Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Мне оставалось провести в министерском кресле четыре месяца, и я устал терпеть многочисленные «накладки» на нескольких фронтах; больше всего меня бесили люди, беспечно предлагавшие использовать военную силу по любому поводу, будто в видеоигре. Белый дом поручил министерству обороны переместить наши военно-морские соединения в Средиземное море, чтобы мы были готовы к любым неожиданным поворотам событий в Ливии. Меня совершенно не устраивало, что придется отзывать авианосную группировку из Персидского залива, чтобы удовлетворить это пожелание. Я выплеснул свое раздражение на совещании в Пентагоне 28 февраля с Майком Малленом и другими сотрудниками. Как обычно, мою злость усугубило дилетантство сотрудников Белого дома и ШНБ, которые обсуждали с президентом варианты военных действий, не привлекая к разговору министерство обороны: «Белый дом не имеет ни малейшего понятия, сколько ресурсов нам потребуется. Эта администрация сразу ухватилась за военные варианты, даже не успев разобраться, что к чему! Что, черт возьми, такое «гуманитарный коридор»? Запретная для полетов зона – игрушка для маленьких, она никогда не мешала Саддаму уничтожать свой народ!» На сегодняшний день, сказал я, внимание оппозиции в Тунисе, Египте и Ливии сосредоточено на их собственных, авторитарных и коррумпированных, режимах. В этих условиях военное вмешательство США превращает нас (заодно с Израилем) в дополнительную цель для протестующих.

«Не стоит давать Белому дому и ШНБ слишком подробную информацию о военных вариантах, – сказал я. – Они все равно ничего не понимают, и в результате псевдоэксперты вроде Саманты Пауэр будут решать, каковы должны быть наши военные шаги». В то же время я одобрил переброску эскадрилий ВВС из Германии на авиабазы в Италии и переход нескольких кораблей ВМС в Средиземное море. Я был категорически против вмешательства в Ливии, но если президент принял соответствующее решение, моя обязанность состоит в том, чтобы убедиться в нашей боеготовности. Да, я глупый и упрямый старик, но я чту субординацию.

Первого марта Джон Маккейн раскритиковал администрацию Обамы за ее позицию по Ближнему Востоку. По поводу Ливии он сказал: «Конечно, нужно организовать бесполетную зону. Мы тратим ежегодно более 500 миллиардов долларов, не считая Ирака и Афганистана, на оборону нашей страны. Не говорите мне, что мы не в состоянии обеспечить чистое небо над Триполи». Мы с Майком Малленом провели в тот же день пресс-конференцию, и наши комментарии подчеркнули разницу во взглядах между нами и Маккейном. Мои ответы сводились, по сути, к предостережениям. Когда меня спросили о военных вариантах США в Ливии, я ответил, что в НАТО нет единодушия относительно использования вооруженных сил; подобные действия должны прорабатываться весьма тщательно, а «наша задача – предложить президенту все возможные варианты». Я подчеркнул, что именно с этой целью, «на всякий случай», по моему распоряжению в Средиземное море идут два корабля – десантный корабль «Понсе» и вертолетоносец «Кирсардж» с 400 морскими пехотинцами на борту. Отвечая на вопрос о потенциальном эффекте введения бесполетной зоны, я сказал, что все варианты, выходящие за пределы оказания гуманитарной помощи и эвакуации, являются «сложными», и объяснил, почему я так считаю. Маллен повторил слова, сказанные тем же утром главой Центрального командования генералом Джимом Маттисом: для введения бесполетной зоны придется сначала разбомбить радиолокационные станции и средства противовоздушной обороны Ливии. Мы с Майком указали, что не имеем доказательств применения Каддафи авиации против повстанцев. На вопрос о стратегических последствиях событий в Тунисе, Египте и Ливии я ответил, что эти перемены нанесли колоссальный удар по «Аль-Каиде», опровергая ее лживые утверждения, будто единственным способом избавиться от авторитарных правительств в регионе является экстремизм.

Слушания в подкомитете палаты представителей по ассигнованиям на оборону (КАОПП) 2 марта больше любых других мероприятий такого рода убедили меня в правильности решения покинуть свой пост в июне. На этих слушаниях я окончательно потерял терпение, утратил самообладание и понял, что не в состоянии далее «играть в игры». Приведу пару примеров, которые наглядно иллюстрируют, что доводило меня до белого каления. Вот первый: когда я отвечал на настойчиво задаваемый конгрессменами вопрос, почему бы нам просто не взять и не объявить о введении бесполетной зоны в Ливии. Едва сдерживаясь, чтобы не скатиться до площадной брани, я процедил: «Сегодня ведется много разговоров – честно сказать, пустой болтовни – насчет военных действий в Ливии. Но это не просто бумажки подмахивать! Давайте называть вещи своими именами. Бесполетная зона означает нападение на Ливию, чтобы уничтожить ее ПВО. Следовательно, бесполетная зона – это война». Я продолжил: «Фактически это затяжная кампания в большой стране», – и невозможно предсказать, сколько времени она займет и сколько времени пройдет до восстановления порядка. Конечно, американские военнослужащие выполнят распоряжение президента, но я предупредил, что потребуется намного больше самолетов, чем помещается на одном авианосце.

Несколько недель назад я просил четыре комитета конгресса, курирующих Пентагон, одобрить перечисление примерно 1,2 миллиарда долларов с нескольких счетов для оплаты дополнительных средств РНР для Афганистана по запросу Петрэуса. Три из четырех комитетов согласились, но четвертый, тот самый подкомитет палаты представителей по ассигнованиям на оборону, под председательством Билла Янга, республиканца из Флориды, отказал. Мне сообщили, что Янг лично заблокировал одобрение, поскольку основную часть финансирования предполагалось взять из средств, выделенных сухопутным войскам на закупку новой партии «хамви». (Армии эти автомобили были не нужны, что бы ни твердили лоббисты.) Мне Янг обещал, что «уладит проблему» еще до начала слушаний, но не сдержал слова. Я не мог понять его мотивов, а потому вошел в зал заседаний с намерением сделать то, чего не делал никогда, – публично и в глаза раскритиковать председателя одного из самых важных комитетов, осуществляющих надзор за работой министерства обороны.

В конце своего заранее подготовленного выступления по бюджету я отметил, что запрос на дополнительное финансирование РНР был представлен месяцем ранее. «Господин председатель, наши войска нуждаются в этих средствах, причем не когда-нибудь, а прямо сейчас… Каждый день без этого разведывательного оборудования жизни наших солдат подвергаются серьезной опасности. Я хочу срочно получить запрошенные финансы, чтобы обеспечить армии надлежащие технические возможности в Афганистане». Предложенное конгрессом сокращение нашего бюджета на 2011-й финансовый год и неопределенность с финансированием военных расходов, сказал я, не оставляют нам иных источников средств, кроме программы закупок «хамви». Свою речь я закончил такими словами: «Мы не вправе рисковать жизнями американцев ради каких бы то ни было программ или подрядчиков». От публичной критики Янг и прочие члены комитета, разумеется, были в бешенстве. Один конгрессмен впоследствии пожаловался: «Гейтс вел себя непрофессионально на наших слушаниях… Это возмутительно! Так себя вести недопустимо. Он перегнул палку». Другой конгрессмен охарактеризовал мои комментарии как «удар по больному месту». Янг сказал в интервью в тот же день, что он «не имеет отношения» к программе производства «хамви». Однако корреспондент «Вашингтон пост» Дана Милбэнк на следующий день опубликовала материал, из которого следовало, что компания «Эй-эм дженерал», изготовитель «хамви», «случайно оказалась» третьим по величине вклада спонсором избирательной кампании Янга: руководители этой фирмы перечислили Янгу более 80 000 долларов.