущийся от страха, Ллойд вытащил из-за пояса револьвер, чуть не уронил его, а потом попытался прицелиться в Глена. Ему пришлось взять револьвер обеими руками.

Глен смотрел на Ллойда, по-прежнему улыбаясь.

— Раз уж вы собрались стрелять в кого-нибудь, мистер Хенрид, то пристрелите его.

— Давай же, Ллойд.

Ллойд спустил курок. В замкнутом пространстве выстрел прозвучал оглушительно. Пуля выбила кусок бетона в двух дюймах от плеча Глена, срикошетила и вылетела из камеры.

— Откуда у тебя руки растут? — завопил Флегг. — Пристрели его, идиот! Пристрели его! Он же стоит прямо перед тобой.

— Да я пытаюсь…

На лице у Глена по-прежнему играла улыбка. Он лишь слегка вздрогнул от звука выстрела.

— Повторяю, раз уж вы собрались стрелять, то пристрелите его. В нем ведь нет ничего человеческого. Как-то в разговоре с другом я назвал его последним волшебником рациональной мысли, мистер Хенрид. Это оказалось даже более справедливым, нежели я предполагал. Но сейчас его чары оставляют его. Они ускользают от него, и он знает об этом. И вы тоже об этом знаете. Пристрелите его сейчас и избавьте нас от массового кровопролития и убийства.

Лицо Флегга стало очень спокойным.

— Хорошо, пристрели одного из нас, Ллойд, — сказал он. — Я вызволил тебя из тюрьмы, когда ты умирал от голода. А такие парни, как он, хотят запихнуть тебя обратно. Маленькие человечки, которые много говорят.

Ллойд сказал:

— Мистер, вам меня не одурачить. Рэнди Флегг говорит правду.

— Но он лжет. И ты знаешь, что он лжет.

— Он сказал мне больше правды, чем кто бы то ни было за всю мою вшивую жизнь, — сказал Ллойд и трижды выстрелил в Глена. Глена отбросило назад и изогнуло, как тряпичную куклу. Кровь хлестнула из ран. Он ударился о койку, тело его подскочило и скатилось на пол. Он с трудом приподнялся на одном локте. — Все в порядке, мистер Хенрид! — прошептал он. — Вас нельзя за это винить.

— ЗАТКНИСЬ, СТАРЫЙ БОЛТУН! — закричал Ллойд. Он выстрелил еще раз, и лицо Глена Бэйтмена исчезло. Еще раз — и тело безжизненно подпрыгнуло. И еще раз. Ллойд плакал. Слезы катились по его сердитому, загорелому лицу. Он вспоминал кролика, который съел свои собственные лапы. Он вспоминал Поука и людей из «Конни». Он вспоминал Джорджа, которому они залепили рот скотчем. Он вспоминал тюрьму Феникса, крысу и Траска. Он вспоминал, как нога Траска показалась ему кентуккийской жареной курицей. Он снова спустил курок, но револьвер только щелкнул.

— Хорошо, — мягко сказал Флегг. — Хорошо. Отличная работа, Ллойд. Отличная работа.

Ллойд уронил револьвер на пол и отшатнулся от Флегга.

— Не прикасайся ко мне! — закричал он. — Я не ради тебя это сделал!

— Нет, ради меня, — нежно сказал Флегг. — Ты можешь думать иначе, но на самом деле это так. — Он протянул руку и сжал черный камень на шее у Ллойда. Когда он снова разжал руку, камня уже не было. На его месте висел маленький серебряный ключ.

— Кажется, я тебе обещал его, — сказал темный человек. — В другой тюрьме. Он лгал… а я держу свое слово, не так ли, Ллойд?

— Да.

— Другие уходят или собираются уходить. Я знаю, кто они. Я знаю все имена. Уитни… Кен… Дженни… о да, я знаю все имена.

— Тогда почему же вы…

— Почему я не положу этому конец, так? Я не знаю. Может быть, лучше, чтобы они ушли. Но ты, Ллойд… Ты мой преданный и верный слуга, правда?

— Да, — прошептал Ллойд. — Да. Наверное, это так.

— Без меня ты был бы способен только на мелкие проделки, даже если сумел бы выбраться из тюрьмы.

— Да.

— Этот парень Лаудер знал об этом. Он знал, что я могу сделать его сильнее. Выше. Вот почему он шел ко мне. Но он был слишком переполнен мыслями… слишком переполнен… — На лице его появилось недоумение, и он неожиданно стал выглядеть гораздо старше. Потом он махнул рукой, и улыбка снова расцвела у него на губах. — Возможно, дела действительно идут плохо. Возможно, это так, по причине, которую даже я не могу понять… но у старого волшебника есть еще в запасе несколько фокусов, Ллойд. Один или два. А теперь слушай меня. Мы не должны терять времени, если хотим остановить этот… этот кризис доверия. Если мы хотим убить его в зародыше. Завтра мы разберемся с Андервудом и Брентнером. А теперь слушай меня внимательно…

Ллойд лег в постель только после полуночи, а заснул уже под утро. Он говорил с Рэт-Меном. Он говорил с Полом Берлсоном. С Барри Дорганом, который согласился с тем, что распоряжение темного человека может — и должно быть — выполнено до рассвета. На парадной лужайке перед входом в «Гранд-Отель» в десять часов вечера началось строительство. Там работала бригада из десяти человек, вооруженная сварочными аппаратами, молотками и хорошим запасом стальных труб. Они сваривали трубы на двух автоплатформах напротив фонтана. Зрелище сварки вскоре привлекло целую толпу.