Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

— Олл! Олл, блин! — На чёрных камнях разбитой лестницы впереди, на самом краю бездонного разлома стоял Джон Грамматикус. Перссон поднялся к нему.

— Прости, такой уж вышел беспорядок.

— Мы здесь застряли, Джон. Это тупик.

— Знаю.

— Мы пробыли тут два года.

— Два? — поражённо переспросил Джон. — Мне так жаль. Меня опять завалило делами. Ну, ими завалил Кабал, заставляя вновь на себя работать. Я ждал момента, когда что-то отвлечёт их внимание, чтобы выйти на связь. Мне так жаль, что я смог только сейчас.

— Как и мне.

— Знаешь, они ведь охотятся и за тобой.

Грамматикус был одет в ухоженную униформу фотонного копейщика времён поздних войн Объединения. Слишком вычурно на вкус Олла, но и одежду, и внешность выбирал разум Джона. На самом деле его здесь не было. Оллу не нужно было протянуть руку и одновременно почувствовать нечто влажное и не ощутить ничего, чтобы узнать психическую проекцию. Да, Джон был действительно одарённым псайкером, способным устроить телепатический разговор в реальном времени.

— В смысле за нами?

— За тобой, Олл, за тобой. Остальные не важны. Не знаю, зачем ты вообще потащил их с собой.

— Чтобы было не скучно, — Олл знал, что Иоанн Грамматик просто бросил бы их умирать, но он был другим.

— Ты слишком сентиментален. Олл, тебе стоит обучить их, а потом оставить. Ты ведь не можешь вести их с собой до самой Терры. Особенно девчонку. Она как оголённый электрический провод.

— Я знаю, что она затронута варпом, — улыбнулся Олл.

— И ещё и не обучена, что ещё хуже. Прекрати. Ты ведь знаешь, что мне пришлось отправить тебя на Терру вместо себя именно потому, что ты не психически активен. Меня бы сразу заметили, как псайкера. Кто бы смог это сделать, если не ты?

— Слушай, давая я сам решу насчёт неё, ок? Объясни, как Кабал связан с тем, что мы здесь застряли.

— Вы не застряли, но прячетесь. Я спрятал вас. Кабал понял, что ты собираешься сделать, и отправил охотников за тобой. И когда ты сделал последний разрез…

— От Альбаноха сюда?

— Да, я направил тебя сюда. Если бы ты сделал очевидный шаг, то попал бы на Кадию ранней колониальной эпохи, где угодил бы в западню истребительной команды Кабала.

Олл прекрасно помнил Альбанох — последнюю остановку перед Андриохом и кладбище жертв чумы времён Эры Раздора. Тогда себя странно вели и маятник, и компас. Он уже собирался сделать разрез, когда сдвинулась игла, и потому он сделал другой выбор.

— Так это был ты?

— Да, это лучшее, что я смог придумать, — кивнул Джон. — Я подтолкнул компас, чтобы ты оказался здесь. Кадия была ловушкой. Я привёл тебя сюда, потому что этот мир — единственный тихий уголок. Теперь всё спокойно. Вернись на Альбанох, а потом проруби путь к Кадии. Так ты вернёшься на верный путь.

— Ты же сказал мне никогда не возвращаться…

— Ну, правила изменились, Олл. Теперь тебе придётся это сделать — выйти из закоулка, где не додумался тебя искать Кабал.

— Нас скрыло это? — Олл махнул рукой, показав на разлом.

— Именно, огромная дыра в космическом небытие. Гениально, а?

Перссон просто пожал плечами.

— Просто вернись на Альбанох, Олл, — раздражённо повторил Джонн, теряя терпение. — Мне жаль, что вышла задержка, правда. Теперь вернись, а потом проруби путь на Кадию. Ты так близок.

— Серьёзно?

— Клянусь, друг мой. Так близко. Вернись, снова сделай разрез и вернёшься на путь.

— С кем ты говоришь, Олл?

Вечные обернулись и увидели поднимающуюся к ним Кэтт. Нахмурившись, Олл понял, что задержался. Должно быть, она пошла его искать.

— О, это Джон… — он моргнул. — Погоди, ты его видишь?

— Конечно, глупыш, — улыбнулась девушка, тяжело дыша.

— Конечно же она видит меня, Олл, — рассмеялся Джон, постучав себя пальцем по виску. — Ты ведь не забыл, что она — псайкер? Конечно же она меня видит, — он повернулся к девушке. — Я как раз рассказывал старику Оллу хорошие новости. Скоро вы вновь отправитесь в путь.

Олл замер. Он глядел на горстку камней, крошечных обломков, падающих с лестницы через край разлома в бесконечное падение. Их сдвинули ботинки обернувшегося Джона. Но ведь Грамматик был лишь психической проекцией. Его здесь не было… Олл ударил Джона в живот, и удар нашёл цель. Джон Грамматик отшатнулся, а затем бросился на Олла. Он был силён, сильнее любого человека, сильнее любого вечного. Отброшенный и оглушённый ударом Перссон рухнул у ног Кэтт. Всё перед его глазами кружилось. Джон заговорил голосом, который был незнакомым и чужим.

— Значит, всё свершится здесь.

Последовала яркая вспышка. Джон рухнул на спину, от его груди пошёл дым. Двойной разряд из лазерного пистолета. Кэтт стояла, сжимая его обеими руками. Девушка не любила оружие, но научилась стрелять.

— Он… он ведь не был твоим другом, правда? — всхлипнула Кэтт.

Олл не ответил. В отчаянии он бросился на Джона, который уже поднимался, словно не чувствуя ран. Поэтому Олл вонзил ему в шею кинжал. Атам. Незнакомец забился в судорогах от невыразимой муки, а затем рухнул. Вечный помедлил, желая удостовериться, что враг умер. Это был не Джон — слишком большое тело. Смерть сорвала с него покров иллюзий, открыв им истинную природу несостоявшегося убийцы.

— Ч… что это? Кто это был?

— Враг, охотившийся на нас, пытавшийся заманить нас в западню, — тяжело вздохнул Олл.

— Он такой огромный, — вздрогнула девушка. — Что это за татуировка на ключице? Паук?

— Нет, это гидра.

— И что это значит?

— Что за нами охотится ещё и Альфа-Легион, — но в этом, как и во многих ответах Олла для неё было мало смысла.

Олл собрал весь маленький отряд в затхлом каменном доме.

— За нами идут враги. Всё это место — капкан, тупик, — начал он. — Они смогли заманить нас на ложный путь. Враги не хотят, чтобы мы добрались до Терры, а это значит, что мы уже близко.

— Что мы будем делать, рядовой Перссон? — проскрежетал сервитор.

— Мы сменим курс, Графт. Мы последуем за ветрами по иному пути, пока не сможем вернуться на верное направление.

— Но мы не можем просто вернуться, — выглянул из разбитого окна Рэйн. — Это ловушка.

— Да, не можем. У охотника был кинжал, как у меня. Ну, похожий. Способный так же рассекать. По сути, он шёл по тому же пути, что и мы, последовав за нами с Альбаноха. Это значит, что они ждут нас там.

— Но ведь другого пути нет, ты сам сказал, что это тупик, — покачал головой Зибес. — Единственный путь отсюда ведёт назад, туда, где нас ждут убийцы.

— Есть и другой путь, — глубоко вздохнул Олл. — Опасный. Крайне опасный, но способный вывести нас. Если вы доверитесь мне и рискнёте. Либо мы выберемся отсюда, либо проживём здесь до конца дней своих. Такого пути враг от нас не ожидает. Что скажете?

— Мы верим тебе, — кивнул Кранк, пытаясь не выдать страх.

— И насколько опасен этот путь? — моргнул Бэйл.

— Не буду врать. Очень, — Олл поднял кинжал. — Но с ним мы сможем по нему пройти. Лишь особые клинки могут резать пространство, а их немного. Но этот — самый редкий, самый особенный и необыкновенный кинжал из всех. Проклятый и благословенный. Если что и выведет нас оттуда, то он, ведь этот кинжал может резать не просто пространство…

— Да, и что же ещё он может резать? — недоверчиво спросил Зибес.

— Богов.

Они собрали свои пожитки и направились за Оллом к месту исхода. В руке вечный держал кинжал, а компас и маятник пока убрал. Сейчас они не понадобятся, а переход будет нелёгким. Олл помедлил, подойдя ближе к Кэтт.

— Спасибо.

— За что? — смущённо ответила девушка.

— Ты спасла нас. Я старею и почти не заметил обмана. Спасибо. И ещё ты напомнила мне, почему я не зря взял с собой вас всех.

— И почему же?

— Потому что никто бы не справился с этим один.

Они дошли до конца лестницы. Внизу простирался разлом, дыра, оставленная в мире, пространстве и времени. Графт остановился на самом краю.

— И что теперь, рядовой Перссон?

— Мы прыгнем, — улыбнулся Олл.

Гай Хейли

Расписной Граф

Меч и корабль. Лишь эти две вещи занимали мысли Гендора Скраивока.

И на тот момент меч занимал его в большей степени. Скраивок полулежал, развалившись, на большой кровати в центре комнаты, прислонившись спиной к изголовью. Кровать была удобной и мягкой, лучше многих, на которых он спал со времен своего правления, будучи смертным. Литая спинка кровати была не такой — металлическая, с замысловатым узором из переплетенных ребер, позвонков и вопящих черепов. Скраивок всегда любил комфорт и никогда до конца не принимал идею воинской аскезы. Пусть прочие делают вид, что они достойны лишь потому, что носят грубые одежды и пользуются неудобной мебелью. Его же качеств убийцы мягкая кровать не умалит.